В морской период своей жизни я писал нечто типа дневника. Было это … какой же это был год? Был это конец 70-х, начало 80-х годов прошлого века (!!!). И было мне где-то 26-27 лет. Жил я тогда во Владивостоке, работал грузовым помощником капитана, и занят был в море при погрузке груза в экспедиции и выгрузке груза в порту. А на переходе мне особо делать было нечего. Например в Беринговоморскую экспедицию переход занимал 7 суток, днем я сидел в своей рабочей каюте, где оформляю коносаменты на груз - создавал видимость бурной деятельности (некоторые капитаны и старпомы видя слоняющегося без дела тут же загрузят какой-нибудь ерундой). Старался описывать смешные эпизоды. Обычно, когда списывался с судна, я терял эту свою тетрадочку, поэтому, когда на следующем судне опять приходилось на переходе показывать рабочий вид, по памяти восстанавливал самые интересные записи и писал новые. Поэтому за столько переписываний многое врезалось в долговременную память и сейчас, через много лет, живя уже в другой стране, попробую вспомнить некоторые эпизоды времен СССР.
Мой первый загранрейс
Я уже больше года отработал в «Востокрыбхолодфлоте» сначала матросом, потом грузовым помощником капитана. В СССР был торговый флот и флот рыбной промышленности. Я работал в последней, но рыбу мы не ловили, мы ее перевозили. Большие суда-рефрижераторы в отрытом море становятся на якорь или ложатся в дрейф, по бортам швартуются БМРТ (большие морские рыболовные траулеры) или плавбазы и мы принимаем замороженную рыбу в ящиках в трюмы плюс на палубу рыбную муку в мешках, попутно снабжая рыбаков топливом и пресной водой, затем доставляем груз в порт. Отработал в каботаже (то есть без захода в иностранные порты) сначала матросом, потом грузовым помощником капитана, изучил досконально Камчатку и Чукотку и горел желанием увидеть загадочную заграницу.
И вот свершилось, мне открыли визу, и я с паспортом моряка побежал к своему инспектору выбивать закордонный рейс. Но на мою беду ничего не подворачивалось. Он говорит: хочешь, иди матросом на новый танкер «Усть Ижма», он идет на Фиджи? Мне сразу вспомнилось - отец мне часто привозил монеты с разных стран, и мне очень нравились именно монеты с Фиджи, уж не знаю почему. И маленький я мечтал, что вот вырасту большой, обязательно там побываю. Так что вопрос был сразу решен.
Танкер новый, только с перегона, финской постройки, бассейн, спортзал, шикарная финская сауна, каюты удобные, экипаж тоже полностью новый. Когда я его первый раз увидел на дальнем рейде, так долго протирал глаза. Представь: водоизмещением 5000 тонн (это к тому, что малюсенький), а надстройка как у супертанкера - огромная, высоченная. Но условия для жизни очень даже неплохие. Одно плохо, выяснилось, что экипаж всего 22 человека, матросов всего 6. Это при том, что на обычных наших пароходах порядка 20 матросов. Ведь у нас одни швартовки и отшвартовки в море, а это даже при волнении 3-4 балла весьма трудоемкая операция. Да и на стоянке работы хватает, поэтому я закинул старпому документы, в каюту свою сумочку с парой носков и джентльменским набором моряка и тиканул с судна под каким-то предлогом, все равно дела сдавал экипаж с перегона из Финляндии.
Кстати, небольшое отступление про сумочку и пару носков. В моря я подался неожиданно и резко для себя самого. Работал я в морском порту и с жильем у меня после развода была напряженка – в родительской квартире жила сестра с мужем и 2 детьми и брат с женой и тоже с 2 детьми, так что я там был явно лишним. Один выход – уходить в моря. И получается матросом. В пароходство было идти стыдно - слишком много знакомых, и идти в матросы (к сожалению, у меня береговая специальность) с высшим морским образованием для многих (может быть даже всех) было верхом глупости. Поэтому пошел в первую же попавшуюся рыбацкую контору (я в тихушку пытался выяснить какая получше, но их оказалось слишком много). Когда оформился и нужно было уже по быстрому собраться, нашел только единственный чемодан огромных размеров. Накидал туда ворох тряпок от выходного костюма до робы и телогрейки (фиг его знает, что там на Севере может понадобиться, посоветоваться было не с кем), еле закрыл. Отдельно нужно рассказывать, как я его пёр от проходной порта до трапа и в полном молчании (возле трапа всегда толкается народ) поднимался на свой первый пароход… Когда я поработал несколько месяцев матросом, в Управлении ввели должность грузового помощника капитана и я благополучно перебрался в комсостав.
На танкере я нарисовался почти перед самым отходом, старпом впервые в полном составе (оказалось, что не только я сориентировался и слинял с судна - все матросики подобрались тертые) собрал всю палубную команду у себя в каюте и в ужасе представлял нас друг другу. В этот рейс пошли В ПЕРВЫЙ РАЗ старпом в качестве старпома, капитан в качестве капитана, стармех в качестве деда (правда, он уже работал стармехом, но был в опале несколько лет и работал то ли 2-м, то ли 3-м механиком). А из матросов: один – грузовой помощник (то бишь я), другой – проворовавшийся зав.столовой (спрятался от ОБХСС и от тюрьмы), третий - бывший кок (решивший поменять поварешку на швабру), один то ли технолог, то ли еще кем-то работавший в порту и в страшном сне не представлявший работу матроса… Еще один из золотых кадров, жутко приблатненный чей-то зять. Он однозначно шел артельщиком. Настоящий матрос был только один, и он сидел очень пригорюнившись…
Но дело сделано, власти нас оформили, подняли мы якорь (благо хоть боцман был самый настоящий) и, заправившись под завязку, пошли мы в Берингово море. Задание на рейс было такое: доставить в Беринговоморскую экспедицию 5000 тонн дизтоплива и мазута, раздать всё это рыбацким судам, затем заход в Петропавловск-Камчатский, там снова заправляемся, оформляем таможню и шпарим через весь Тихий океан в ЮВТЭ (Юго-восточная тихоокеанская экспедиция) - к Новой Зеландии. Там на 40-вых ревущих (непонятный феномен – всегда шторм, но полно рыбы) заправляем топливом и водой наши рыбацкие суда, затем делаем заход или в Веллингтон (Новая Зеландия) или на Фиджи, и возвращаемся домой.
Только прошли пролив Лаперуза, получаем радиограмму: в районе Курильских островов терпит бедствие корейское судно без топлива. Наша задача – заправить его соляркой. Нашли мы этого корейца – стоит в проливе между островами на якоре. Погода более-менее, солнышко, волна небольшая. Потихоньку подгребаем к его корме, а течение встречное и довольно сильное. Я стоял на руле в ходовой рубке, остальные морские волки на баке. Нам нужно встать на бакштов к корейцу: кинуть с нашего бака на его корму выброску (тонкий канат, максимум можно бросить метров на 25-30); к нему привязать, а затем перекинуть от нас к ним бакштов – толстенный канат, затем опять через выброску протянуть шланг и через него закачать топливо. Капитан волнуется – его первая в жизни швартовка в качестве капитана. Ну вот, говорю, встречное течение, поэтому он потихоньку газку дает, медленно приближаемся, всё идёт как надо. Остается 2-3 кабельтовых, тут как задует ветер нам в задницу, а рубка-то будь здоров, парусность как у фрегата, и поперли мы на этого бедолагу, аж буруны как у торпедного катера в атаке. Мастер с выпученными глазами дает самый полный назад, мне орет «Лево на борт!», тут же «Отставить!!» - мы ж в проливе – что ж нам на берег выбрасываться? Уж лучше ему в зад… Судно от реверса содрогается, за кормой водоворот, на обоих палубах немая сцена – лихо летим и буквально в двух метрах останавливаемся. Корейцы рукоплещут: «Класс!», наши морские волки выглядывают (чуть ли не с кормы): чья взяла? - толи их корма всмятку, толи наш нос расквашен? Капитан стоит весь зеленый, на мостик влетает разъяренный дед весь красный – кто ж так машину гробит?! Старпом, весь белый, вытирает пот.
А мы тем временем набираем скорость назад – течение, знаете ли… Боцман молодец, единственный не убежал, успели и подать и закрепить бакштов. Одним словом с первым заданием справились с блеском, показали высший пилотаж этим корейцам.
Дальше была долгая и тяжелая работа в Беринговом море. Осень, постоянная волна и зыбь, с топливом напряженка, поэтому раздавали всем судам понемножку, а это значит только подашь бакштов, через пару часов отвязывайся и по новой привязывайся к другому корвету. Бывший кок похудел, беглый зав.столовой еле ползает, шепча «Уж лучше на лесоповал…», да и у меня мысли: «Ни фига себе Фиджи!»; одним словом не курорт. Наконец через 2 недели непосильного круглосуточного труда, который, как не странно, сплотил команду, мы пришли на внешний рейд Петропавловска. У всех оказались советские деньги, а их все равно за границу брать нельзя, поэтому свистнули пробегающий мимо буксир и отравили двух гонцов на берег с определенным заданием. Нам пришла команда привязаться к 25-тысячнику (большому танкеру) на внешнем рейде, загрузиться под завязку и оформляться за кордон. Пока привязывались к танкеру, подоспели наши гонцы с огромными баулами и нежным перезвоном стеклотары. И началось великое снятие стресса у всего экипажа. Наша палубная команда собралась в каюте старпома, накрыли стол как полагается и пошли тосты за тех кто в море, затем за тех кто на берегу и т.д.
Потихоньку стемнело; я, слегка покачиваясь и довольный донельзя, поднялся на безлюдный мостик, вышел на крыло, смотрю – на соседнем танкере что-то весь народ выстроился вдоль борта и пялится на наш лайнер, а у нас ото всюду хохот, музыка, веселье…
Возвращаюсь в каюту, а тем временем там выяснилось, что наш старпом имеет черный пояс по каратэ, а приблатненный зять - мастер спорта по самбо. И вот кто-то кому-то захотел по-дружески показать какой-то приемчик, но немного не рассчитал; один из зрителей не разобравшись, полез разнимать; другой зритель, разобравшись в ситуации, полез останавливать разнимающего, но попал под ответный дружеский приемчик и красиво улетел, захватив с собой всё, что стояло на столе. Одним словом на моих глазах в одно мгновение мирный коллективный ужин превратился в Мамаево побоище. И главное – никто не дрался, все друг друга останавливали! А через иллюминатор на всё это с ужасом смотрела куча глаз соседнего экипажа. Я мужественно бросился разнимать всех, но сразу же наткнулся на чью-то дружескую руку или ногу. Мгновенно потеряв всякий интерес к происходившему, я побрел на свежий воздух, подсвечивая себе путь свежим фонарем под левым глазом. Соседний экипаж в полной боевой готовности в спасательных жилетах и огнетушителями наперевес дружно бегает взад-вперед вдоль борта, в радиорубке кто-то охрипшим голосом вызывает наше судно...
И единственный живой и абсолютно трезвый человек – донкерман невозмутимо ходит по палубе вдоль своих шлангов и трубопроводов и принимает дизтопливо.
Утром меня разбудил хриплый голос старпома по громкой связи «Кто живой – выходи на отшвартовку!». Еле дождавшись окончания бункеровки, соседний танкер отшвартовался от нас и от греха подальше. Боцман через героическое усилие воли дополз до брашпиля и отдал якорь, и только печальный крик чаек нарушал мертвую тишину.
Вечером на борт для оформления отхода прибыли власти: погранцы, таможня, кто-то еще. Очевидно, наслышавшись, насмотревшись на наши опухшие рожи и надышавшись перегаром, нас очень быстро оформили и пинками под зад выгнали из Петропавловска.
И началась вторая часть моего первого заграничного рейса...
январь 2020