Привет, дорогой!
Слушай, написал последнее письмо и решил позвонить приятелю. Дай думаю, спрошу, а какие продовольственные товары были дефицитом в их местности, и как они выходили из положения. Он как набросился на меня, типа ты что, с дуба упал, какой дефицит? Дефицит, мол, появился только в горбачевские времена, а в семидесятые жили вообще, как у Христа за пазухой.
Такое ощущение, что мы с ним жили в одно время в разных странах. А по сути, наверное, так и было. Он - в Геленджике (курорт союзного значения), а я - в Нечерноземье (забытая властью и богом территория). СССР – страна контрастов и парадоксов. Имей в виду.
Когда я подрос, справляться с прокормом двух мужиков в доме маме приходилось всё труднее. И в то время как на благословенном черноморском побережье люди жили, как у Христа за пазухой (не я сказал!), нам оставался один законный и реальный способ разжиться мясом да колбасой. В Москву, в Москву, в Москву!
Неприятный прямо скажу способ. Неприятный и унизительный. Но другого для нашей семьи просто не было. Ездили не часто, максимум два раза в год, только зимой или поздней осенью. Вдвоем с мамой. Отец не ездил никогда. Он знал, что его там ждёт и был категоричен – нет! А мама сильно и не настаивала. Щадила его чувства. Нет и нет.
Собирайся сынок, завтра едем в Москву. Партия сказала, комсомол ответил – есть!
Вообще-то я любил ездить в Москву. К родственникам. А такие поездки (за мясом) не любил. Достаточно было одного вояжа для возникновения этой стойкой нелюбви. Но куда деваться? Мама решила, ей виднее. О нас же заботится.
Выезжали поздно вечером. Рано утром в Москве. Весь день там, в походах по продовольственным магазинам. Вечером обратный поезд. Утром дома. С точки зрения физики (усталости) напряга не было никакого. Спать под стук колёс для меня одно удовольствие. Пешие прогулки – тоже не проблема, наоборот, в радость.
Утомляло (напрягало, давило, бесило, вымораживало – любое слово подойдет) другое – взгляды прохожих, насмешки покупателей и откровенное хамство продавцов. Было такое ощущение, что город заполнен такими тонкими и благородными существами, что один вид человека с полными авоськами, оскорблял их нежную натуру. И чем дальше от вокзала мы удалялись, тем больше благородных натур попадалось на встречу.
Спросить дорогу – проблема (навигаторов тогда не было). Или пройдут, не останавливаясь, или буркнут что-то под нос, чтобы отвязались, или нахамят: «Дома сидеть надо. А не по магазинам шляться. Понаедут…». Редко когда попадались нормальные люди (в основном возрастные женщины). Остановятся, объяснят, а еще и посоветуют ближайший магазин, где без очереди и суеты можно что-то купить.
В первую поездку меня сильно донимал вопрос, а как окружающие безошибочно вычисляют в нас приезжих? И не просто приезжих, а конкурентов, приехавших с целью урвать колбаски с их бутерброда. Вроде и одеты мы не хуже, ведём себя скромно, не шумим, не привлекаем к себе внимания. Как?!
Ответ нашелся к вечеру, когда на другой стороне улицы увидел точно такую же пару, как мы. Женщина с отрешенным взглядом с двумя сумарями и пацан, похожий на затравленного волчонка, груженый как хорватский ослик. Посмотрел на маму, на себя в витрине. Всё ясно. Не надо быть Шерлок Холмсом, чтобы понять, кто есть кто, откуда и зачем.
«А чего вы пять килограмм берёте, возьмите десять, а лучше всю тушу, взвалите на хребет и тащите по холодку в свою деревню. Гы-гы-гы!» Пошутил, твою мать! Если бы не мама рядом, я б тебе, скотина, пошутил. На всю жизнь запомнил бы, как шутить надо!
Лица продавцов менялись, как только мы подходили к прилавку. Только что была милая симпатичная женщина с улыбкой на губах и мгновенно - базарная баба с презрительной физиономией: «Чего вешать, сколько?» Я поражался маминой выдержке. Она говорила спокойно, вежливо, как будто её поведение продавца не касалось ни каким боком. Мясо (колбаса) взвешивалось и швырялось на прилавок, как подачка. Мама спокойно расплачивалась, забирала товар, говорила «спасибо» и отходила от прилавка. Продавщицы от такого её поведения бесились, было ощущение, что они готовы выскочить из халата и вцепиться ей в волосы тут же в торговом зале. А так как такой возможности не было, говорили нам в след что-нибудь обидное. Короче, кошмар!
Поверь, я не придумываю. Так было. Понятно, что не в каждом магазине и не с каждым случайным покупателем. Хороших людей на земле намного больше, чем плохих и Москва не исключение. Но ведь достаточно встретить одного - двух хамов в день даже в огромном городе (а их, увы, было больше!), чтобы у тебя сложилось стойкое мнение, что не всё ладно в «королевстве датском», а на душе надолго оставался неприятный осадок.
Юности, да и человеку вообще, свойственно обобщать, идти от частного к общему. И встречаясь с дурными людьми, волей неволей переносишь свой образовавшийся негатив на всех людей, находящихся вокруг. Думаешь – это злой город. Здесь живут злые и глупые люди.
Разум говорит – это не так, ты не прав. Ведь ещё полгода назад ты был здесь и встречал только хороших милых людей. Не смей стричь всех под одну гребёнку.
А что-то внутри возражает – и где твои хорошие и милые? Ведь никто не одёрнул того хама в магазине и продавщицу, никто не защитил твою маму. Они все хорошие и милые пока ты не замахнулся на кусок мяса, который они почему-то считают своим.
На каком основании? Только потому, что они живут в столице? И кто-то решил, что их надо снабжать по особой категории. Получается, что все только прикидываются хорошими, лицемерят, что каждый думает только о своём личном благополучии и комфорте. И сам ты по сути такой же. Ломаного гроша не стоишь, потому что не зарядил с ходу этому «гы-гы-гы».
Может быть, мне не стоило говорить тебе об этом, но отчего-то мне хочется, чтобы ты знал, какие мысли и чувства обуревали меня в юном возрасте в благословенной советской обители, ударными темпам воспитывающей нового человека светлого коммунистического будущего. Ага!.. Рассказывайте сказочники!
Грустно это и противно. Неужели трудно было на секунду задуматься и понять, что не от хорошей жизни люди оставляли свой дом и тащились за сотни километров за куском мяса, который был произведён из животного, выращенного в соседней деревне и забитого на другом конце их города.
Да, да. Не удивляйся. Однажды, когда мы вернулись домой и стали сортировать добытое мясо (это бабушке, это маминой сменщице на работе, это себе), я обнаружил на одном куске штамп мясокомбината. Это был мясокомбинат нашего города. Представляешь!
Я не нашел ничего лучшего, чтобы показать его маме (никогда себе не прощу!). Она взяла кусок в руки, посмотрела, опустилась на табурет и заплакала. Страшно заплакала. Тихо. Без рыданий и всхлипываний. Просто слёзы текли по щекам, а тело время от времени вздрагивало, как будто ей было холодно. Очень холодно. В раю под названием Советский Союз, где всё якобы делалось для блага и во имя человека. Ну, ну!
Всё, закрываем тему. Давай, дорогой! Никогда не заставляй свою маму плакать, да и чужих тоже.
Если было интересно читать письмо, то скажи мне об этом, поставив лайк. Чтобы все письма доходили до тебя, подпишись на канал. Поделись письмом с друзьями!