И вот уже идут по летним пыльным дорогам обозы в город… И широкий трудовой зад грузовика загораживает дорогу праздному поэту…
***
Загородил мою дорогу
Грузовика широкий зад.
И я подумал: «Слава богу,
Дела в селе идут на лад».
Теперь в полях везде машины.
И не видать плохих кобыл.
И только вечный дух крушины
Все также горек и уныл.
И резко, словно в мегафоны,
О том, что склад забыт и пуст,
Уже не каркают вороны
На председательский картуз.
Идут, идут обозы в город
По всем дорогам без конца, -
Не слышно праздных разговоров,
Не видно праздного лица.
Вроде бы как лёгкая зависть чувствуется к людям, которые заняты правильным и понятным делом – уборкой урожая (но разве не чувствуется и иронии в этом «трудовом заде»). Им конечно не до поэта, который в такое горячее рабочее время еще зачем-то и почему-то чувствует всё-таки и вечный дух крушины…
И вот мы уже прощаемся с Вологдой. Кажется это первое в книге упоминание Вологды, а не просто города – и сразу прощальное, будто и прожито и пережито в ней уже многое… Да ведь так и есть – прожито, пережито…
ПРОЩАЛЬНОЕ
Печальная Вологда дремлет
На темной печальной земле,
И люди окраины древней
Тревожно проходят во мгле.
Родимая! Что еще будет
Со мною? Родная заря
Уж завтра меня не разбудит,
Играя в окне и горя.
Замолкли веселые трубы
И танцы на всем этаже,
Из дверь опустевшего клуба
Печально закрылась уже.
Родимая! Что еще будет
Со мною? Родная заря
Уж завтра меня не разбудит,
Играя в окне и горя.
И сдержанный говор печален
На темном печальном крыльце,
Все было веселым вначале,
Все стало печальным в конце.
На темном разъезде разлуки
И в темном прощальном авто
Я слышу печальные звуки,
Которых не слышит никто…
Дважды спрашивает поэт(кого?): «что ещё будет со мною?» - сколько тоски, сколько тревоги в этом повторяющемся вопросе!
Что, что слышит он такое, чего не слышит никто? Что за печальные звуки? А ведь ещё будет и «незримых певчих пенье хоровое»… Тайна поэзии, которая и заставляет меня, читателя, стараться вслед за поэтом услышать и понять… Услышать и понять…
И я продолжаю путь по волнующим меня строкам. И с тёмного разъезда разлуки в печальной Вологде, вдруг попадаю, вслед за летящей душой поэта, под архангельский дождик. В юные его тралфлотовские времена…