«И они долго говорили о том времени. Страна, где уровень социального расслоения укладывался в условную схему: шапка пыжиковая, шапка кроличья, шапка вязаная, нет шапки, за какой-нибудь десяток лет превратилась в территорию, где народ социально-экономически разметало по разным полюсам: Челси, яхта, лексус и велосипед.
Родились и росли они в стране далеко не идеальной (а где идеальное сообщество?), альтернативы которой пока в мире не появилось. В тех условиях была возможность молодым людям, таким как они, умным, целеустремленным, ответственным воспользоваться социальными лифтами. Появились-то они на свет вскоре после завершения одной из кровопролитнейших войн, которые когда-нибудь были в истории человечества и доминирующим настроением в обществе было: «Мы выстояли! Мы победили! Мы возродились! Мы – первые в космосе! У нас впереди счастливое будущее!» И главное: «Мы – дети великой страны!» Спекуляция (перепродажа чего-то с целью извлечения прибыли или сверхприбыли) – это постыдно. «Прежде думай о родине, а потом о себе. Человек человеку друг, товарищ и брат. Тунеядству – бой. Трезвость – норма жизни. Атеизм – основа мировоззрения» - все это прививали с младых ногтей системой образования и идеологическими институтами. «Работай и тебя заметят», - так наставляли молодых людей. Минимализм материальных благ уравновешивался довольно высоким уровнем жизни в духовной сфере. Главное – выполнять важнейшее условие: оставаться в русле общей идеологической колеи.
Прошло немногим более полувека после победы в этой ужасной войне и на смену пришли установки и лозунги совершенно другого порядка: если ты такой умный, покажи свои деньги; стыдно быть бедным; не согрешишь – не покаешься. Открылись новые храмы, мечети, синагоги, хурулы. Преграды к исполнению культа исчезли, паства численно возросла. Но, как ни странно одновременно повысился градус ожесточенности, как будто незримый некто сыплет пригоршнями под ноги золотые монеты и резвится над тем, как люди внизу ссорятся и дерутся, их подбирая. Жизнь по принципу материального минимализма сменил поток вещей, разнообразных услуг для тела и души. Идеологические и мировоззренческие лозунги вытеснил рекламный слоган. Людям катастрофически богатым перестало стыдно жить в стране с огромным количеством катастрофически нищих. Реклама сделала свое, утверждая: «Вы этого достойны!» Поверили. Конечно, правильно сказал поэт: «Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад». Страну ввергли в гражданскую войну, кое-где и в горячем виде. Все против всех за место под солнцем. Она затрещала по швам, растрескиваясь, как льдина в ледоход, от которой с южных и западных рубежей пообломились увесистые части. На всех просторах экономические, политические, а, порой, и реальные бои. В столице особый накал страстей. Есть что делить. Все деньги страны крутятся в рамках Садового кольца. И со всей очевидность проступило осознание, что к лозунгу «Человек человеку друг, товарищ и брат» возврата не предвидится, по крайней мере в обозримой перспективе.
На смену квалифицированным управленцам пришли «менеджеры». А что ни говори, в партийных и советских аппаратах кадровый фильтр работал эффективно, профессиональный рост был поэтапным и, в целом, массово выдавал продукт высокого уровня. Но пирамида перевернулась и огромное число бывших партийных работников и комсомольских лидеров оказались не у дел.
Не всем, как Ляльке в свое время, удалось «урвать» молкомбинат и далеко не все из «урвавших» смогли, как и она, этим правильно распорядиться. А уж в рамках Садового кольца все было значительно жестче – было что делить.
Он собрал команду единомышленников, с кем был знаком по комсомольской и партийной работе. Надо было отстраивать магистраль жизни в новых условиях. И тут «золотой телец» поставил под контроль все: принципы, дружбу, ценности. «Однажды в Америке» - детская сказка по сравнению с тем, что происходило тогда в России.
- Ну только не надо обо всей России. Драка за кусок национального пирога захватила немногих, кто имел доступ, согласись, - Лялька достаточно иронично посмотрела ему в глаза. - Остальная страна просто тупо пыталась выжить. Ловивших рыбу в мутной воде был небольшой процент, поймавших крупную – и того меньше, а тех, кто сохранил и приумножил – по пальцам пересчитать. Конечно, народ-то увлекли игрой в бумажные фантики – я про ваучеры. Вот унизительное слово «нищеброды». А кем могла стать огромная масса людей, выпущенная на свободу под названием рынок без реальной собственности? Но фанты сыграли классно, создали видимость свободного перераспределения собственности. Нас всех столкнули лбами, а сверху еще и полили патокой зависти и злобы...»
P.S. Продолжение...