- Вот он, - сказала Марика и указала на человека, стоящего в
нескольких шагах от нас. Это оказался невысокий человек в очках,
неопределенного возраста (я бы предположил от 35 до 45 лет), лицо
невыразительное. Про такие лица раньше говорили тринадцать на дюжину.
Разве, что взгляд какой-то настороженный. Либо, наоборот, спокойный и
внимательный. Он даже не смотрел, он как бы сканировал местность. Но
больше в нем выделялось другое. Для осенней погоды одет он был несколько
необычно: тонкий мешковатый свитер с непонятным рисунком, больше
подходящий для холодного лета, но никак не для поздней промозглой осени,
длинные, чуть ниже колен, шорты, кроссовки, на голове почему-то черная
широкополая шляпа. Он мельком взглянул на Марику, потом долго и
внимательно смотрел мне в глаза, отчего я почувствовал себя неловко, и,
не говоря ни слова, прошел мимо нас.
- Нам за ним? – спросил я, когда этот человек направился к
метро.
- Да. Только не сейчас. Мы отстанем немного.
- А мы его не потеряем?- глядя на обычную пробку перед входом,
засомневался я. – Мне еще карточку покупать.
- Потеряем. Мы поедем на электричке. Держи билет.
Взглянув на билет, я немного удивился – билет до Белорусского
вокзала был куплен минут 10 назад.
- Он передал. Специально для тебя. Пойдем быстрее. Через 2
минуты электричка.
На белорусском вокзале
Прибыв на станцию метро «Тверская», мы направились к выходу.
- Нам вообще-то на «Пушкинскую», но по переходу не пойдем, -
заметила Марика, когда мы подошли к эскалатору. - Так надежнее.
Спускаясь на «Пушкинскую» я увидел, что у кабинки оператора нас
ждет уже знакомый мне человек.
Мы шли по залу метро за этим странным человеком, сохраняя
дистанцию метров в двадцать. Каждый раз, когда он оборачивался, Марика
делала какой то неопределенный жест рукой, как будто рисовала в воздухе
латинскую букву «с», он кивал, и мы с Марикой скрывались за ближайшим
столбом.
В это время подошел поезд. Странный человек, больше не оглядываясь на
нас, вошел в вагон.
- Два пропускаем, - зашептала Марика.
- Легко!. А.. а чего мы два пропускаем?
- Два поезда мы пропускаем, едем на третьем.
- То есть в третий вагон в форточку на ходу мы не полезем? – чем дальше,
тем больше мне это напоминало какой то розыгрыш.
- Нет. Не полезем. – как-то отстраненно и в тоже время строго ответила
она, а я подумал, что неудачно шутить сегодня наверное больше не буду.
Не поймут. А удачно все равно не получится. Слишком уж серьезное лицо
было у Марики.
Некоторое время мы ехали молча. Потом Марика начала что-то рассказывать,
но половина слов не слышна из-за грохота поезда, и только когда мы
приехали, уже стоя на платформе, она снова напомнила, чтобы я поменьше
спрашивал и действовал, как она скажет.
Выйдя из метро, Марика прибавила шаг и сократила разрыв до нескольких
метров. Мужчина шел не торопясь, посматривая по сторонам. На нас он
больше не оглядывался. Марика довольно громко, явно стараясь, чтобы ее
услышал не только я, продолжала рассказывать какую то длинную и довольно
нудную историю про свою школьную подругу, я же тем временем, изредка
вставляя ненужные вопросы и замечания по тексту, пытался угадать, куда
же мы идем.
Между тем мы прошли мимо заброшенного стадиона, который был виден
из-за забора, местами покосившегося, и направились к туннелю,
проходившему под каналом Москва-реки, довольно длинному и плохо
освещенному. Мимо нас проезжали машины, и, увидав троих пешеходов,
водители старались ехать помедленнее и объезжать нас подальше. Но
напрасно. Свою порцию брызг из-под колес мы получили. Впрочем, на
неприятности с одеждой ни Марика, все еще рассказывающая про подругу, ни
ее друг не обратили никакого внимания.
Пройдя туннель, мы свернули и пошли вдоль канала по совершенно размытой
и скользкой тропинке.
Впереди показалась ограда из металлических прутьев. Она
начиналась от канала и уходила по склону вверх. Возле нее росли высокие
кустарники, а за ней ничего, кроме деревьев видно не было. Не доходя до
ограды, тропинка сворачивала и вслед за ней скрывалась за холмом.
Странный человек свернул с тропы и подошел к каналу. У канала
кусты росли особенно густо, но я без труда различил промежуток в ограде,
образованный разогнутыми прутьями. Вероятно, летом этот «вход» был бы
совершенно незаметен. Человек направился прямо к нему.
- 5 минут курим, потом нам туда,- неожиданно прервала историю
Марика и засекла время.
Я с грустью посмотрел на свою обувь.
- слушай, а может по тропинке? - жалостно спросил я Марику. - Ну
крюк, ну ненамного чище., но..
- нельзя, там проходная, - ответила Марика. - и вообще это зона
охраняется с оружием. Тут шлюз.
- знаю. Мы мимо катались на теплоходе. Еще в школе. А зачем
охрана, кому он на фиг нужен?
- стратегический объект. Если его взорвать уровень воды в
Москве-реке подымится на 14 метров.
- это мы что, сейчас проверять будем?!!
- что проверять?
- а вот подымится оно все на 14 метров или нет, а если нет, то
на сколько конкретно.
- проверять ничего не будем, поверь на слово. Подымится. Это
тебе просто для справки, чтобы был поосторожнее здесь.
- а мне…
- все. Итс тайм. Пойдем. Идем тихо, но молча.
Я еще в детстве от души налазился по разным запретным зонам, и
снова повторять эти подвиги не очень хотелось. Особенно вспомнился мне
тот случай, когда мы с ребятами зачем-то сильно хотели попасть в
невзрачный домик, обмотанный в несколько витков колючей проволоки. Домик
впоследствии оказался, во-первых арсеналом, и во-вторых стоял на
территории воинской части (честно говоря про второе мы знали твердо, а
про первое не догадывались). Все обошлось выстрелом в воздух, милицией
и, в конце концов, родителями, но страшно было на всех этапах.
В общем, идти желания не было. Хотя с другой стороны те же черти, что
дергали меня в детстве, сейчас так же вкрадчиво нашептывали, что там
явно будет интереснее. Ну, в крайнем случае, с родителями можно
договориться. А может и с милицией. И мы пошли.
Вдалеке, в просвете между деревьями, показался шлюз. До него
было достаточно далеко, по моим оценкам не менее полукилометра.
Непонятно было, для чего понадобилось ограждать такую большую площадь и
как ее можно охранять, да еще с оружием, да еще с таким забором
впридачу.
- Здесь под землей коммуникации, техника насосная, только все
старое и почти ничего не работает, охраны можно не бояться, они тут
редко появляются, – словно прочитав мои мысли, прошептала Марика.
Впереди я увидел невысокий круглый домик.
- Нам туда?
- Да. Там раньше канализационный слив был. Сейчас там сухо.
В окнах домика выбиты стекла. Дверь отсутствовала напрочь.
Внутри находился, занимая почти все пространство, колодец. Он напоминал
огромную открытую бочку, врытую в землю до самого верха. Эту бочку
огораживали низенькие перила. Такие же перила были на мостике,
пересекавшем колодец посередине.
Я подошел и заглянул вниз. Глубоко внизу виднелись кучи мусора,
сквозь них кое-где проступала вода. Запах соответствовал назначению
колодца, хотя и не был таким резким, как я предполагал. На
противоположной стороне, рядом с мостом - ржавая лестница, напоминавшая
лесенки, которыми оборудуют бассейны, только очень длинная.
Пройдя по мостику, Марика стала спускаться вниз. Почти у самого
верха колодца, рядом с лестницей, виднелся выход круглого туннеля,
вероятно, какого-нибудь канализационного коллектора, высотой в
человеческий рост. По крайней мере, когда Марика вошла в него, она
стояла не нагибаясь.
Обернувшись, Марика поманила рукой. Я не рискнул пройти по
мостику и обошел кругом. Подойдя к лестнице, снова заглянул вниз, и
ужаснулся. Кто хоть раз спускался с крыши девятиэтажного дома, такой мне
показалась глубина колодца, меня поймут. Перспектива оборвать свою жизнь
здесь и сейчас, пролетев какое то время и завершив полет в куче мусора,
меня не устраивала. Предварительно подергав лестницу и убедившись, что
она еще крепкая, несмотря на ржавчину, не скрипит, не шатается,
спускаюсь вниз и залезаю в туннель.
Марика снова махнула мне, и пошла вглубь, подсвечивая дорогу
небольшим фонариком.
Тоннель извивался, незначительно меняя наклон и направление,
делая невозможным рассмотреть, что же ждет впереди. За очередным изгибом
он пересекался с другим таким же, и Марика свернула направо.
Продолжение следует:)