Северное лето быстротечно, переменчиво. Вроде конец июля, довольно жарко, а буквально два дня назад пролетал снег. Вот так-то. Колыма всё же. Поэтому всегда и тороплюсь воспользоваться погожими деньками. Так и сегодня, с самого утра собираю рюкзак, беру ружьё и удочки, сажусь на велосипед - и прочь из поселка. Конечно, велосипед - техника не для тайги, но сократить путь по просёлочным дорогам помогает. Потом спрячу где-нибудь и дальше ножками. Рядом бежит Джек, огромный пёс породы аляскинский маламут, вдвоем веселее. Да и безопаснее с ним.
Пару часов кручу педали в дорожной пыли. Джек, в предвкушении длительной прогулки, несется рядом, высунув язык. Солнце припекает немилосердно, то и дело стираю рукавом пот со лба. Вот, наконец, и приметное дерево, уродливая, безбожно перекрученная неведомой силой, лиственница. Бросаю велосипед за ней, даже не прячу - место безлюдное, никто не возьмет. Сажусь на рюкзак, пью горячий ещё чай из термоса. Сейчас предстоит многокилометровый пеший переход по сопкам. Маршрут известный, ходил несколько раз. Место назначения - озеро Круглое, там, где устье безымянной речки. Неподалеку расположено заброшенное охотничье зимовье - можно переночевать.
Закидываю на плечо рюкзак и выдвигаюсь. По сопке вверх, по сопке вниз, долиной между сопками. Через пару часов выхожу к речке. Она неширокая, метров восемь в самом широком месте. Мелкая, быстрая, прозрачная - на дне виден каждый камешек. Пес с разбегу бросается в речку - вода его стихия, любит купаться. Вдоль реки целая плантация голубики - "северного винограда". Останавливаюсь полакомиться. Смотрю, чтобы рядом не было кустов багульника. Этот кустарник любит соседствовать с голубикой. В период цветения, разносимая ветром пыльца с него оседает на ягодах голубики. Отведавший таких ягод может почувствовать головокружение, сходное с опьянением. Впрочем, особого вреда человеку это не наносит, по крайней мере я такого не слышал. Голубика вкусная, кисло-сладкая, крупная. Собираю, горстями закидываю в рот. Вкуснотища! Ружьё-же держу под рукой - не я один люблю полакомиться ягодой. Медведи ею тоже увлекаются. А тут голубики вон сколько!
Ладно, пора и честь знать. Сейчас путь лежит вдоль речки вниз по течению до самого озера. У воды не так жарко, стараюсь держаться ближе к берегу. Пару раз останавливаюсь, нагибаюсь и жадно пью с руки холодную, вкусную воду. Вот она, таёжная романтика. Всё ещё жарко, комары тучей висят над головой. Здоровые такие, рыжие. Джек носится туда-сюда, то держится рядом, то пропадает куда-то на несколько минут. К вечеру выходим к озеру. Рядом виднеется охотничье зимовье. Всё покрылось мхом, но ещё не разваливается. И чего это его забросили? Место хорошее с виду, рядом озеро, должно быть много зверья разного, дичи. Скинув рюкзак, иду смотреть зимовье. Был в этих местах пару раз, но вот ночевать ещё не приходилось.
Обследую зимовье. Оно совсем небольшое. Внутри печка, нары и небольшой стол. Маленькое оконце. Всё. Одному более-менее вольготно, вдвоем уже тесно. Ну да ладно, мы с Джеком поместимся. Снаружи небольшой запас дров под дырявым навесом - истлели уже давно. Возвращаюсь к озеру. Набегавшийся за день пёс лежит около рюкзака. Делает вид, что сторожит, на самом деле ждет ужин. Достаю пару гигантских бутербродов с колбасой и сыром. Один кидаю собаке, второй жую сам. Но это так, перекус. Сейчас наловлю хариусов, сварю уху, благо в избушке заметил котелок. Хорошо, что картофель и луковицу не поленился взять из дома.
Через некоторое время, наевшись вкуснейшей ухи, сижу у костра, ворошу палкой угли. Не побрезговавший сырыми хариусами Джек лежит рядом, смотрит в огонь. Время позднее, а смеркается еле-еле. Впрочем, темнее уже не будет. Заливаю костер остатками ухи, беру рюкзак, ружьё и идём с собакой обживать зимовье. На двери есть запор - закрываюсь изнутри, мало ли что. Конечно, есть Джек, но бережёного бог бережёт. Достаю из рюкзака твердые предметы, укладываю его в изголовье нар, ложусь. Маламут, покряхтывая, как старый дед, ложится у дверей. Всё, спать...
Просыпаюсь от яростного лая собаки. Скатываюсь с нар, хватаю ружью. Сна ни в одном глазу.
-Тихо, Джек! - прихватываю пса за ошейник и вслушиваюсь в наступившую тишину. Вроде всё спокойно. Но Джек скалит зубы, шерсть на загривке стоит дыбом, жмётся к ногам. Снаружи вдруг явственно слышится детский плач. Господи, да что же это! Скидываю с двери засов и выскакиваю наружу. Лихорадочно оглядываюсь - никого. Не померещилось же мне, явственно ведь слышал. Может ночная птица какая?
- Эй! - громко кричу в сторону сопок. - Здесь есть кто?
Тишина. Неожиданно за правым плечом раздаётся смех. Звонкий такой, ребячий. Джек взрывается лаем. Подпрыгиваю от испуга, поворачиваюсь, ружьё наизготовку. Никого. Лишь лёгкий туман со стороны озера. И накативший внезапно ужас.
- Да кто здесь, вашу мать! - визгливо ору я. - Что за ёб....е шутки?
Снова детский смех. На этот раз, кажется, что он разносится со всех сторон. Дико озираюсь, тычу перед собой стволом. Смех не умолкает, переливается, слышится то ближе, то дальше. Ну всё, довольно. Хватаю ошалелого пса за ошейник, затаскиваю в избушку, накидываю засов на двери. Снаружи снова плач, царапание около двери. У окошка промелькивает какая-то тень. Переворачиваю стол, плашмя придвигаю к окну. Уже не ужас, а настоящая паника. Делать то что? Что здесь творится? Не зря , видимо, зимовье заброшено. И снова снаружи то плач, то смех. Стою на одеревеневших ногах посреди избушки, потные ладони крепко сжимают ружьё. Напряжённый, как и я, Джек с рычания перебивается на заунывное завывание.
Не знаю, сколько это продолжалось по времени. Смех, плач, царапание, требовательный стук в дверь. Но даже, когда шум снаружи прекратился, я долгое время не сходил с места.
Осознавая, что стоять вечно на месте нельзя, я решаюсь. Быстро закидываю вещи в рюкзак, забрасываю его за спину. Снимаю засов, беру ружьё на изготовку и пинком распахиваю двери. Никого. Пёс первым вылетает наружу, я следом. Не оглядываясь, несёмся сломя голову и не разбирая дороги по сопкам, прочь от озера. Отмахав от зимовья на крейсерской скорости километров пять, начинаю чувствовать себя спокойней. Может, пронесло? Да и вообще, непонятно, что это было.
Обратный путь прошёл без происшествий. Казалось бы, вот и истории конец. Но нет, продолжение было. Через пару лет мне посчастливилось повстречаться с одним интереснейшим человеком, старожилом этих мест. Он поведал мне историю об утонувшем в озере мальчике, оставленным ненадолго без присмотра отцом-охотником. И о зимовье, которое перестали посещать охотники и туристы...
Но и это ещё не всё... Ещё через пару лет случилось мне снова побывать у того озера. Зимой, мимоходом. Но любопытство заставило меня свернуть с охотничьей лыжни и сделать небольшой крюк к зимовью. На этот раз не было ни плача, ни смеха. Ничего такого. Только цепочка следов на свежевыпавшем снеге от озера к зимовью. Человеческих следов. А точнее, маленьких отпечатков босых детских ног...