Читайте Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4 романа "Лекарство от всех болезней" в нашем журнале.
Автор: Борис Петров
Неделя пролетела неожиданно быстро, катастрофически ни на что не хватало времени, но в этом был и свой азарт, позволяющий не чувствовать усталость в непривычном для стандартизировавшегося организма ритме. Евгений перестал брать дополнительные восемь часов переработки, чем вызвал нездоровое удивление со сторон коллег, которые с радостью распорядились освободившимися часами в свою пользу. Было довольно забавным то, что возможность переработки считалась поощрением, и отказ Евгения означал как минимум снижение его рейтинга, что в вскоре приведет к замораживанию его профиля в Системе как потенциального кадрового резерва. Он отдавал себе отчет о своих действиях, разрушая ясную перспективу своей жизни в пользу довольно туманного будущего, на счет которого он строил далеко идущие планы.
А планов было много, пожалуй, он последний раз в детстве позволял себе так мечтать или, все же, планировать? Ему не хотелось считать свои задумки беспочвенными мечтами, и имеющийся житейский опыт то и дело останавливал его дружеским советом, чтобы он слишком сильно не воодушевлялся. Определенно, отказ от вездесущего БАДа «cold mind» имел положительный эффект, ощущался прилив сил и желания, не того, позорного плотского, возникающего при взгляде на противоположный пол, хотя, что в этом было позорного, он понять не мог. Рафинированность общества заставляла людей превращаться в бесполых существ, занятых только складированием бесполезных цифр на счета. Эти изменения заметили и его коллеги женского пола, почему-то женщинами он не хотел их называть, которые сквозь одноликую маску стали с интересом в глазах отвечать на его порой бесцеремонные взгляды, скользившие по их идеальным фигурам.
Но пока его в первую очередь интересовал вопрос, сможет ли Рита вписаться в школьный коллектив. Она делала большие успехи в учебе, проглатывая порой целый разделы целиком. Особенно ей легко давались технические науки. Основы физики, химии, кибернетики Рита переводила на одной ей известные математические закономерности, благодаря которым безошибочно отвечала на любой вопрос.
Нельзя сказать, что она воспринимала это как игру, отчасти безусловно да, но на удивление, она быстро поняла, что учеба только с виду кажется игрой, в самом начале, а потом превращается в монотонную работу, необходимую, но часто неинтересную.
Именно такой неинтересной работой Рита сразу же огласила историю. С литературой и языками было значительно проще, но вот с историей. Порой она задавала такие вопросы, обнажая явные нестыковки официального курса с базовыми понятиями экономической теории или простой логики, что Евгению не удавалось найти никакого объяснения, заставляя его самого задуматься о том, что никогда не казалось столь спорным, он всегда воспринимал историю как что-то не требовавшее рассуждений или доказательств. Что ж, этого требовала Система, а разве когда-то было иначе? Возможно это еще пылилось на бесконечных полках архивов, но имело ли это смысл, пожалуй нет. Засидевшись как-то до полуночи в подобных рассуждениях с Ритой, они решили, что историю не стоит постигать умом, а надо просто запомнить и сдать.
Но тут проявилась новая проблема – Рита не могла запоминать информацию как автомат, иногда Евгению казалось, что у нее есть программный код, блокирующий такую простую способность любого человека. Решение было найдено после двух бессонных ночей подряд, когда у нее начиналась тихая истерика от бессилия совладать с собой, он ей предложил воспринимать историю как художественную литературу, плохую, написанную серым академическим языком, с нестройностью сюжета и отсутствием сколь уж правдоподобного окончания.
Литературу Рита поделила сразу на две большие группы: плохую и хорошую, отнеся почти все признанные сегодня произведения в первую группу. После ужина они каждый вечер выходили гулять по окрестностям. Он научил Риту срезать расстояние через жилые кварталы, проходя по скрытым от посторонних взглядов узким проходам между домами, неизвестных также и всезнающему городскому Навигатору. Тогда Рита важно заявила, что более не намерена слепо доверять заученной карте города, а собственными ногами изучить каждую улицу. Он заметил, что это слишком серьезная задача и изучить весь Город может не хватить жизни, предложив начать с ближайших улиц и кварталов.
Однажды, во время прогулки они встретили соседа по лестничной клетке, неторопливо шагающего домой. Рита, с присущей уже ей галантностью, почерпнутой из старых книг, представилась, заставив нервничать Евгения, совсем забывшего про легенду о внезапно появившейся дочери, а ведь Альбина постоянно напоминала ему в их короткой ежедневной переписке.
Павел Андреевич, так звали их соседа, оказался очень деликатным и не задавал лишних вопросов, только раз позволив себе бросить на Евгения удивленный и одобряющий взгляд. Дети безошибочно определяют хороший человек или плохой, чувство доверия, возникшее у Риты к этому немного печальному человеку, передалось и ему. Уже после того, как они распрощались, пообещав друг другу непременно пообщаться подольше, Рита целенаправленно напросилась в гости, она спросила его, все ли соседи такие же хорошие люди. Евгений не нашелся что ответить, сказав правду, что он не знает больше никого.
– Но мы же все живем в одном доме, как можно жить не знать друг друга?» – удивлялась Рита.
– Современный человек самодостаточен, наверно дело в этом, – ответил он, с грустью поглядывая на бетонные исполины многоквартирных комплексов.
– Но люди же не роботы! Не такие, как мы, – сказала Рита, испугавшись своих слов.
– Милая, запомни, ты – человек, не робот. И я тебя люблю, и Альбина, а разве можно любить робота?»
– Можно, я читала об этом в какой-то глупой книжке.
Он вспомнил, что это был раздел истории, посвященный развитию общества, там довольно нудно объяснялось какая степень развития общества позволила человечеству с пониманием относиться к все большему сообществу людей, осознанно выбравшему антропоморфных роботов в качестве спутника жизни.
– Я поняла разницу, я в любом случае человек. И все ребята с Комбината тоже люди, верно?
– Абсолютно точно, и никогда об этом не забывай, чтобы тебе не говорили.
– А что мне могут сказать?
– К сожалению многое, и это еще одна настоящая человеческая черта, – вздохнул он.
– Не беспокойся, папочка, я сильная, – твердо ответила Рита, слегка топнув ножкой.
– Я знаю, ты сильная, но нет ничего позорного в слабости.
Рита задумалась, и они возвращались домой молча, каждый погруженный в свои мысли. Уже перед самым подъездом она остановилась и, сверкая глазами, заговорщицки прошептала.
– А давай каждое утро будем начинать с тренажерного зала. Тогда нас никто не сможет сломить!
– Давай, но только после сдачи экзаменов, договорились? – он рассмеялся от наивности ее предложения, отметив, что это, пожалуй, самое простое решение, а быть может, как и все простое, самое надежное.
– Оk! – воскликнула она устаревшим выражением. – Только не сопротивляйся!
– Я буду стараться.
В день экзамена больше всех нервничал Евгений, Рита, облаченная в мантию олимпийского спокойствия, сказала, что все будет хорошо, незачем беспокоиться. Без тени сомнений на лице она расчистила кухонный стол и села за него, ожидая вызова автоматизированной приемной комиссии.
Ровно в полдень ее браслет призывно зажужжал, оповещая о приглашении к сдаче экзамена. По правилам ей разрешалось пользоваться только своими знаниями и чистыми листами в цифровом блокноте или по старинке используя тетрадь и ручку.
Рита налила себе большую кружку сладкого чая и насыпала две горсти конфет из синтетического шоколада. Евгений пожелал ей удачи и вышел, по правилам присутствие взрослых не допускалось.
Рита надела очки и села за стол, Система получила подтверждение ее личности и стала медленно загружать экзаменационное поле. Перед е глазами появились разноцветные ящики с вложенными заданиями, каждый цвет соответствовал определенному предмету, а яркие полоски на выглядывающих листах делили задания по сложности. Отодвинув за спину ящики с гуманитарными науками, она решила первые два часа набрать максимальное количество балов по техническим дисциплинам.
Выбрав пакет самых сложных заданий по математике, отмеченных тремя красными полосками, Рита быстро, но не торопясь, сразу после прочтения писала ход решения, стараясь делать его как можно короче.
Со стороны было видно, что ей это давалось легко, только и мелькали в воздухе руки, рисовавшие замысловатые узоры, но за видимой простотой скрывалась усиленная работа мысли. Уже было заметно, как начала таять первая кучка конфет, а правая рука все чаще тянулась за кружкой с чаем.
Евгений, стоя в коридоре, краешком глаза наблюдал, нервно переступая с ноги на ногу. Особых причин для волнения не было, но все же, проецируя на нее свой школьный опыт, он понимал, как ей будет тяжело вписаться в коллектив, если ее рейтинг не будет соответствовать ее возрасту. Он хорошо помнил, как бывают жестоки дети, выбравшие для себя объект для насмешек и издевательств, подчинившись коллективному стремлению повысить свою доминантность за счет другого, не всегда более слабого, но отличающегося от них, а следовательно чужого. Именно таким, чужим, он долгие годы чувствовал себя после долгих месяцев, проведенных в больнице. Как долго и упорно он работал над тем, чтобы его рейтинг вернулся обратно на средний уровень для его возраста, как все же смешно это выглядело теперь, имея понимание взрослого о бессмысленности этой недоброй игры, навязанной взрослыми, но как тяжело ребенку будет противостоять всей этой системной истерии. Мысль повела его дальше, и он определил для себя, что дети гораздо более жестоки, чем взрослые, он вновь взглянул на дочь, и ушел к себе в комнату, понимая, что если Система зафиксирует его присутствие, результаты экзамена могут признать не действительными.
Голова кружилась от воспоминаний и переплетенных с ними мыслей о ее будущем,
об их будущем. В отличие от многих родителей его не расстроило бы не столь выдающаяся, как требуют остальные от своих чад, успеваемость. Сама по себе оценка знаний глубоко порочна без возможности проверки применимости полученных или вызубренных знаний.
Он лег на кровать, закрыв лицо руками, оно горело от волнения, кровь усиливала темп, заставляя голову гудеть, как напряженный от пара котел. Отбрасывая назад не вовремя всплывшую рефлексию по школьным годам, а вместе с ней и запутавшиеся мысли о Рите, он ясно увидел главное, отчего его так лихорадило, эта была простая мысль, точнее сказать это было понимание, а может принятие, а может… да, здесь подойдут множества определений общепринятой психологорелигиозного учения, так стремительно заполонившего все вокруг много десятков лет назад, вобравшего все известные конфессии, объединив их в единую общественную матрицу. Он резко сел, движением тела отбрасывая бессмысленные поиски нужного термина, набившего оскомину учения, к которому он всегда относился с известной долей презрения. Щурясь под слабыми лучами позднего осеннего солнца, приглашающего его освободиться от дурацких мыслей и присоединиться к его веселой забаве.
Евгений подошел к окну и просто смотрел вперед, не выделяя для себя какой-либо объект для изучения. Улица жила своей жизнью, город, затянутый в выходной, медленно просыпался. Луч солнца скользнул по его лицу, и он с благодарностью посмотрел на его бледный желтый диск. Он открыл свой профиль на браслете и с улыбкой увидел имя Риты в поле «Дети». Именно это его сегодня так взволновало и, с другой стороны согревало, вот уже несколько дней он ловил себя на мысли, что внутри себя завет Риту не иначе как дочерью, чувствуя приятное покалывание в сердце. То, что, как ему казалось, Рита приняла моментально, еще в том скверике, то чувство все это время преодолевало построенные им по указке общества преграды.
Цифровая стрелка дошла до трех часов, тут же зажужжал браслет, принимая входящее сообщение. Евгений отклонил прослушивание, выводя распознанный текст на экране браслета. Он почти не пользовался гарнитурой, неуютно себя чувствуя с посторонним предметом в ухе.
« Как дела? Какой рейтинг?» – спрашивала Альбина. Сегодня у нее был выходной, но она не захотела приехать к ним, сославшись на занятость, но по голос он услышал, что она обманывает.
«Пока не знаю.» – быстро набрал он ответ джойстиком.
«Так что ты медлишь?» – возмутилась она.
«Уже иду».
Он застал Риту сидящей с ногами на стуле, обхватившей руками колени и тихонько плачущей, в ворохе оберток небрежно лежали интерактивные очки, на полу валялась исписанная затейливыми формулами тетрадь.
– Что случилось? – подняв тетрадь, спросил он. Машинально пролистав ее, она была исписана почти полностью.
– Я не сдала, – по слогам прохныкала она, бросив на него извиняющийся взгляд.
– Не может быть, сейчас посмотрим, – весело подмигнув ей, ответил он, хотя у самого внутри все кипело от волнения. – Так, ну почему же не сдала, вот, у тебя по математике, физике и по химии с биологией – да тут высший балл. По-моему все отлично.
Рита с благодарностью посмотрела на него, слабо улыбнувшись.
– Правда? – прошептала она. – Ты правда не злишься?
– А почему я должен злиться? – удивился он, бегло пролистав остальные кейсы с заданиями, почти по всем остальным предметам она не набирала нужный балл, и это резко понижало ее рейтинг. – Я считаю, что у тебя отличный результат. Не стоит так безапелляционно относиться к оценкам. Не забывай, что на подготовку у нас была только неделя. А отвечать тебе пришлось как учащемуся долгие годы.
– Но мой рейтинг понизили. Теперь меня переведут к отстающим? Это же ужасно!
– Давай дождемся результатов комиссии, не стоит торопиться с выводами, – успокоил он ее, напрягшись от того, что она уже где-то подхватила эту заразу школьного соперничества. – В любом случае тебе стоит уяснить, что этот рейтинг всего лишь линейка, которой пытаются мерить человека, но люди все разные и главное что у тебя тут и тут, а не цифры.
Он показал ей на голову и сердце, постепенно успокаиваясь.
– Я не совсем поняла, – заулыбалась Рита. – Но это мне нравится. Давай обедать?
– Давай, убирай со стола, а то что-то ты намусорила.
– Можно я приготовлю обед? – бодро вскочила она со стула, будто и не было слез огорчения.
– А ты не устала? – Рита отрицательно замотала головой, глаза ее радостно искрились, как обычно. – Ну, тогда давай, а я пока Альбине отвечу, а то она волнуется.
– А она приедет к нам сегодня?
– Она сказала, что занята.
– Ну вот, а я думала она приедет, у меня все-таки экзамен.
– Я ей передам, пусть задумается.
– Нет, а давай мы к ней приедем. Мы же не были у нее дома.
– Я не против, главное, чтобы она не была против.
– Она не будет против, – уверенно ответила Рита и добавила свое коронное. – Я все рассчитала!
На середину пруда за большой серой уткой семенила группа уже давно оперившихся утят, способных перенести дальний перелет, с виду являвших собой чистую копию матери. Мамаша о чем-то перекрякивалась с двумя другими утками, копавшимися в водорослях около берега, утята послушно молчали, не вмешиваясь в разговор взрослых особей.
Рита во все глаза наблюдала за этим важным выходом водоплавающих, запоздавших к отлету в теплые края. Как только автомат начал разбрасывать по водной глади положенную дозу корма, весь стройный ряд с радостным кряканьем разнесся по всему пруду. Каждая утка спешила к свободному комку яркого комбикорма, копавшиеся в водорослях утки, как бы нехотя бросили свое занятие и поплыли к ближайшей к ним оранжево-желтой кучке, слепленной из нескольких комков подводным течением принудительной циркуляции. Рита довольно усмехнулась и направилась к сидящим на другом конце Альбине с Евгением.
– А я в школе училась плохо, – сказала Альбина, глядя на вприпрыжку шагающую к ним Риту. – У нас все были не фонтан, так, чуть выше нижнего уровня. Ты-то был отличником, верно?
– Да, но не потому, что мне этого хотелось, так было надо, – он держал ее ладонь в своей, грея ее озябшие пальцы.
– А я хотела, хотела быть лучшей.
– Почему не стала? Ты вроде такая целеустремленная.
– Может только с виду, – улыбнулась она. – Это было невозможно. Еще на втором году обучения нам объяснили что почем, как ни старайся, но выше заданного уровня не поднимешься. У нас были ребята, которые пытались, но ничего не вышло. Там что-то пересчитали, и в итоге сравняли их со всеми.
В это время подошла Рита и, хитро прищуриваясь, заявила.
– А я знаю, почему они не хотят улетать на юг.
– Кто они? – не сразу сообразил Евгений.
– Как кто? – удивилась Рита. – Утки, конечно же.
– Хм, никогда об этом не задумывалась, – сказала Альбина. – Сколько себя помню, они тут были всегда. Вот те две, по-моему, старше меня.
– Им незачем лететь на юг, так как здесь их кормят круглый год.
– А начнутся морозы, что тогда? – решил поспорить Евгений, проверяя стройность мысли дочери.
– Пока есть корм – холода не страшны! – резюмировала она. – А в метели они прячутся вон в тех домиках.
– Ну что ж, убедила, молодец, – похвалил Евгений, приглашая сесть рядом.
– Пойдемте гулять! Еще успеете насидеться, – Рита схватила их за руки и потянула к себе.
– Идем, идем, – поспешил встать Евгений, боясь, как бы она не оступилась и не слетела в пруд по покрытому легкой изморозью берегу.
– Поздно уже гулять, да и больше негде, – сказала Альбина, поправляя на себе длинную куртку. – Мой городок маленький, у нас есть только небольшой парк, да этот пруд.
– Тогда куда пойдем? – спросил Евгений, поймав за руку неугомонную Риту. – Наверное, ты хочешь нас пригласить к себе в гости.
Альбина смущенно покраснела, но не отвела взгляд.
– У меня, конечно, не так богато, как вы наверно привыкли, – начала она известную песню.
– Идем! – перебила ее Рита, хватая папу под руку, а второй рукой притягивая к себе Альбину.
– Ты заканчивай прибедняться, – сказал ей Евгений. – Я не голубых кровей, сам большую часть жизни жил в таком городке, и ни капельки не жалею об этом.
– Еще скажи, что тебе тут нравилось, – незлобно огрызнулась Альбина.
– У меня там были друзья, а Городе у меня друзей нет.
– А Павел Андреевич? – удивилась Рита.
– А кто это? – настороженно спросила Альбина.
– Наш сосед, мы его встретили как-то вечером во время прогулки. Хороший человек, – ответил Евгений.
– Смотри, может оказаться агентом внутреннего отдела, – прошептала Альбина, почему-то боязливо оглянувшись.
– Нет, не думаю. А откуда ты о них знаешь?
– Потом расскажу, тут не место, – шепнула она, продолжая разыгрывать конспирологию.
– А кто это? – вмешалась в разговор Рита, вертя головой, ища ответа то у одного, то у другого.
– Помнишь сканирующую станцию? – спросил ее Евгений, она судорожно сжала его руку. – Так вот агенты работают самостоятельно, не выделяясь, можно сказать скрытно.
– А что они ищут? Почему они должны скрывать свою работу?
– Не знаю, милая. Наверное, должны так делать, такова Система.
– Павел Андреевич не агент, – уверенно заявила Рита.
– Вы были у него дома? – спросила Альбина.
– Нет, не были, –ответил Евгений. – Но мы и у тебя не были, может ты тоже, агент?
Рита рассмеялась, а Альбина недовольно хмыкнула, но все же, заражаясь от Риты, рассмеялась.
Ее дом был далеко посажен внутри безликого квартала, ничем не примечателен и без прямого указания вряд ли был бы кем-то найден.
В маленькой квартире было тепло и уютно. Уже в прихожей их встретил манящий сладкий запах свежей выпечки, Рита, повинуясь ему, забежала на кухню, откуда раздались радостные вопли.
– Хоть обувь сняла, – улыбался Евгений, смотря на застеснявшуюся Альбину, будто пытающуюся спрятаться в укромных уголках своей квартиры. – У тебя очень хорошо.
– Спасибо, – она хотела еще добавить про малую площадь, но увидев искренность в его глазах, радостная, по-хозяйски забрала его куртку и повесила рядом со своей.
– Ну что вы там застряли, идемте есть! – раздалось с кухни.
– Иди руки сначала помой, – скомандовал Евгений.
Рита послушно побежала в ванную, старательно вытираю руки салфеткой.
На столе, прикрытый белым полотенцем из хлопчатобумажной ткани, стоял румяный пирог, густо утыканный с дольками ягод по окружности.
– Сама испекла? – живот Евгения одобрительно заурчал, отчего все рассмеялись.
– Да, пеку иногда, когда настроение есть.
– Спасибо, – сказал Евгений, садясь во главе маленького столика, – надеюсь, я не твое место занял.
– Сиди, сиди, – успокоила его Альбина, доставая кружки из шкафчика.
– А ты меня научишь, научишь? – прыгала рядом Рита.
– Научу, конечно, но не сегодня.
– Ты обещала! – Рита, удовлетворившись, села с другого конца, хитро посмеиваясь.
Альбина села за стол, так, что ее колени чуть-чуть касались ног Евгения. Она бросила на него взгляд, но он даже бровью не повел, продолжая строго смотреть на хитрую лисичку напротив. Длинным ножом Альбина профессиональным движением порезала пирог, раздав каждому по внушительному куску.
Не дожидаясь чая, Рита откусила большой кусок и довольно зачавкала.
Тарелка с пирогом быстро сократилась на половину, разговор шел весело, ни о чем, как бывает в теплой компании под горячий ароматный чай. Время пролетело незаметно, стремительно приближаясь к новому дню.
Евгений смотрел на настоящую Альбину, с ее изящными, тонкими, но сильными хозяйственными руками, чуть раскрасневшимся от чая и смущения лицом, ярко вспыхивающими черными глазами, всякий раз, когда она бросала на него быстрые вопросительные взгляды и получала нужный ей ответ. Рита изредка похихикивала, не понимая этой игры взрослых, но чувствуя важность момента.
– Нам пора домой, – сказал он, нехотя поднимаясь, расслабленный съеденным и от волнующей теплоты, исходящей от хозяйки дома.
– Да, пора, – с сожалением ответила Альбина. – Мне тоже завтра в смену. Не надо, я все уберу. Заберете остатки пирога, а то я столько не ем.
Рита оставила чашки на месте и удалилась в прихожую.
– Спасибо, что пригласила, – прошептал Евгений, подойдя к ней вплотную.
– Спасибо, что пришли, – прошептала она, пряча глаза в сторону.
Ему захотелось ее поцеловать, он уже давно не испытывал подобных желаний и не знал, как его верно оценить. Руки сами обняли ее и притянули к себе, она не сопротивлялась. Их глаза долго смотрели друг в друга, медленно сливаясь в один взгляд, губы сомкнулись в робком поцелуе, Альбина ласково обвила его шею руками, разрешая ему быть увереннее в своих чувствах.
Они не заметили, как на кухню вошла одетая Рита, хотевшая было пожурить их за медлительность.
– Вы взрослые прямо как дети! – воскликнула она, заставив обоих покраснеть от смущения, но не выпустить друг друга из объятий.
Продолжение следует...
Уважаемые читатели! Согласно правилу платформы Дзен сообщаем, что в тексте упомянуты табак и/или алкоголь, которые могут повредить Вашему здоровью.
Нравится роман? Поблагодарите журнал и автора подарком.