ВЛАДЕНИЕ ЛЬВА САПЕГИ
Известно, что в конце XVI века Островом (Слонимский р-н, Беларусь) владел легендарный канцлер Великого княжества Литовского Лев Иванович Сапега (1557-1633 гг.). Известный меценат спонсировал постройку многих храмов и монастырей, которые наделял имениями из состава своих обширных земельных владений. В 1590 г. Сапега подарил «фольварк Пшевлоки (Переволоку) с двором Остров» Ружанским костелам Св. Троицы и Св. апостолов Петра и Павла.
Из документов того времени известно, что Острово находилось среди болот у дороги из Слонима в Ружаны. Всю, сколько-нибудь пригодную для пахоты землю, местные жители использовали для выращивания сельхозкультур. У каждого «лоскутка» был свой хозяин, которому нередко приходилось отстаивать свои права на землю в суде.
Например, в «Актах Слонимского земского суда» в 1562 г. подробно описывается разбирательство дела по жалобе земянина господарского Войтеха Матеевича на Лаврина Олехновича за отнятие им земли и порчу межевых знаков. Матеевич заявляет, что соседи «землю его влостную у Вострове на бочку жита засеяли; теж к тому у брода на селищи у двух местех межи переорали и сказили».
УКРАДЕННЫЕ ДОКУМЕНТЫ
9 августа 1562 г. в слонимский суд с заявлением обратился земянин Жук Пацевич, который рассказал о краже у него различных документов на землю. В одном из “купчих листов” на поле Павла Киза, указывается, что этот участок находился “в Острове от дороги Островское до болота, з замежками и з дубровою, промежку меж с одной стороны Павла Миклашевича, а з другой стороны с Миколаем Котовичем”.
Интересно, что на следующий день в суд пришла “боярка господарская из Радивилович (теперь часть д. Озгиновичи и Новоорловичи) Мася Петюлевна”, жена Павла Гриневича, которая заявила, что «у Жука листы покрадены, а он менит, жебы тое поле муж мой ему продал, але муж мой не продал, а едно заставил (заложил), вже тому шесть лет.»
СПОРНЫЕ ТЕРРИТОРИИ
“Акты Слонимского земского суда” рассказывают еще о нескольких “земельных тяжбах”. Так, 21 июня 1565 г. Павел Киз из Радзивиловичей, опровергая слова своего соседа Жука Пацевича, что “жена его (Киза) мяла найти кгвалтом с помочниками своими на его поле в Острове, на Бычковщизне, концом до дороги, которая идет до Лазу, об межу с Павлом Миклашевичем и согнати сына его и волы побрати”, заявляет, что означенная земля издавно принадлежит его семье. После долгих разбирательств суд вынес решение, что Киз должен выплатить Жуку 6 коп литовских денег, а тот – возвратить “тое поле Кизу на вечность”.
В “мировой записи” Павла Мизгира с Матвеем Мизгиром, от 11 октября 1570 года, читаем, что Павел обязуется «пану Матфею завести и подати, прозываемое тое поле Лазъ, у в угле, одным концом до дороги Островской, которая дорога идет от дому его врочищом до леса, до Острова, и до подданых пана Миколая Юндила от того Острово идет...»
КОРЧМА В ОСТРОВЕ
В середине XVI века в Острово находилась часто посещаемая корчма, в которой происходили различные события, описанные для нас словами судебного писаря. Так, 15 января 1562 г. урядник Девятковский Денис Дешукович рассказал в суде, что “служебники его милости Василия Мелешки”: дьяк Федор Яцкевич, крестьянин Васько Андреевич и боярин Евлаш Рудикевич “потребами своими шли из Слонима до торгу Девятковского”. По дороге они зашли в придорожную корчму в Острове, которую держала вдова пана Ивана Мелешко. “Будучи им в дому корчемном, там дей пришедши на их беседу служебник пана Авраама Данильевича Мелешков, на имя Нечай, з многими помочниками, товарыши своими...” Что не поделили слуги двух господ не известно, но в результате драки “тых служебников пана Василия Мелешко Нечай збил и зранил и при том бои многие шкоды им стали”.
«УКРАДЕНЬЕ СВИРЕПЫ»
В «Актах Слонимского гродского суда» есть материалы о расследовании «украденья свирепы (кобылы) у подданого судьи гродского Слонимского Крыштова Юндила из Бусяжа» - Гришки Степановича, которое произошло в середине июня 1619 года. Поиски «по горячим следам» не привели к успеху. Через две недели, 30 июня 1619 г., неподалеку от Острова была созвана «копа», на которую собрались представители всех окрестных деревень.
Интересно, что на этот своеобразный «суд общественности» собрались «30 человек подданых его милости князя плебана Рожанского, именья двора его Переволоцкого, з села Острова». Видимо, уже тогда Острово было большим селом, раз оно могло отправить на «копу» 30 своих представителей.
Островские жители сказали: «Мы дей, ведаючы о заложоной копе на сесъ день, водле звыклого обычаю зъ села нашого на тую копу становимся, а шкоды и шкодника доходить и о нем пытатисе готовы есмо. Боже, злого объявь!»
РЕЦИДИВИСТ КАЛУСОВСКИЙ
Несмотря на то, что предварительное расследование не дало результатов, у «копы» за две недели появилось несколько подозреваемых. Главным из них был – «Лаврын Минкович Волынцович, который се и Калусовским прозывается, живет в Ружанах и является слугой брата судьи - пана Яна Юндила».
Судья Крыштоф Юндил обратился к подозреваемому: «Лаврыне, дей, хотя-жъ ты перемешкиваешь на именью в месте его милости пана канцълеровом в Рожаной, але дей частокрот видаемо тебе в маетности именьем нашем Бусезским, проежджаешь се до нас и подданых наших не только в день, но и ночью». И добавил, что поскольку Калусовский «есть не певный чоловек, еси подейзроный и приличный, што не тайно Богу и людям», то в первую очередь, подозрение падает на него.
Далее судья напомнил присутствующим о прошлых преступлениях Лаврына: «Укралес дей коня пани Крычевской, которого променял цыганам, с которым се поймано и осажено было в Косове, с якого вязенья якось утек.
Укралес вола подданого его милости пана канцлера у Игната Давыдовича из имения Шиловичского и привелес его продавать до Слонимского жида Курылу. С которым волом поймано те, за што тебе пан Рембеский, хотя зъ милосердия, горлом не карал, однак те за то на месте дубцы хвостано.
Укралес вола у подданого его милости князя плебана Рожанского з Острова, которого забивши з отцом своим съели, за того вола по суду ушкожоному подданому быка далес. Укралес у подданого брата моего Ильяшу Станютичу яловицу и зъели, и за тую еднаючы, корову свою мусел дать.
Укралес у пани Третьяковой коня, которого процыганил...»
Калусовский, конечно, оправдывался, как мог: говорил, что украсть «свирепу» в Бусяже не мог, так как в то время находился в Слониме… Но настоящего, стопроцентного алиби у Лаврына не было...
Мы вспомнили только некоторые моменты из истории деревни Острово XVI-XVII веков, но и они позволяют сделать вывод о том, какой насыщенной и многогранной была жизнь наших предков.
Игорь ПРОКОФЬЕВ.
Подписывайтесь на мой канал "Про Слоним".
