Он молчал, молчал, молчал и в конце концов Алина не выдержала. Села напротив, взяла за руку:
-Тебе нужна моя помощь?
Юра только усмехнулся, его женщина всегда понимала все без слов. Он понял, что Алина каким-то образом узнала про несчастье, свалившееся на семью сына и догадалась, что дело нечисто, раз обычно деятельный полковник сидит в ее квартире, смотря в стену и мучительно что-то обдумывая. Мужчина оживлялся только тогда, когда четырехлетняя дочь заползала к нему на колени и гладила крохотными ладонями по лицу. В эти моменты из его глаз пропадало выражение вселенской усталости, и Алина была готова продать душу дьяволу, лишь бы оно не появлялось снова.
Маленькая Ида прогоняла всех его демонов одним взглядом и была настоящей папиной повелительницей. Когда Юра узнал, что любимая в положении, он совершенно сошел с ума:
-Прекрати тащить в дом все, что имеет мало-мальское отношение к детям! - возмущалась Алина, глядя на растущие груды распашонок и пеленок, - она еще даже не родилась, зачем ей, Господи прости, велосипед?
-А ты точно знаешь, что это девочка? - приставал к ней счастливый будущий отец.
-Точно! - отмахивалась та.
-А если...?
-Не если. Знаю и все.
Она действительно знала, что ждет дочь с первых дней беременности. Ни с кем не обсуждала изменившихся привычек, подождала два месяца и встала на учет. Беременность протекала как по нотам - Алину можно было смело называть идеальной роженицей. Правильное предлежание, полностью отсутствующий токсикоз и умение слышать свой организм делали свое дело - девушка только хорошела. После родов она прибавила в весе, ровно настолько, чтобы девичья стройность стала более соблазнительной и мягкой, и Юра окончательно потерял голову. Оставался у "своих девочек" все чаще и спал, взяв одну и другую за руку:
-Изыди, чудовище, - поддевала его Алина, - иди уже на работу!
-Я всех преступников переловил, дайте отпуск! - смеялся Юра, но домой редкими вечерами все же приходил.
Они с Зиной жили как не очень дружелюбные соседи - пререкались, спорили, избегали находиться в одном помещении, но и разойтись тоже не могли. Жена знала о полковнике слишком много. Про взятки, сокрытие улик, давление на потерпевших, и в совокупности все нарушения тянули лет на пятнадцать строгого режима, а на зоне, даже на "красной" таких не любят. Юрий Анатольевич трезво оценивал свои шансы и понимал, если жена его сдаст, в заключении ему придется очень несладко. Зина же, все зная о новой семье мужа, мучительно наблюдала как тот становится счастливым, и хотела даже не удержать, опошлить это вселенское ничем не заслуженное счастье. То, которое сама получить не могла.
Слухи по городу поползли сразу же, как только Алина пришла в женскую консультацию, и поэтому сказать обо всем сыну полковник предпочел сам. Тогда Игорь только отмахнулся. Сейчас, пытаясь снова научить жену ходить, попросил у отца прощения:
-Я должен был тебя поддержать. Больше не повторится, пап.
Раз в неделю он выкраивал время и заезжал к "мелкой" то один, то с Мишкой и возился, надо признать, упоенно. С Алиной держался настороженно, особых попыток наладить контакт не принимал, но, когда отца услали в длительную командировку, таскал с рынка пудовые сумки, прибивал полки и забирал малышку к себе на выходные:
-Выспись, - только и сказал в первый раз, - побудет с нами.
И девочка пошла на руки к брату, даже не оглянувшись на ошеломленную мать. Уставшая Алина только рукой махнула - родная кровь, пусть. Но когда Юрий вернулся, растроганно рассказала, как Игорь о ней заботился, оберегал и как она бы хотела стать его другом. Полковник в ответ хмыкнул и обещал при случае передать эти слова сыну.
Случай представился, когда Таня уехала на реабилитацию в санаторий. Алина без просьб взяла на себя половину забот, моталась на дачу, стирала, готовила, давала возможность молодому отцу хотя бы немного отоспаться. И тот ей был безмерно признателен. Девушка не лезла на