Интервью с Юрием Георгиевичем Марьяновым – папой популярного актера – одно из самых тяжелых в моей журналисткой биографии. Сильный, взрослый, крепкий, красивый мужчина рассказывал о погибшем сыне так пронзительно, что хотелось рыдать навзрыд. Семья Марьяновых была очень дружной: папа, мама и два сына – Миша и Дима, мальчишки с детства росли неразлейвода, и даже никогда не ссорились. Оба нашли себя в творчестве. Дмитрий Марьянов стал известным актером, а Михаил возглавляет студию постановки пиротехнических сцен в кино.
В 2006 году пришла беда – умерла мама Михаила и Дмитрия - Маргарита Илларионовна. «Семья наша осиротела», с болью вспоминает Юрий Георгиевич. Трое мужчин Марьяновых, как могли, поддерживали друг друга. Год назад, 15 октября, не стало и Димы.
Отец актера листает семейный альбом, и трогательно рассказывает о том времени, когда они все были так счастливы вместе.
«Это наша семья в полном составе. Миша старше на три с половиной года, Димка –младшенький. Таким шумным рос! Тихо играть не умел. Я затыкал уши, смеялся: «Дим, ну не могу, когда ты так орешь!!!». Он отвечал, с немного виноватой улыбкой: «Пап, ну не умею я тише….»
Димка - маленький, жилистый. Но шустрый, бойкий. Увлекающийся. Плаваньем занимался, потом борьбой. Затем его футбол завлек. После – бокс. Так же случайно он попал в актерскую студию. И затянуло – стал играть спектакли, первая роль, по-моему, Маугли. Жаль, фотографии не сохранилось.
А вот в школе у него успехи были не ахти. Особенно не давалась математика. Жена – экономист, я в Министерстве транспорта работал, и сыновьям мечтали дать высшее образование. Если честно, Димкино увлечение актерством я не рассматривал всерьез. Потому что ничего о ней не знал. Однажды, помню, прихожу поздно вечером с работы – дома ни Димы, ни жены. Куда делись? Мобильных телефонов тогда не изобрели, позвонить возможности не было. До полуночи я был как на иголках. Уже собирался в милицию звонить, вдруг что-то стряслось. Но в первом часу ночи повернулся ключ в двери, появились мои Рита и Димка. Оказывается, ездили на кинопробы, вместе - мама решила поддержать сына на этом важном для него мероприятии. Была огромная очередь, сотни мальчишек… И среди них вдруг выделили нашего Димку! Так он оказался в фильме «Выше Радуги». Было ему 14 с половиной лет. После выхода картины, и позже, его
всегда узнавали на улицах. Люди подходили, просили автограф и сфотографироваться. «Да, конечно, без проблем!» - Димка никогда не отказывал. Все наши знакомые, и друзья отмечают, что в нем не было и тени звездной болезни. За него никогда не было стыдно.
В 1987 году его пригласил сам Эльдар Рязанов – на одну из ролей в фильме «Дорогая Елена Сергеевна». В этом году картина отмечает тридцатилетний юбилей. Правда, после съемок, по словам сына, Эльдар Александрович поклялся: что подростков больше не будет снимать никогда! Потому что они баловались, шалили, орали – а Рязанов привык, что его все слушались беспрекословно. Но «зеленый молодняк» авторитетов не признавал. Свое обещание мэтр выполнил: больше в его творческой биографии подростковых картин не наблюдалось. Такой вот любопытный факт.
В том же 87ом (когда Дима снимался в «Дорогой Елене Сергеевне») я уехал в длительную служебную командировку в Афганистан. И выпускные экзамены сын сдавал без меня – с мамой. Я страшно переживал, бегал звонить на переговорный пункт чуть ли не каждый день. Слышал напряженный голос жены (в дни экзаменов все родители – как натянутые струны), она говорила: «сдаем». В один прекрасный день набираю домашний номер – Рига берет трубку. Спрашиваю: «Ну как экзамены?». Она отвечает с волнением: «Сейчас Дима сам тебе все скажет». И я слышу счастливый голос сына: «Пап, поздравь меня – я студент первого курса Щукинского училища!».
- А не было вариантов для него пойти в другую профессию?
- Нет, он даже не рассматривал, ему ничего, кроме актерства, оказалось не интересно!».
Юрий Георгиевич замолкает и долго смотрит на фото. В его глазах блестят слезы. Я вижу, каких огромных моральных сил ему стоит этот рассказ о сыне, которого он потерял.
«У них был очень дружный курс, – продолжает он после долгой паузы, - Вместе с ним учились Наташа Щукина, Наташа Метлина (в будущем – известный журналист и телеведущая – прим.авт.), Эдик Радзюкевич ... Многие из его однокашников были не москвичами. И они, почти весь курс, буквально дневали и ночевали у нас в квартире. Прямо не дом, а проходной двор. Они ставили этюды. Обсуждали спектакли. Делились мечтами, что хотят открыть собственный театр. Смотрели кино по видику – я привез из командировки видеомагнитофон: огромная редкость по тем временам. Радости Димки и его друзей не было предела! У нас в квартире был положен свежий паркет, так студенческие ноги его буквально стерли в ноль! (тепло улыбается) Жена пекла пирожки и готовила борщи в огромной кастрюле, на всех – ну не оставлять же ребятню голодными. Так мы и жили. Весело, шумно, дружно, тепло…
Однажды я проходил мимо театра «Ленком». И увидел небольшое объявление на двери: что приглашают на прослушивание студентов театральных факультетов - на роль Трубадура, нужны поющие и танцующие. А Димка же танцами занимался! Не знаю, откуда, вдруг во мне родилась мысль: что сын будет работать именно в «Ленкоме» Так оно и вышло – после окончание театрального его взяли в «Ленком», где служил 11 лет. В чем секрет его успеха – всегда пахал как вол. Репетировал часами, оттачивая каждое
движение и слово. Он очень любил свою профессию. И очень требовательно к себе относился.
К сожалению, в «Ленкоме» у него не складывалось. Единственная главная роль – Трубадура. А остальные – выходы в массовке с короткими репликами типа «кушать подано». И так все 11 лет. Никакого творческого роста. Да еще в кино не пускали сниматься - руководство ревностно относилось к съемкам своих актеров. Однажды случилась неприятная история – Дима ехал на машине, зимой, и «полетел» аккумулятор. Пока возился, опоздал на полчаса к началу спектакля. Его заменили без особых проблем –«кушать подано» легко произнес кто-то другой. Но в назидании другим уволили. Он безумно переживал. Ему звонили старшие коллеги из театра – и Олег Янковский, и Александр Збруев, и Елена Шашина… Они тепло к нему относились, поддерживали, предлагали пойти и поговорить с Марком Анатольевичем Захаровым – главным режиссером: чтобы принял его обратно. Возвращаться в театр гордый Димка отказался. Но в целом ситуация вышла ему на пользу: появилось свободное время и стали активно приглашать в кино. Он начал сниматься, больше и больше.
Сын был очень добрым. Ни жлобство, ни жадность, ни зависть ему были не присущи совершенно! Была история: он приехал ко мне, поужинали, смотрели телевизор. На экране появился один актер, который мне ужасно не нравится. Я возьми да и скажи: «Как же он надоел, всюду снимается, его физиономия разве что из утюга не лезет, а ведь он бездарность». Сын посмотрел укоризненно: «Пап, не надо так говорить - это мои коллеги». Мне стало так стыдно перед сыном… Он никогда ни о ком не говорил плохо.
Юрий Георгиевич отворачивается, и я вижу, что его плечи снова вздрагивают. Он тихо плакал.
«После смерти жены я уехал из городской квартиры в загородный поселок, - продолжает мой собеседник через некоторое время, - В городе скучно – четыре стены, не знаешь, куда себя деть. А здесь купили дом (самый обычный, деревянный, простой), всегда есть чем заняться: грядки прополол, картошку окучил – вот и день прошел. Сыновья навещали, помогали по дому – тут отремонтировать, там починить. Димка любил приезжать неожиданно. Бывало, звонит: «Пап, привет, как ты?» «В порядке», - отвечаю. «Ну давай, калитку открывай – я уже тут». Приехал - у меня праздник. На мотоцикле часто появлялся. Как-то спрашивает меня: «Хочешь прокатиться?». «Давай». Я сел, поехал, небыстро – а на улице песок рассыпали, и я на песке завалился, не удержал – впервые сел за такую махину, тяжелая. «Спасибо, - говорю, - сынок, но мне привычнее пассажиром».
Юрий Георгиевич почти ничего не рассказал о любимых женщинах сына. А на мой вопрос о личной жизни ответил так: «Обсуждать девушек не по-мужски. Мы и не обсуждали. С Ирой Лобачевой они в «Ледниковом периоде» катались. Были вместе, потом расстались. Почему - не знаю. Хотя они приезжали сюда вместе, и Новый год отмечали… Про Ксению Бик, которая стала его женой, Дима говорил мне: «Пап, я люблю ее». Для меня было самое главное, чтобы сын был счастлив.
- Уже почти год, как нет нашего Димки. Как я живу всё это время, без него – сам не понимаю, - глухо закончил свой рассказ Юрий Марьянов.
Что сказать в ответ, я не знала . Есть такие моменты: когда не находится слов.
