Февраль 1980 года запомнился бунтом населения в Кабуле и подготовкой 3-го батальона к предстоящей военной операции. Бунт возник по причине недовольства населения присутствием Советских войск. Всё началось из-за ответных действий наших десантников, в городе был убит один из офицеров нашей дивизии. Я думаю, что это была хорошо спланированная провокация со стороны враждебных спецслужб. До этого момента все в городе было спокойно, афганцы радовались приходу наших десантников и освобождению от Аминовской фашистской системы.
Во время бунта выезд в Кабул колесных машин был запрещен. Как-то, мне было приказано съездить на БМД в Кабульский политехнический институт. Там на охране находился один из наших взводов, и командование полка забеспокоилось за его судьбу. Вот и послали меня проведать, и если что быть в качестве подкрепления.
Я залез на БМД и устроился на башне, свесив ноги в люк. По Кабулу «летели» на предельной скорости. Через шлемофонную связь я заранее предупреждал механика-водителя о предстоящем повороте. По маршруту движения все было спокойно. Проезжая мимо небольшого коттеджа в европейском стиле я увидел на балконе двух афганских девушек в наших голубых тельняшках. Они радостно с восторгом махали мне руками прыгая на месте. Я помахал им в ответ, и мы скрылись за очередным поворотом.
Вскоре показались ворота института и двое наших бойцов, открыто стоящих и беседующих со студентками. Ворота открыли, и БМД въехала на территорию. Спросив у солдат о месте нахождения командира, мы проехали в указанном направлении. Навстречу из здания вышел старший лейтенант. Я дал команду механику остановиться и соскочил с БМД.
Поздоровавшись, я спросил: почему не выходит на связь (с этой целью меня и послали в институт). Оказалось в радиостанции сели аккумуляторы, а зарядить нечем. Я привез запасные аккумуляторы и отдал командиру взвода. Связь тут же была восстановлена и после доклада старшего лейтенанта о том, что в институте все спокойно, мне поступил приказ: возвращаться.
Выгрузив дополнительно боеприпасы и продовольствие для взвода охраны, мы отправились в обратный путь. Назад возвращались так же быстро и без происшествий. Девушки на балконе, услышав лязг гусениц БМД, снова выскочили из дома и замахали руками. Я так же помахал им в ответ, так и не поняв, кто они и откуда тельняшки.
Проезжая по Кабулу я не заметил никаких волнений среди населения. Бросалось в глаза отсутствие транспорта на улицах города, по этой причине мы быстро без помех возвратились в полк. Проехав наш КПП, я вздохнул с облегчением. БМД остановилась, я снял шлемофон и, отдав механику-водителю, попрощался с ним. Зайдя в штаб полка, доложил начальнику штаба о благополучном возвращении и пошел в свою роту.
В 3-ем батальоне было заметное оживление. Весь личный состав под руководством командиров взводов бегали по парку среди деревьев, занимались тактической подготовкой. Я подошел к одному из взводных, прапорщику Тулякову Сергею, с которым мы были в приятельских отношениях. Он сказал, дали команду готовиться к «войне». Что, куда, зачем, как всегда неизвестно. Личным составом в основном занимались сержанты. Офицеры, покуривая, стояли в стороне, изредка корректируя действия младших командиров. Я тогда еще не был в составе третьего батальона. Мой «безлошадный» взвод постоянно нес караульную службу вокруг дворца Делькуша. Но со многими офицерами и прапорщиками батальона я был в хороших дружеских отношениях. Особенно с замполитом батальона старшим лейтенантом Олегом Казановым, с которым мы еще подружились в карантине в Лосвидо осенью в дивизионном учебном центре. Где нас и застала тревога, по которой мы улетели в Афганистан.
Через некоторое время к батальону присоединилась бегать и ползать полковая разведрота. Старшим с ней был старший лейтенант Сергей Калинкин, один из заместителей роты разведки. Тогда я впервые столкнулся с моим однофамильцем, старшим сержантом Мироненко Александром. Он выделялся среди разведчиков ростом и уверенными командами, так как хорошо знал свое дело. С Сергеем Калинкиным мы как-то особенно сильно сдружились. Мы с ним уже на второй день нашего базирования у дворца Делькуша отправились пешком по Кабулу посмотреть на жизнь столицы Афганистана. Не смотря на обстановку, мы свободно перемещались по городу, ничего и никого не боясь. Правда автоматы были наготове, снятые с предохранителей и патроны в патронниках. У меня было такое чувство, что Сергей хорошо знал город и людей, как будто он здесь уже бывал, но мне об этом ничего не рассказывал. Мы ходили по городу, заходили в дуканы, пили необычную для нас кока-колу. Особенно поражало наличие хороших товаров и вещей на прилавках и за стеклом витрин магазинов. Дуканщики наперебой зазывали нас посмотреть и пощупать свой товар. Сергей заходил, а я отходил спиной к противоположной стене, прохода и, держа автомат готовым к бою, охранял спину моего товарища. Но все было спокойно, и мы благополучно возвращались в полк. Естественно о наших таких прогулках никто не знал. Иначе давно уже были бы подвергнуты со стороны командования дисциплинарному взысканию.
С середины февраля 3-ий батальон и разведрота усиленно готовились к предстоящей военной операции. В основном бегали и ползали по парку, один раз выезжали на аэродром и «штурмовали» вершину гор, опоясывающих Кабул. Горная подготовка у солдат оказалась слабой. Наша дивизия размещалась до Афгана на равнине и готовилась к военным действиям на европейском ландшафте. Также и офицеры не были готовы к горным условиям ведения боевых действий, где имелись большие отличия в знаниях топографии, тактики и в огневой подготовке. Лично я заканчивал училище в Самарканде и для меня местность Афганистана была привычной ничем не отличающаяся от гор и степей, где я проходил четырехгодичное обучение. В те далекие времена все военные училища в основном были командные, где три курса готовились по одинаковой программе. И только на четвертом, выпускном курсе, была подготовка по профилю училища. Для Афганистана самой подходящей была десантная дивизия, базирующаяся в Азербайджане в Кировобаде. У них с горной подготовкой был полный порядок. Чем только думали «командармы» посылая 103-ю гв. ВДД воевать в горах Афганистана?
В конце февраля 1980 года к нам в полк прибыл командующий ВДВ генерал армии Сухоруков Д.С., он привез для третьего батальона бронежилеты и каски. Собрав в парке офицеров, один из сопровождавших командующего повесил на дерево бронежилет и, отойдя шагов на десять, выстрелил в бронежилет из автомата с ПБС. Пуля застряла в бронежилете. Все офицеры дружно захлопали в ладоши, хотя многие знали, что пули, применяемые для стрельбы из автомата с ПБС, более тяжелы и выходят из ствола с меньшей скоростью, да и дальность поражения такой пулей сильно ограничена. Командующий объявил о предстоящей операции и попрощался с напутственными словами: орлы, для вас это будет легкой прогулкой, там не больше тысячи душман.
(продолжение следует)