За право вылова 40 тысяч тонн камчатского краба российские компании заплатили в бюджет 142 миллиарда рублей и пообещали построить по одному судну
В Соединенных Штатах профессию ловца камчатского краба называют одной из самых опасных – каждый год на судах краболовов гибнет несколько человек. Им посвящен цикл программ «Смертельный улов» на канале Discovery, а названия судов Wizard, Cornelia Marie, Northwestern, Time Bandit и других знают уже в 150 странах мира.
В России вылов камчатского краба тоже ведется, и статистика ничуть не лучше: в 2015 году в Охотском море в 150 милях южнее Магадана потерпел крушение траулер «Дальний Восток» – погибли 62 моряка и еще 7 пропали без вести. По официальной версии, судно было банально перегружено. В 2018 году в Японском море потерпело крушение судно «Восток», 21 человек пропал без вести.
Этот бизнес такой же прибыльный, как и смертельный: в московском ресторане 100 грамм мяса краба продают по 600-700 рублей, живых крабов продают по 4000 рублей и дороже.
Такие цены связаны с тем, что выловить камчатского краба крайне проблематично: он водится только в холодных водах Охотского и Берингового морей, а ловят его по устаревшей технологии только в шторм. Большая часть краболовов погибают из-за того, что их смывает волной за борт.
В России крабовый промысел процветал в 90-е годы, когда из-за хищнического вылова ученые всерьез говорили о критическом сокращении популяции краба. Затем был 10-летний запрет на промысел – с 2002 по 2012 годы, а потом еще 5 лет вылов не начинался из-за организационных вопросов.
Снова ловить краба начали с 2017 года, но за это краболовам пришлось дорого заплатить. Квоты на вылов были выставлены на аукцион, и всего за право вылова 40 тысяч тонн камчатского краба компаниям пришлось заплатить 142 миллиарда рублей в бюджет, а также дать обязательство построить по краболовному судну (то есть, квоты в обмен на инвестиции).
При этом сами разрешения на вылов распределялись в таких пропорциях, сколько ранее эти компании вылавливали краба. Соответственно, новым участникам туда зайти было сложно, а среди победителей была компания сына губернатора Приморского края и представителей «Ростеха».
В США же квоты оплачивает владелец судна, который, по сути, и ведет промысел. Там финансы более прозрачны: каждый краболов зарабатывает за сезон до 100 тысяч долларов, а весь вылов фактически осуществляется под прицелом телекамер.
В России есть вакансии матроса на краболовное судно с зарплатой в 150 000 рублей с оформлением согласно ТК РФ. Сколько в реальности зарабатывают моряки – доподлинно неизвестно.
Но можно с уверенностью сказать, что российские коллеги участников «Deadliest Catch» зарабатывают гораздо меньше – при том, что точно так же рискуют своими жизнями. А учитывая уровень охраны труда в России, то рисков может быть еще больше.
В итоге для России все выглядит не очень хорошо: государство обложило краболовов такими налогами, что выжить могут крупные компании сомнительного происхождения, и из-за этих налогов у низ попросту не остается денег на достойную оплату труда моряков.
А государство заработает на них еще раз – ведь строить суда краболовам придется снова на государственных верфях государственной Объединенной судостроительной корпорации.