Смех и юмор – универсальное лекарство. Через полчаса, когда в сенях уже скинули рюкзаки, и поставили в угол, гремящие как ледяные короба, куртки и комбинезоны, вспоминали прошедшее приключение, как кадры кинокомедии.
Сестры и жены братьев, понимая суть момента, уже давно истопили баню, и поддерживали в ней пар, чтобы отогреть незадачливых рыбаков. Младшие дети тормошили рюкзаки, и высыпали застывшую в лёд рыбу в широкие эмалированные тазы.
Эта весёлая суета передалась даже домашним животным. Кошка и комнатный барбос Фунтик затеяли игру, бегая из угла в угол, вороша половики и путаясь у всех под ногами.
В маленькую баньку, рыбаки все вчетвером едва вместились, но в тесноте да не в обиде весело хлестали друг друга берёзовыми веничками. Радовались, как дети тому, что опять счастливый случай прислал непогоду, и никакой рыбнадзор не смог бы отыскать их в том снежном аду, в котором они были ещё час назад.
А ещё через час, вымытые и обсохшие, в чистой сухой одежде, сидели за столом. И под водочку и опять под шутки и подтрунивания над собой самими, ужинали свежесвареной ухой. На эту уху, тройную, с перцем и лавровым листом, приготовленную по всем правилам, собралась за стол вся семья Лузиных. Отец, мать, братья – Константин,
Виктор их жены, сестры, дети, внуки, племянники. Поводом для встречи стал не только семейный ужин. После ужина планировалось обработать рыбу – почистить, разделать, и приготовить для хранения. Традиционно этим занималась женская половина семьи, но в случае большого улова, как сейчас, к работе подключались и мужчины.
Глава семейства – Аркадий Иванович был рад. И не рыба, и богатый улов радовали его, а то, что дети благополучно вернулись домой, несмотря на пургу и ветер, и то, что рядом с его сыновьями такие красивые невестки, и что внуки и внучатые племянники все здесь. Все вместе.
После ужина женщины начали убирать посуду и готовиться к разделке рыбы, а мужчины вышли во двор перекурить. На дворе уже было совсем темно.
Прошедший снегопад, принёсший столько переживаний и рыбакам, и тем, кто их ждал, казалось, выбелил весь мир. Но теперь снеговые тучи улетели куда-то на северо-восток, и сквозь редеющие облака проглядывали звёзды и луна. Уличные фонари голубоватым ожерельем протянулись от края до края посёлка. И свет из окон домов выхватывал из темноты удивительной красоты пейзажи.
С улицы послышался скрип шагов, стукнула створка ворот, и во двор вошла девушка. В белой вязаной шапочке короткой, до пояса, меховой курточке и длинной юбке в тёмную клетку. Гладкие тёмные волосы окружали нежный овал лица. Стуча сапожками по дорожке, она спешила к дому.
В этой девушке Сергей узнал солистку ансамбля, выступавшего на концерте в сельском клубе.
– Привет, красавица, – приветствовал её Константин.
– Привет, братик, привет, – отвечала девушка, – привет, ребята.
Мужчины расступились, пропуская её в дом.
– Помогать пришла, Оксана? – спросил Иван,
– Нет, Вань, я к Валентине Васильевне на минутку, – ответила Оксана.
– А то оставайся с нами…
– Потом как-нибудь, Вань, а это что у вас за рыбак? – Оксана взглянула на Сергея.
– А это так – студент прохладной жизни. На практику приехал.
– А что изучает студент?
– Он художник, – ответил Иван.
Минут через пять Оксана вышла и отправилась обратно домой.
– Оксанка, спой, – попросил Иван.
– Вот будет вечерка, тогда и споем, – ответила Оксана.
– Ну, пожалуйста, – хором поддержали Ивана братья.
– Ладно, – согласилась Оксана, – только ты Вань помогай!
Она взяла Ивана за руку. Мужчины разошлись в стороны, освобождая перед крыльцом круг. Приплясывая, Оксана запела, а Иван хлопал в ладоши и смешно притопывал в такт песне:
– Как у дедушки Петра
Нет ни печки, ни шестка.
Нет ни печки, ни шестка.
Одна липова доска,
Как на этой на дощечке
Лежал серенький коток,
Лежал серенький коток,
Раскудрявенький клубок…
Голос у Оксаны был необыкновенно чистый. Красивый народный тембр. Чувствовалось, что пением она занимается серьёзно. Спев пару куплетов, Оксана улыбнулась всем и ушла.
– Красотка, – проводил её взглядом Иван, – вот кому-то жена такая достанется.
Разделка рыбы шла полным ходом. Глядя на этот праздник жизни, Сергей понял, что его помощь здесь особо не требуется, и ушёл к себе во «флигелёк». Жизнь продолжалась. Нужно было возвращаться к обычным делам – своему магазину, видеосъёмкам.
Сергей приготовился было лечь спать, когда раздался стук в дверь, и на пороге, доставая головой почти до потолка, вырос Иван.
– Не спишь ещё?
– Нет, Вань. Но уже собирался.
– Серега, я тут судачков принёс.
– Зачем?
– Твоя доля. Ты же тоже ловил. Сеть тащил.
– Спасибо. И что я с ней буду делать?
– Сам не приготовишь, Анюте своей отвези.
– Вань мы же разошлись. Я, по-твоему, как здесь оказался?
– Тогда родителям отвези. Родители у тебя классные.
– Ладно, Вань, спасибо. Отвезу. Ты только за этим, что ли, заходил?
– Да, но я вот что хочу тебя спросить. Как тебе Оксанка?
– Девушка как девушка, а что?
– А как она поёт?
– Хорошо поёт, Вань. Ты говори, что задумал.
– Я вот о чём. Давай как-нибудь снимем клип для неё.
– Клип о чём?
– Клип с её песней или песнями.
– Вань, я камеру второй раз в жизни в руках держу.
– Ничего. Вот на ней и поучишься.
– А она согласится?
– Я уговорю.
– Вань, а тебе-то это зачем?
– Это моя сестрёнка двоюродная. Она в следующем году университет заканчивает.
– Я думал консерваторию.
– Нет, она историк. Но поёт не хуже профессионала. Её даже в профессиональный ансамбль приглашали.
– И что она?
– Она любит петь сольно.
– Правильно делает.
– Ну, так что?
– Посмотрим, Вань. Утро вечера мудреней. Пусть заходит, поговорим.
– Куда заходит?
– На работу ко мне, в магазин. А ты куда думал?
– Ладно, Серега, давай до понедельника. Там и поговорим.