После вечерней трапезы я спросил наставника:
- Скажите отец, а что Вы знаете о проклятиях?
- А что о них можно знать, сынок? Зло оно и есть зло. Кто проклял, тот сам проклят. Всё плохое оно ж возвращается... А ты чего интересуешься?
- Хочу правду знать... Вот к примеру, душа не упокоилась после смерти, потому что проклял её ни кто-нибудь, а священник. Что делать тогда, чтобы помочь ей вновь обрести свой путь?
- Эко ты загнул, священник проклял! Это где ж ты таких священников видел?
- Ну, в истории ведь всякое случалось... Святая инквизиция, например...
- Теперь понял, к чему ты клонишь, Эдуард, - старче задумался, поглядывая на меня исподлобья, немного хитрыми глазами. - Ежели душа невиновная, то и проклятие к ней не должно пристать. Ну, а вину искупают покаянием, добрыми делами, молитвами...
- Как помочь такой душе?
- Благослови её! Прости ей все грехи, да отпусти с Богом. Что, кошмары по ночам мучают?
- Да, - искренне ответил я. - Как будто воспоминания, но из очень далёкого прошлого.
- Бывает... - отец Марк глубоко вздохнул. - В жизни всякое случается. Не надо бояться. Скоро сам священником станешь, многое поймёшь. С пастыря всегда за овец спросится, в ответе мы за них. У плохого пастуха и овцы паршивые. А хорошего всегда знают, слушаются... Да ты не переживай. У тебя, мальчик, всё получится! - он стал подниматься, покряхтывая.
Я тут же предложил ему свою руку. Силы покидали отца Марка с каждым днём всё больше и больше, и это вызывало во мне глубокую печаль.
- Знаешь, я ещё вот о чём подумал, неожиданно сказал он и остановился. - Простить надо не только душу проклятую, но и проклявшего её. Жертва ведь всегда с палачом связана. Разрубить этот узел можно, лишь простив их обоих, - он опустил голову и сделал ещё шаг, затем ещё один. - Что-то устал я нынче. Тело совсем не слушается. Доведи-ка меня до постели, Эдуард, и отправляйся спать. Утро вечера мудренее... Мы медленно передвигались в направлении его комнаты. И я понимал, что больше один он вовсе не справится. Когда дотопали, помог ему раздеться, уложил в кровать как дитя, накрыл пуховым одеялом. Даже в тёплое время старичку было всё время холодно. Он благодарно погладил меня морщинистой рукой по голове.
- Спасибо, мальчик! Ты - утешение моих последних дней.
- Не говорите так, отец Марк! Завтра будет новое утро...
Он не ответил, молча кивнув головой, закрыл глаза. Перекрестив его на сон грядущий, я тихо вышел из комнаты и вернулся в трапезную, чтобы прибрать со стола. На душе было тревожно, сумерки сгущали безрадостную темноту. Зажёг лампу, помыл посуду, вытер и расставил всё по местам, подмёл крошки с пола и присел отдохнуть.
В этом доме для клириков при маленьком храме было много интересных старинных вещей, а так же большое количество книг, одна из них меня особенно заинтересовала. С виду простой переплёт без особых изысков и украшений, а внутри что ни слово, то золото. Писалась она от руки буковкой к буковке с витиеватыми закорючками и нехитрыми рисунками, автор, называвший себя просто Магистром, рассказывал о жизни в дореволюционную эпоху, о бедствиях простого народа Франции и о том, как, проходя через трудности, душа человеческая укрепляется, если её направить к вере и надежде. Без Божьего руководства люди, как правило, озлобляются в испытаниях и проваливаются в бездну греха и злодеяний. Не меньшую опасность несёт и привольная жизнь, так называемое душевное ожирение, когда человек начинает жить лишь в угоду собственному благополучию.
Я зачитался, так, что и не заметил, как ночь прошла. Настало утро. Небо за окном было серым, почти стальным. Тишина и покой в спящем доме. Последний абзац рукописи гласил: "Сбереги свою душу от зла, чтобы предстать пред Господом в чистоте помыслов твоих у радости небесной обители."
Настало время будить отца Марка к заутрене. Уже перед дверью в его комнату я почувствовал холодный липкий страх. Пересилив его, я перекрестился и, тихонько постучав, вошёл. Старец лежал в той же позе, в которой я его оставил, приоткрытый рот и тишина... Я чуть не вскрикнул, когда он внезапно захрапел и от этого звука проснулся.
- Слава Богу, живой! - я подошёл к нему и взял за руку.
Отец Марк улыбнулся:
- Ты что, так и просидел возле меня всю ночь? Не бойся, милый, ещё поживём!
С ним было легко. С хорошими людьми всегда легко. Они не пытаются тебя незаметно укусить, не возвышаются над другими, их сердца открыты и чисты, а помыслы возвышенно-прекрасны. К отцу Марку я испытывал искреннюю привязанность и любовь, но, больше всего, глубочайшее уважение. Невзирая на немощь телесную, он имел живой ясный ум и ещё крепкий духовный стержень, вызывающий восхищение.
- Пока я жив, хочу научить тебя нескольким вещам, Эдуард. Мне они сильно помогли в пасторской жизни.
- Слушаю Вас, наставник.
- Ты, парень, не свернёшь со своей дороги, и я вижу Божье призвание, отмеченное на твоём челе. Поэтому то, что тебе расскажу, может быть полезным. Когда-то очень давно (как ты уже понял) я был горячим, одержимым страстями молодым человеком, девушки и женщины ко мне тянулись, как пчёлы на мёд... С такой вот причудливой наследственностью я мечтал посвятить себя Богу. Романтик! Идеалист! С кипящей в венах кровью, дремучая смесь души и плоти. Приходилось искать лекарство от этой болезни... Церковь учит нас смирению и воздержанию, но нет formula remediorum*, как это сделать. Святой Иаков Постник сжёг себе руку, чтобы противостоять искушению. Кто из нас, маловерных, решится сотворить такое? А средство есть. С молитвою займись своим дыханием. Сосредоточься на вдохе и выдохе. Глубокий вдох, и в тебя входит сила небесная. Задержи дыхание, медленный выдох и сила очищает тело твоё, как вода смывает грязь, уходят помыслы нечистые. Сосредоточься и дыши, уже скоро ты почувствуешь, как стало легко... Не ленись, просто дыши, не жалей времени и сил. Преодолевающий слабости становится крепче, тогда как уступающий им себя теряет. Со временем ты почувствуешь, что дыхание, само по себе, уже молитва. Воззвание к Богу - вдох, благодать нисходящая - выдох, и весь ты в руках Его и нет ничего, что бы вас разлучило, ибо с последним выдохом отдашь дух свой в руки Отца.
- Как так происходит? Неужели и вправду столь простой метод работает?
- А ты попробуй! - отец Марк широко улыбнулся своим почти беззубым ртом. - Сила твоя в вере, которую ты вкладываешь в мысль. А мысль - действует... Вот и думай.
*remedium (лат.) — лекарственное средство, formula remediorum — рецепт.