Когда крестьянская семья понимала, что в избе вскоре появится ребенок, она задумывалась о колыбели. Ответственным назначали отца. Благо гипермаркеты были в шаговой доступности, за забором. Работали круглосуточно, имели вывеску «Сделай сам» и называли себя лесом. Ассортимент имели богатый, валюту принимали единую – топор. Острота лезвия ускоряла процесс самообслуживания. Популярностью пользовались все отделы, кроме секции осин.
Это дерево оставляла за собой нечисть. За ним могла даже в избу переселиться. Ладно бы одна, так еще с собой Будиху прихватить. В избе компания принималась хозяйничать, свои порядки наводить. К веселым понаехавшим подключался домовой. Понятное дело, что разгулявшуюся нечисть не любили. Она мешала взрослым, а ее нечистые взгляды были опасны для детей. Вежливые прощальные фразы хозяев гуляющая нечисть игнорировала. Уважала только силу, да не физическую, а магическую. Люди вынуждены были в избе использовать все уровни защиты.
Для начала детскую люльку делали из любого дерева, но никогда из осины. На дно стелили солому, ветошь. Клали обереги: разноцветные лоскуты, расписные ложечки, иконку или крест. От домового и холодного воздуха люльку подвешивали. От сквозняка, комаров и взгляда бессонной Будихи укрывали пологом. Использовали ткань красивую, обшитую кружевом или старый женский сарафан. На люльке писали заговоренные слова и рисовали заговоренные рисунки.
Внутрь клали погремушку. Не из «Детского мира», а из высушенного бычьего пузыря с зерном внутри. Известное дело, нечисть - деликатная, сама шуметь любит, но от других требует соблюдать тишину пока свое представление дает. Иначе - обижается и в образе непризнанного гения топает обратно в лес.