Мои родители после переезда оставили меня в деревне у бабушки - дедушки, пока сами устраивались в ближайшем городке. Деревенька маленькая,на 30 домов, затерянная в сибирской тайге. Лет с 6 я потихоньку начала осваивать ближайшие окрестности. Сначала ближайшие лесочки по за огородами. Затем углублялась все дальше и дальше. Довольно быстро выявилась интересная особенность - я не плутала. Сколько бы не играла сама с собой среди деревьев, всегда чувствовала в каком направлении надо идти домой. Годам к 12 уходила достаточно далеко, настолько, что приходилось постараться, чтоб засветло вернуться домой. Лет в 15 брала отцову резиновую лодку и на ней сплавлялась по речушке, протекающей недалеко. Большая Кеть настолько запутанная и вихлястая река, что уйдя пешком по тропе в верх по течению на 4 километра от деревни, чтобы добраться обратно по реке надо было идти на веслах полдня. выходов к реке было относительно немного, она протекала по довольно болотистой местности, все тропы были наперечет.
Отец мой, перепробовав в сибири рыбалку и охоту - основные развлечения местного мужского населения, особо не вдохновился. Ружьишко, купленное по случаю, быстро продал. Снастями рыбацкими тоже особенно себя не обременял. А вот зацепила его, заготовка кедрового ореха. в конце августа - начале сентября он брал отпуск и уезжал в деревню на неделю- другую. Брал резиновую лодку, уходил лесными тропами вверх по реке и сплавлялся к деревне, по пути оббивая кедры, во множестве росшие по берегам реки. Мне, в большинстве случаев, не удавалось попасть на это мероприятие - школа. Однако, я помню, он несколько раз меня брал с собой. Видимо, я приезжала в выходные. На кедру меня отец не пускал, не смотря на то, что я всегда лазила по деревьям как обезьяна. Моей задачей было собирать упавшую шишку понизу, выискивая её среди хвороста, моховых кочек, колючего шиповника и редкой травы и складывать её в холщовые мешки. После заготовки ореха, проходило его шелушение и просеивание от мусора. Приблуды для этого имелись в каждом хозяйстве. Кроме того, блуждая по тайге, вдоль реки на берегу не раз мне встречались станины для шелушения ореха, куда вставлялись ручные агрегаты, чтоб не заморачиваться перетаскиванием лишнего груза в виде шелухи. Мешок шишек давал на выходе ведро орехов. Отец, обычно привозил от 7 мешков орехов. Иногда доходило до 15, но не всякий год был столь урожайный.
С рождением сына, мои прогулки по лесу как то быстро сошли на нет, да и позже, когда сынишка чуть подрос, походы в лес особо не возобновились. Сынок не жаловал тайгу, как только скрывались за поворотом кончики крыш, начинал кукситься и проситься домой. Приветствовались только походы за красной смородиной, по местному кислицей, в изобилии росшей на окраинах районного центра. Да и то, приходилось зорко следить, чтобы ветки черемухи не закрывали ребенку вид на сельские постройки. Кислицу дома я перекручивала, выжимала через сетку, отжимки выбрасывались, а сок с мякотью переваривался с небольшим количеством сахара. Есть ложкой это было невозможно - настолько кисло было, но идеально уходило на морс, освежающий и вкусный.
Когда сыну исполнилось лет 6 - 7 я повезла его в деревню, в которой прошло мое детство. Бабуши- дедушки уже не было, но жила ещё тетя с моим двоюродным братом. Сына деревня не вдохновила, а когда я его потащила по за огородам, чтобы показать местные достопримечательности и накормить черникой, росшей неподалеку, заорал басом во весь голос, отмахиваясь от комарья, тучей облепившей лицо и руки. Пришлось возвращаться во двор. За обедом сынуля обиженно всхлипывал и сквозь слезы скулил, почесывая покусанные кисти рук. На мои комментарии у него был один ответ - "Как же ты тут выживала?"