Выступления Президента России Владимира Путина на исторические темы продолжают будоражить умы в Польше и государствах Балтии, причём обращение к реальным фактам и документам зачастую уступает место эмоциям, далёким от подлинного исторического знания. В этой связи, предлагаем вниманию читателей, с некоторыми сокращениями малоизвестную статью атташе Историко-дипломатического управления МИД СССР С. Горлова «СССР и территориальные проблемы Литвы», опубликованную без малого тридцать лет назад, в 1990 году, в «Военно-историческом журнале». Опираясь на архивные документы, автор стремится объективно изложить непростой вопрос о территориальных проблемах Литвы в период между двумя мировыми войнами. Материал немаленький, но советуем дочитать его до конца – будет интересно.
Революционные потрясения 1917-1918 гг. в России и в Германии в сочетании с поражением последней, к концу первой мировой войны оккупировавшей всю территорию Литвы – таковы были факторы, обусловившие специфику политической борьбы в этой части бывшей Российской империи. В ноябре 1918 года в Литве началось создание полулегальных Советов и революционных комитетов рабочих и крестьян. 8 декабря 1918 года в Вильнюсе, где еще находились немецкие оккупационные войска, было сформировано Временное революционное рабоче-крестьянское правительство во главе с В. Мицкявичусом-Капсукасом, который уже с октября 1917 года руководил Временным Центральным бюро литовских секций при ЦК РСДРП(б).
16 декабря 1918 года литовское правительство опубликовало манифест, провозглашающий установление Советской власти в Литве. Провозглашалось также намерение «идти рука об руку с Советской Россией и со всеми другими странами, вступившими на путь мировой социалистической революции». К началу 1919 года Советская власть установилась на большей части территории Литвы, Советы образовались даже в тылу немецких войск. С целью воспрепятствовать установлению во всей Литве власти трудящихся страны Антанты включили в ноябре 1918 года в Компьенское перемирие с Германией положение об оставлении германских войск на оккупированных ими территориях бывшей Российской империи.
Несколько ранее на территориях, находившихся под контролем немецких оккупационных войск (Каунас, юго-западная, западная и северная части Литвы) и под их защитой, была образована Литовская тариба (совет) (сентябрь 1917 г.). В декларации о независимости от 11 декабря 1917 года тариба провозгласила восстановление Литовского государства и установление «вечных, прочных союзнических связей» с Германией, которые должны были быть закреплены военной конвенцией, конвенцией о транспортном сообщении, таможенным союзом и введением единой валюты. Декларация в части обязательств о заключении конвенций с Германией была расценена в Литве как предательство национальных интересов народа, поэтому в принятом Литовской тарибой 16 февраля 1918 года акте о намерении заключить с Германией конвенцию уже не упоминалось. Акт содержал заявление Литовской тарибы, являвшейся на тот момент единственным оформившимся организационно представителем литовского народа, к правительствам России, Германии и других государств о восстановлении Литовского государства.
Намереваясь опереться на Германию, тариба решила установить монархическую форму правления и в июле 1918 года пригласила на литовский престол Вюртембергсксго графа, герцога Вильгельма фон Ураха, который должен был короноваться и занять литовский престол под именем короля Миндаугаса II. Однако после того как военное счастье изменило Германии, Литва моментально отвернулась от нее и приняла сторону Антанты. Коронование Вильгельма фон Ураха было отменено, и в качестве государственной формы принята не монархия, а республика. 5-11 ноября 1918 года А. Вольдемарас сформировал первое литовское правительство.
После того как 9 ноября 1918 года в Германии произошла революция и кайзер Вильгельм II отрёкся от престола, германские войска ушли из Вильно. Правительство Вольдемараса перебралось в Ковно (Каунас).
Таким образом, с 8 декабря 1918 года по 26 августа 1919 года в Литве было, по существу, двоевластие: буржуазное правительство Литвы заседало в Ковно, Временное революционное рабоче-крестьянское правительство В. Мицкявичуса-Капсукаса – в Вильно. Правительство Советской России 22 декабря 1918 года декретом СНК РСФСР за подписью В.И. Ленина признало независимость Литовской Советской Республики и власть Временного революционного правительства Литвы.
В феврале 1919 года на I съездах соответственно Советов Литвы и Белоруссии было принято решение об объединении Литвы и Белоруссии в единую Советскую Социалистическую Республику (Литбел). 28 февраля 1919 года в Вильнюсе на объединенном заседании ЦИК Литвы и ЦИК Белоруссии было избрано правительство Социалистической Советской Республики Литвы и Белоруссии. Его возглавил В. Мицкявичус-Капсукас. Столицей республики стал Вильно (Вильнюс).
Весной 1919 года Антанта начала первый поход против всех советских республик, в котором участвовала и Польша. На территорию Литвы вторглись польские легионы Ю. Пилсудского. 21 апреля они захватили Вильно. Всю весну и лето защищалась Советская Литва. 26 августа, когда был оставлен ее последний пункт – город Зарасай, Советская власть на территории Литвы пала.
В конфликте между Польшей и Литвой из-за Вильно Антанта встала на сторону Польши и решением Высшего совета Антанты 18 июня, а затем 27 июня 1919 года была проведена демаркационная линия, разделившая конфликтовавшие стороны. За Польшей остались оккупированные ею земли, в том числе Вильно и Виленская область.
Кстати, Литовское государство возникло вопреки намерениям Англии и Франции, и они не спешили признавать Литву, рассчитывая создать вблизи границ Советской России крепкую антисоветскую Польшу, в которую на федеративной основе вошла бы и Литва.
11 сентября 1919 года Советская Россия предложила буржуазным государствам Прибалтики заключить мирные договоры. Первой это сделала 2 февраля 1920 года Эстония. 7 мая в Москве начались советско-литовские переговоры. 12 июля они завершились подписанием мирного договора между Советской Россией и Литвой. Советская сторона безоговорочно признала самостоятельность и независимость Литвы (ст. I). Статья II Договора представляла собой описание советско-литовской границы. В состав Литвы включались не только Вильно и Виленская область, но и Гродно, Лида, Ошмяны. Обе стороны обязались не допускать использования своих территорий для военных приготовлений против другой стороны (ст. IV). В случае международного признания постоянного нейтралитета Литвы Россия обязалась соблюдать его и участвовать в его гарантиях (ст. V). Учитывая сложное экономическое положение Литвы, Советская Россия изъявила также согласие выдать Литве 3 млн. рублей золотом (ст. XII). Статья XV предусматривала установление дипломатических и консульских сношений немедленно после ратификации данного договора. Советская Россия стала первым государством, признавшим независимость Литвы.
Признавая Вильно за Литвой, Советское правительство не скрывало от литовцев, что признание основывалось не на этнографическом принципе, а на желании пойти навстречу экономическим, культурным и административным интересам Литвы. Это, как указывалось в подготовленной в 1939 году в НКИД СССР справке по виленскому вопросу, явствует из протоколов переговоров, которые велись в Москве летом 1920 года с литовской делегацией по заключению советско-литовского мирного договора. Мирный договор с Литвой был заключен в дни, когда в ходе советско-польской войны 1920 года Красная Армия вела наступление против Польши. Через два дня после подписания советско-литовского мирного договора, 14 июля 1920 года, Красная Армия вступила в Вильно. 8 августа между советским и литовским военным командованием было заключено соглашение о передаче Вильно Литве. Литовское правительство немедленно перенесло своё местопребывание из Ковно в Вильно, а затем туда переехали все дипломатические и консульские представительства иностранных государств.
27 августа в город вступили литовские войска. Они удерживали его и после успешного контрнаступления поляков в советско-польской войне. Развернув наступление, последние вторглись на территории, находившиеся под контролем литовского правительства. Между литовскими и польскими войсками произошли вооруженные столкновения. Тогда западные державы взялись за урегулирование польско-литовского спора. При их участии 7 октября 1920 года был заключен Сувалкский договор, по которому Вильно оставался в составе Литвы. Однако 9 октября польские части, сформированные из уроженцев Виленской области, под командованием генерала Л. Желиговского вопреки польско-литовскому договору, подписанному в Сувалках, захватили Вильно. По перемирию от 29 ноября 1920 года, выработанному при участии Желиговского, представителей Лиги Наций и литовского правительства, Вильно и восточная часть Литвы остались за Польшей.
После неудачных попыток урегулировать польско-литовские отношения и подчинить Литву интересам Польши Конференция послов в Париже 15 марта 1923 года на базе демаркационной линии установила государственную границу между Литвой и Польшей, оставив Вильнюс Польше. СССР, и в дальнейшем оказывая моральную помощь Литве в ее борьбе за возвращение Вильнюса, твёрдо высказывался за его государственную принадлежность Литве, что нашло отражение в целом ряде документов, направлявшихся и литовскому, и польскому правительствам, в том числе и в нотах от 17 февраля, 14 марта и 5 апреля 1923 года.
После принятия Конференцией послов границы, оставлявшей Вильно за Польшей, советская сторона не признала этой границы и в своей ноте от 5 апреля 1923 года заявила, что решения Конференции послов «не имеют для России и её союзников никакой силы».
В заключенном 28 сентября 1926 года между СССР и Литвой договоре о взаимном ненападении и нейтралитете и советской ноте от того же числа, адресованной литовской стороне, подчеркивалось, что правительство СССР по-прежнему признает Вильнюс только за Литвой.
Польская же сторона свои претензии на Вильно обосновывала тем, что после Люблинской унии 1569 года, на основании которой Вильно вошел в состав польского государства Речь Посполитая и разделил затем судьбу польского государства (три раздела Польши, после которых Виленская губерния была включена в состав России), Вильно совершенно утратил черты литовского города, в том числе в этнографическом отношении. Поэтому он должен был принадлежать только Польше как часть ее территории, перешедшей к России в рамках третьего раздела последней в 1795 году. Польское правительство считало Сувалкский договор от 7 октября 1920 года недействительным, поскольку он был перекрыт последующими решениями Совета Лиги Наций от 3 февраля 1923 года и Конференцией послов от 15 марта того же года.
Польша не желала признавать принадлежность Вильно Литовской республике. В результате Литва считала невозможным для себя пойти на установление с Польшей дипломатических отношений, поскольку это означало бы отказ от своей столицы. Ближайший же сосед – Германия – стремился подчинить экономику и политику Литвы своим интересам. При возникновении конфликтов Англия и Франция всегда оказывали нажим на Литву, требуя уступок то Польше, то Германии.
Дважды, в 1927 и 1938 годах, польско-литовские отношения обострялись, грозя перерасти в вооруженный конфликт, и оба раза на помощь Литве приходил СССР.
Благодаря советской дипломатической инициативе в ноябре 1927 года уже на декабрьской сессии Лиги Наций состояние войны между Польшей и Литвой было ликвидировано, хотя дипломатические отношения между ними не устанавливались.
В обстановке нагнетания напряженности в мире во второй половине 1930-х годов, вызванной ростом агрессивности гитлеровской Германии, в Польше с 1936 года усилилась антилитовская шовинистическая пропаганда, устраивались антилитовские демонстрации, на польско-литовской границе все чаще организовывались провокации. Перед захватом Австрии (11 марта 1938 г.) Гитлер информировал польское правительство о своих намерениях и обещал Польше выход к морю за счет Литвы. 11 марта 1938 года произошел новый польско-литовский пограничный инцидент, закончившийся гибелью польского пограничника. Используя этот повод, Польша 17 марта предъявила Литве ультиматум, в котором потребовала от неё восстановить нормальные дипломатические отношения, предоставить гарантии польским меньшинствам в Литве, навсегда отказаться от Вильно и т.д.
Накануне вручения Литве польского ультиматума Советское правительство сделало заявление о том, что СССР «не смог бы оставаться безучастным к событиям на польско-литовской границе, если независимость Литвы будет поставлена под угрозу». Литовское правительство, однако, 19 марта 1938 года приняло польский ультиматум.
Параллельно усиливавшемуся польскому прессингу Литва подвергалась значительному давлению и со стороны Германии, и в первую очередь из-за Мемеля и Мемельской области. Дело в том, что ещё на Парижской мирной конференции в 1919 году Германия отказалась в пользу главных союзных и объединившихся держав от всех прав на территорию, составлявшую 2848 кв. км, которую затем стали называть Мемельской областью.
По Версальскому мирному договору (ст. 99) эта область, являвшаяся частью Восточной Пруссии, была отделена от Германии, в 1920-1923 гг. оккупирована французскими войсками и находилась под управлением стран Антанты. Литовское правительство требовало присоединения Мемеля к Литве. Оно даже пошло на ограничение экономических связей с Клайпедским краем, чтобы доказать, что без связи с Литвой край не в состоянии существовать, и усилило пропаганду за его присоединение к Литве. По состоянию на 20.IX.1920 г. в Мемельской области проживало 140 746 человек, из них 71 156 немцев, 67 269 литовцев.
Стремясь втянуть Литву в антисоветский блок, страны Антанты в 1921-1922 гг. пытались разрешить виленский вопрос путем передачи Вильно, а затем и Мемеля Литве и одновременным федеративным объединением последней с Польшей (план Гиманса).
Имеет ли Литва права на Клайпеду? Рассказывает доктор исторических наук Николай Платошкин
В ноябре 1922 года в Париже под председательством Франции между Польшей и Литвой состоялись переговоры, на которых присутствовала и делегация от Мемеля. 19 ноября 1922 года Польша предложила создать на десятилетний срок Вольный Мемель («Вольное государство Мемель»). Мемельская делегация одобрила данный проект, но он не устраивал Литву, и решение вновь не было принято.
Ход переговоров, очевидно, давал Литве повод опасаться, что Польша, захватившая при помощи путча в октябре 1920 года Вильно и Виленскую область, может затем тем же путем завладеть и Мемелем. На этот счет у литовцев имелись основания. Виленщина и Мемель в руках Польши, считали они, означало бы конец литовской самостоятельности. К тому же перед глазами стояла польская авантюра с захватом Вильно. Литовцы поступили аналогичным образом, воспользовавшись удобным случаем: зная о намерении Франции оккупировать 11 января 1923 года Рурскую область из-за отказа Германии продолжать выплату репараций, в Каунас 3 января 1923 года срочно вызвали руководителя «литовских националов» Мемеля Э. Симонайтиса, с которым были обсуждены все подробности предстоящего путча.
10 января, за день до ввода французских войск в Рур, в Мемельскую область отправились переодетые в штатское литовские военнослужащие и добровольцы, в большинстве учащаяся молодежь, члены военизированной организации «Шаулю Саюнга» («Союз стрелков»).
В Мемеле было инсценировано «восстание», в ходе которого один француз был убит и два ранено. «Повстанцы» заняли город, а затем и всю Мемельскую область. Французские войска сложили оружие фактически без сопротивления. Образованная литовскими «повстанцами» директория объявила присоединение Мемеля к Литве свершившимся фактом.
Французы и Конференция послов пытались протестовать, но литовское правительство, как и польское в случае с Вильно, заявило, что оно не имеет к этому никакого отношения и что здесь речь идёт о восстановлении прав угнетавшихся в Мемеле литовцев. Франция и Польша послали в Мемель эскадру военных кораблей, но она лишь наблюдала за эвакуацией в порту французских войск.
Французская оккупация Рура, к которой было приурочено «восстание» в Мемеле, вызвала глубокое недовольство других стран Антанты, Англия открыто осудила французскую акцию. В результате Антанта ограничилась лишь посылкой в Мемель комиссии для изучения ситуации на месте.
16 февраля 1923 года Конференция послов приняла решение о передаче Литве суверенных прав на Мемель и Мемельскую область при выполнении Литвой определенных условий: автономия Мемельской области, свобода транзита и использования Мемельского порта Польшей, разработка статуса Мемельской области и заключение соответствующей конвенции. Это была своего рода компенсация Литве за потерю Вильно.
13 марта 1923 года Литва объявила о безоговорочном принятии всех условий, поскольку то, что Мемель незамерзающий порт, для Литвы имело большое значение.
7 мая 1923 года литовский премьер-министр Е. Гальванаускас провозгласил автономию Мемельской области.
После прихода Гитлера к власти и в самой Германии, и у немецкой части населения Мемеля значительно усилились настроения в пользу восстановления германского суверенитета над Мемельской областью. С начала 1935 года литовское правительство, по существу, уже не препятствовало деятельности там германских нацистов, в руках которых оказалась также и местная власть. (Во время выборов в декабре 1938 г. партия нацистов собрала 87 проц. голосов.) В январе 1939 года там была образована новая директория, которая провозгласила национал-социализм своей идеологией и начала подготовку слияния Мемельской области с Германией.
После ликвидации Германией 15 марта 1939 года самостоятельного Чехословацкого государства настал черед Мемеля. 20 марта 1939 года Литве был фактически предъявлен ультиматум. Временный поверенный в делах СССР в Литве Н. Г. Поздняков в телеграмме в НКИД СССР 22 марта 1939 года сообщал:
«Риббентроп заявил Урбшису, что присоединение Клайпеды к Германии является для клайпедских немцев жизненной и срочной необходимостью. Если литовское правительство не очистит Клайпеду добровольно, то там немедленно вспыхнут беспорядки, которые вызовут вмешательство рейхсвера. Если в ходе беспорядков будет убит хотя бы один немец, то рейхсвер пойдет в глубь большой Литвы».
Считаясь с ростом внешнеполитической напряжённости, основанной на агрессии Германии, литовское правительство начало искать пути улучшения отношений с Берлином и 21 марта 1939 года приняло решение о передаче Клайпеды Германии, а 22 марта состоялось подписание германо-литовского договора о воссоединении Мемельской области с Германией. По договору все военные и полицейские силы Литвы должны были немедленно покинуть отделявшуюся территорию. Германия обязалась предоставить Литве возможность установить свободную зону в Клайпедском (Мемельском) порту.
29 марта 1939 года в беседе с советским наркомом иностранных дел М. М. Литвиновым посланник Литвы в СССР Ю. Балтрушайтис сообщил подробности германо-литовских переговоров:
«Риббентроп обращался с Урбшисом весьма грубо, вручив ему проект соглашения и потребовав немедленного подписания. Когда Урбшис стал возражать, Риббентроп заявил, что Ковно будет сровнен с землей и что у немцев все для этого готово».
4 мая 1939 года литовский посланник в Германии К. Шкирпа по поручению из центра зондировал в беседе с высокопоставленным чиновником МИД Германии В. Грундхерром вопрос о Виленской области в случае германо-польского конфликта. Расчёт был на то, чтобы добиться решения этого вопроса не от поляков, а от немцев. В то же время Литва постоянно заявляла о своем строгом нейтралитете.
20 мая 1939 года были подписаны четыре германо-литовских договора: о товарообмене, платежах, пограничном сообщении и сооружении литовского вольного порта в Мемеле. В результате доля Германии в экспорте Литвы достигла 40 %, а в импорте – 50 %. В условиях нарастающей угрозы войны это означало фактически переориентацию политики Литвы на тесный союз с Германией.
Учитывая реальную опасность, исходившую от Германии, Великобритания. Франция и Советский Союз с апреля 1939 года вступили в политические переговоры для выработки единой позиции в случае новой германской агрессии. В качестве одного из главных элементов системы противодействия германской агрессии СССР настаивал на предоставлении Великобританией, Францией и СССР договорных гарантий соседним с ним государствам, и в первую очередь Прибалтийским (речь шла о Финляндии, Эстонии и Латвии). О гарантиях Литве в силу ее «особых» отношений с Германией и вовлеченности в фарватер германской политики, особенно после подписания германо-литовских соглашений в марте-мае 1939 года, речь не шла, хотя литовцы, чувствуя опасность и шаткость своего положения, были не против получения «со стороны СССР гарантий одностороннего характера», о чем Наткевичус информировал 10 мая 1939 года Молотова.
В ночь на 24 августа 1939 года состоялось подписание Договора о ненападении между Германией и Советским Союзом. К самому документу прилагался секретный дополнительный протокол о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе. В пункте первом говорилось, что
«в случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР. При этом интересы Литвы по отношению Виленской области признаются обеими сторонами...»
Иными словами, согласно этому протоколу Литва входила в сферу интересов Германии. И одновременно был практически решен вопрос о воссоединении древней литовской столицы Вильно и Виленской области с Литвой. Правда, де-юре этот момент наступил спустя два месяца – 10 октября 1939 года с подписанием советско-литовского Договора о передаче Литовской республике города Вильно и Виленской области и о взаимопомощи. Телеграммой от 4 октября 1939 Р. Риббентроп информировал германского посланника в Литве Э. Цехлина о том, что при подписании 23 августа 1939 г. советско-германского договора в Москве он «выступал за то, чтобы Виленская область отошла к Литве, что Советское правительство мне и пообещало».
…1 сентября 1939 года нападением Германии на Польшу началась Вторая мировая война, Германия неоднократно пыталась побудить Советский Союз выступить против Польши и занять соответствующую польскую территорию. Однако Сталин и Молотов выжидали. 16 сентября 1939 года, когда вопрос о выступлении советских войск был всё же решен, Молотов в ходе беседы с Шуленбургом поставил вопрос о том, что станет с Вильно. Советское правительство очень хотело бы избежать столкновения с Литвой и поэтому хотело бы знать, достигнута ли какая-либо договоренность с Литвой о Виленской области – в частности, кто должен занять город.
Примерно к этому же времени относится и появление на свет двух довольно любопытных документов: проекта «Договора о защите между германским Рейхом и Литовской республикой» от 20 сентября 1939 года и директивы верховного главнокомандования вооруженных сил Германии № 4 от 25 сентября 1939 года. В первом документе говорилось, что для обеспечения «взаимно дополняющих интересов обеих стран» и «не в ущерб своей государственной самостоятельности Литва становится под защиту германского рейха» (ст. 1). G этой целью предусматривались заключение двусторонней военной конвенции (ст. 2) и выработка «основ тесных и всеобъемлющих экономических отношений между обеими странами».
Во втором документе речь шла о том, чтобы «держать в Восточной Пруссии наготове силы, достаточные для того, чтобы быстро захватить Литву, даже в случае ее вооруженного сопротивления». Таким образом, есть основания полагать, что лишь срочный вызов 25 сентября 1939 года в Кремль Сталиным и Молотовым германского посла Шуленбурга и сам предмет последующего разговора дали тогда иное направление развитию событии в отношении Литвы.
25 сентября 1939 года Шуленбург телеграфировал в Берлин о встрече со Сталиным и Молотовым в Кремле. Германский посол сообщал, что в ходе беседы Сталин в целях окончательного урегулирования польского вопроса и во избежание в будущем из-за этого трений между СССР и Германией выразил пожелание отказаться от намерений оставить самостоятельную остаточную Польшу и передать Люблинское и часть Варшавского воеводства Германии. Взамен Германия отказалась бы от Литвы. Это предложение Сталин охарактеризовал как «материал для предстоящих переговоров» с Риббентропом, которого ожидали в Москве для окончательного решения вопроса о польской территории.
В одном из секретных протоколов – в изменение пункта 1 секретного дополнительного протокола от 23 августа 1939 года – территория Литвы включалась в сферу интересов СССР, а Люблинское и часть Варшавского воеводства – в сферу интересов Германии. Указывалось также, что германо-литовская граница будет исправлена так, что литовская территория к юго-западу от линии, указанной на карте, отойдет к Германии.
4 октября 1939 года Риббентроп передал германскому посланнику в Литве Э. Цехлину сообщение следующего содержания:
«В целях избежания сложности в Восточной Европе еще при подписании германо-советского договора о ненападении от 23 августа между нами и Советским правительством состоялись переговоры о разграничении сфер германских и советских интересов. При этом я выступал за то, чтобы Виленская область отошла к Литве, что Советское правительство мне и пообещало. На переговорах о заключении договора о дружбе и границе от 28 сентября врезающаяся между Германией и Литвой клинообразная территория с центром в г. Сувалки, как следует из ставшего известным проведения германо-советской границы, отошла к Германии. Поскольку в результате этого в этом месте возникла сложная и непрактичная граница, я зарезервировал за Германией право на исправление границы, в соответствии с которым узкая полоса литовской территории отходит к Германии. О присоединении Вильно к Литве речь шла и на этих переговорах. Теперь Вы уполномочиваетесь проинформировать литовское правительство о том, что имперское правительство в настоящий момент вопрос о таком исправлении границ не считает актуальным. При этом, однако, мы исходим из того, что литовское правительство будет рассматривать данный вопрос как строго секретный».
5 октября 1939 года Цехлин заявил в МИД Литвы, что «германское правительство не считает актуальным» вопрос об изменении германо-литовской границы, несмотря на ее «непрактичность». Это было воспринято с «заметным облегчением» и благодарностью. В телеграмме в Берлин Цехлин писал, что «после ставшего известным прохождения германо-советской границы местные политические круги лелеют сильные надежды на получение от Германии территории с центром в г. Сувалки».
8 октября 1939 года между Молотовым и Шуленбургом состоялся предложенный Риббентропом обмен письмами идентичного содержания. В письмах говорилось, что в связи с секретным дополнительным протоколом от 28 сентября 1939 года относительно Литвы между сторонами существует согласие о том, что:
«1. Упомянутая в протоколе и обозначенная на приложенной к нему карте литовская территория, в случае ввода войск РККА в Литву, не будет ими занята;
2. За Германией остается право определить момент осуществления уговора относительно перехода вышеупомянутой литовской территории к Германии».
10 октября 1939 года в Москве состоялось подписание договора о передаче Литовской республике города Вильно и Виленской области и о взаимопомощи между Советским Союзом и Литвой. Подчеркивался взаимный интерес в справедливом решении «вопроса о государственной принадлежности гор. Вильно и Виленской области, незаконно отторгнутых Польшей от Литвы». Статьей I «в целях закрепления дружбы» фиксировалась передача Советским Союзом Литве Вильно и Виленской области с включением их в состав государственной территории Литвы. Обе стороны обязались оказывать друг другу «всяческую помощь, в том числе и военную, в случае нападения или угрозы нападения на одну из сторон со стороны любой европейской державы» (ст. II). СССР обязался на льготных условиях поставлять вооружение и военные материалы литовской армии (ст. III). Ст. IV предоставляла право СССР «держать в установленных по взаимному соглашению пунктах» Литвы «строго ограниченное количество наземных и воздушных военных сил», причем места пребывания советских войск «при всех обстоятельствах остаются составной частью территории Литовской республики». Срок действия договора – 15 лет. Договор был подписан В. Молотовым и Ю. Урбшисом.
В конфиденциальном протоколе к договору оговаривалось право СССР разместить в Литве в общей сложности до 20 тыс. человек.
Размеры передаваемых территорий составили 6655,5 кв. км, численность проживавшего населения – 457,5 тысяч человек, причем литовцев было меньшинство – порядка 100 тысяч человек, остальные – поляки, белорусы, евреи.
Временный поверенный в делах СССР в Литве Н. Г. Поздняков в связи с заключением советско-литовского договора писал 11 октября 1939 года:
«С утра весь город (Каунас) украсился государственными флагами. На улицах царило возбуждение: люди целовались, поздравляли друг друга, обменивались мнениями и т. п. Бросалось в глаза, что главной причиной возбуждения среди уличной массы была передача Литве Вильно и Виленского края».
При передаче Советским Союзом Виленской области три небольших участка территории, где проживали белорусы и литовцы (Рымшанская, Радунская, Давгелишская волости и район Свенцян с городом Свенчаны), присоединялись к Белоруссии. Но затем, исходя, очевидно, из того, что Литва вошла в состав СССР, по предложению Верховного Совета Белорусской ССР Законом СССР о принятии Литвы в СССР от 3 августа 1940 года в состав Литовской ССР должны были быть переданы Свенцянский район и «части территории с преобладающим литовским населением Видзовского, Годутишковского, Островецкого, Вороновского, Радунского районов Белорусской ССР». Тем же Законом предусматривалось представление Верховными Советами БССР и ЛССР в Верховный Совет СССР проекта установления точной границы между Белоруссией и Литвой.
В сентябре 1939 года Гитлер отдал распоряжение об организации оперативного переселения лиц немецкой национальности, проживавших в Эстонии и Латвии, в Германию и объявлении их «в случае анархии» в этих странах германскими подданными. 12 июля 1940 года германский посол в Москве Шуленбург сообщил Молотову о намерении германского правительства «переселить лиц немецкой национальности из Литвы в Германию, так же, как это было сделано в Латвии и Эстонии». В случае согласия со стороны СССР Германия намеревалась предложить это литовскому правительству. И вот тут-то всплыл, казалось бы, уже решенный вопрос о юго-западной территории Литвы. Шуленбург заявил, что «германское правительство не намерено переселять лиц немецкой национальности из той области Литвы, о которой была сделана специальная оговорка в протоколе от 28 сентября 1939 года. Германское правительство напоминает, что ему было предоставлено право обозначить время, когда Германия сможет занять эту область».
Заявление Шуленбурга давало основание считать, что Германия намерена приступить к вводу своих войск в эту часть Литвы.
13 июля 1940 года Молотов сообщил Шуленбургу, что «Советское правительство полностью подтверждает формальные права Германии» на данную часть литовской территории. Но Сталин и Молотов тем не менее «просят» германское правительство «найти возможность отказаться от этого небольшого куска территории Литвы».
7 августа 1940 года германское правительство через Шуленбурга заявило о своей готовности заняться этим вопросом, отметив, что «отказ от данной территории представляет для него большую жертву». Был поставлен вопрос о компенсации. В результате серии переговоров были урегулированы сумма компенсации (7,5 млн. золотых долларов, или 31,5 млн. германских марок), порядок и срок ее оплаты (одна восьмая часть – поставками цветных металлов в трехмесячный срок со дня подписания договоренности и остальные семь восьмых – золотом путем вычета из германских платежей Советскому Союзу, которые Германия должна была произвести до 11 февраля 1941 года).
Стороны договорились, что 22 млн. марок, которые Германия обязана уплатить СССР для покрытия ее дефицита в торговом балансе между обеими странами к 11 февраля 1941 года, будут покрыты из суммы компенсации золотом (27,57 млн. марок), а 5,57 млн. марок покроют часть германских платежей (23 млн. марок) за зерновые поставки из Бессарабии.
10 января 1941 года Советский Союз и Германия подписали несколько двусторонних соглашений, в том числе секретный протокол о компенсации за юго-западный «кусочек» Литвы.
О достигнутом урегулировании вопроса о компенсации за «кусочек» литовской территории в прессе, естественно, не упоминалось.
После нападения Германии на Советский Союз Литва в течение пяти дней была оккупирована германскими войсками и превращена в часть провинции «Остланд». По плану «Ост» народы Прибалтики были обречены на массовое уничтожение и рабство. В течение всего трехлетнего периода оккупации литовское население подвергалось массовым репрессиям. В Каунасе, Панеряе, близ Вильнюса, Алитусе и многих других частях Литвы проводилось массовое уничтожение советских людей. На территории Литвы гитлеровцами уничтожено около полумиллиона гражданских лиц и 200 тыс. военнопленных.
При освобождении Литовской ССР от фашистской оккупации, начавшемся в июле 1944 года, погибло около 138 тысяч воинов Советской Армии многих национальностей. 13 июля войска 3-го Белорусского фронта под командованием генерала армии И. Д. Черняховского освободили столицу Литвы – Вильнюс, а 1 августа – Каунас. 28 января 1945 года войска 1-го Прибалтийского фронта под командованием генерала армии И. X. Баграмяна освободили Клайпеду.
Следует отметить, что вопрос о Мемеле поднимался и на международных конференциях в годы Второй мировой войны. При обсуждении польского вопроса западные союзники не возражали против того, чтобы северная часть Восточной Пруссии с портами Мемель и Кенигсберг отошла к СССР. Делегации СССР, США и Великобритании согласились с тем, что «Польше должна быть предоставлена компенсация за счет Германии, включая ту часть Восточной Пруссии, которая находится к югу от линии Кенигсберга...».
С учётом позиции западных держав Советское правительство исходило из того, что вопрос о передаче Клайпеды Советскому Союзу предрешен. Считая Литву частью федерации советских республик, оно решило включить город в состав Литовской ССР.
В протоколе Берлинской конференция от 1 августа 1945 года в разделе V «Город Кенигсберг и прилегающий к нему район» зафиксировано:
«Конференция согласилась в принципе с предложением Советского правительства о передаче Советскому Союзу города Кенигсберга и прилегающего к нему района».
* * *
Сегодня неловко за то, как Сталин и Молотов, прикрываясь авторитетом Советского Союза, решали территориальные проблемы суверенной Литвы. И едва ли может служить оправданием всему этому тот факт, что [после 1991 года – независимая] Литва живет сегодня в своих этнических границах, к формированию которых приложили руку Сталин, Гитлер, Молотов, Риббентроп.
Однако вряд ли было бы верным подходить к событиям того времени лишь с мерками сегодняшнего дня. Дипломатическая история полна всевозможными примерами заключения тайных, секретных, конфиденциальных, доверительных, «не для разглашения» договоров, соглашений и протоколов. В этом ряду секретные советско-германские протоколы 1939 и 1941 годов занимают свое историческое место.
Вместе с тем внимательный читатель, знакомясь с данной статьей, очевидно, заметил, что не только действия СССР, но и Литвы не совсем «стыкуются» с сегодняшними подходами. Провозгласив в январе 1939 года строгий нейтралитет, Литва, по существу, металась между сильными соседями – Германией и СССР, руководствуясь отнюдь не альтруистическими побуждениями. С одной стороны, агрессивная Германия, лишившая Литву единственного незамерзающего Клайпедского порта, с другой – СССР, безусловно, боровшийся до середины 1939 года за коллективную безопасность в Европе, но затем вступивший в сделку с Германией...
Исходя из существовавшей тогда ситуации и господствовавшего в мире мышления и образа действий договоренность между Германией и СССР о перераспределении сфер интересов, зафиксированную в одном из секретных протоколов от 28 сентября 1939 года, можно рассматривать, по существу, как продление независимого существования Литвы. И это действительно так, поскольку после включения Клайпедского края в состав «третьего рейха» и заключения серии германо-литовских соглашений появилась опасная тенденция экономического «аншлюса» Литвы.
Нелегко однозначно оценить и последующий шаг советской стороны в отношении «выкупа» у Германии юго-западного «кусочка» Литвы. Как бы ни относиться к этому с точки зрения морали и нравственности, следует признать, что результатом торга явилось сохранение целостности Литвы.