И сейчас же рядом с Маринкой вновь появился очкарик. Но не успел он протянуть руку, как сзади кто-то взял ее под локоть. Она обернулась. Рыжеватый парень в форме курсанта военного училища вежливо спросил: — Разрешите?
Она станцевала с ним, потом снова с очкариком, потом с Венькой.
— Как тебе удалось сюда пробраться, троечник? - весело спросила она Веньку. — Приглашение подделал?
— Не скажу, — засмеялся Венька. — Не моя тайна. Если нельзя, но очень хочется, то можно. Ты слышала, всех награжденных отметили поездкой в Москву. Бесплатно. Лену тоже пригласили.
— Она поедет?
— Сказала, что да. Ее мать тоже с ней едет — у нее в это время там какой-то симпозиум.
Мысль Маринки лихорадочно заработала. Дима не из числа награжденных, значит, он останется дома. Эти дни надо использовать сполна. Попросить его побыстрее сочинить музыку к стихам. Сказать, что не терпится послушать. Может, он пригласит ее к себе домой? А там — их диван! Нет, он, конечно, теперь ничего такого себе не позволит. Но все же — а вдруг? Если его спровоцировать?
И ее воображение разыгралось, будто она тысячу раз занималась этим. Вздох, долгий взгляд, кофточка с глубоким вырезом, мини-юбочка. У нее есть такая. Все сойдет, лишь бы еще раз очутиться в его объятиях! Лишь бы еще раз прижаться губами к любимым губам! Она вспомнила, как он положил руку ей на грудь тогда ... перед тем, как... И она — дура такая! — струсила, сбежала! Надо, надо было решиться! Хоть было бы чего вспомнить.
Венька еще что-то говорил ей, но она уже не слушала его. Она видела, как Дима снова улыбнулся ей и показал большой палец: мол, выглядишь потрясающе. Она тоже улыбнулась и скромно опустила глазки.
— Ты же не слушаешь меня! — рассердился Венька. — Что "да"? Я спрашиваю, что сдавать будешь на выпускных: физику или химию?
— Извини, Венечка. Конечно, физику. Мне же ее сдавать и в Политех. Ты не постоишь со мной, а то ко мне один тип клеится, а он мне и даром не нужен.
— Ты что, сама не можешь его отшить? Я хочу одну девчонку пригласить, да все не успеваю. Ее все время перехватывают.
— Ладно, иди. Удачи тебе.
Едва он отошел, как очкарик снова вырос рядом и уже больше не отходил. Маринке, конечно, ничего не стоило направить его куда подальше — но ей не хотелось идти домой одной. Она не сомневалась, что во дворе снова столкнется с ними, может, даже обнимающимися и целующимися. А чего им стесняться: она же теперь у них в друзьях. Пусть совсем успокоятся, увидев, что она тоже не одна. Можно даже позволить очкарику ее поцеловать. В щеку. Ничего страшного — она потерпит.
— Как тебя зовут? — вежливо спросила она, взглянув на него повнимательнее. Боже, какие у него смешные брови — щеточками. И уши, как локаторы. Но в целом ничего, только слишком лохматый, не мешало бы подстричься. Сказать ему, что ли? А оно ей надо? Еще обидится, чего доброго. Буду ему улыбаться, решила она, и разрешу проводить.
— Меня зовут Стас, — терпеливо ответил он, — я тебе уже десять раз это сказал. И десять раз спросил тебя о том же!
— Я забыла, — повинилась Маринка, — извини.
— Что забыла? Свое имя?
— Что ты его спрашивал. Извини, — повторила она. — Меня Мариной зовут. А тебя?
— Я же только что сказал: Стас. Ты плохо слышишь?
— Нет, я, просто, думаю о другом.
— А этот другой кто — тот белобрысый?
Уже ревнует, удивилась Маринка. Надо же, какой быстрый. Буду с ним поосторожнее, а то потом не отвяжется. Но все равно пусть проводит. Идти домой одной так тоскливо!
