Вечерело. Сумерки еще не окутали землю, но солнце глубоко опустилось за горизонт. Тяжело переставляя копыта, с пастбища возвращалось общественное стадо. Впереди шла ускоренным шагом корова «Зирка». Ей хотелось как можно быстрее отдать молоко хозяйке и пожевать «жуйку». Куры, кудахча, готовились ко сну и ругались за очередность прохода на насест. Пес Джульбас радостно вилял хвостом и предвкушал ночную свободную жизнь без ошейника. Ночью он охранял весь двор и территория от забора до забора была в его власти.
Летний день в деревне длинный и суетной. Вон уже и кино закончилось в местном клубе, а жизнь еще отдает отголосками дневных забот. По извилистой тропинке шли парень с девушкой. Шли рука об руку и о чем то увлеченно разговаривали. Дорога к дому дедушки Трынды уже заканчивалась, и Толя предложил девушке немного сбавить шаг. Но девушка не знала деревенских законов, темнота ее пугала и она увлекла горячего Толика к единственному в округе фонарному столбу.
Они стояли, полуобнявшись и о чем то вполголоса беседовали. Толя бубнил, а девушка на несвойственном для этой местности, чисто русским приятным мягким голосом отвечала.
Мама заканчивала домашние хлопоты по хозяйству и сначала услышала, а потом и увидела молодую пару под фонарным столбом. Волна неудержимого любопытства нахлынула молниеносно и увлекла поближе к Толику с девушкой. Соблюдая все меры маскировки, боясь упустить хотя бы одно слово из-за хруста веток, мама подобралась к парочке на расстояние прямой и устойчивой слышимости. Сидеть на корточках в высоком колючем репейнике было неудобно, допекали многочисленные комары, и мошки, а тут еще и неугомонные квакушки из вечернего пруда пытались заглушить воркование влюбленных.
Парочка была увлечена разговорами, и что творилось за кругом, освещаемым фонарем их мало интересовало. Сумерки все плотней и плотней окутывали деревню, от пруда повеяло сыростью. Толик снял пиджак и бережно укрыл плечи внучке деда Трынды. Девушка благодарно посмотрела ему в очи.
Уставшей походкой со стороны леса брел сельский мужик. Он согнулся под тяжестью огромной вязанки дров. Обознаться, кто это такой даже при большом желании было невозможно. На нем был серый выцветший картуз, такого же цвета пиджак с выступавшими очертаниями майки на натруженной спине. Конечно, это был Володя, сосед сверху. Он никогда не менял свой гардероб. Широкие штаны, заправленные в кирзовые сапоги, были его постоянным атрибутом одежды. Так ходил отец Володи дед Крысань, так одевались все его предки последние сто лет. Ничего не изменилось и сейчас на закате двадцатого века. Сапоги спасали Володю в лесу от крапивы и непогоды. Им была не страшна ни сельская пыль, ни нестерпимая жара. Увидев в круге фонаря парочку, Володя, замедлив темп ходьбы, как будто раздумывая о дальнейших планах. Он уже мечтал о вкусном ужине и мягкой постели, а тут подвернулось такое бесплатное кино.
Именно в этот момент Володя пожалел, возможно, единственный раз в жизни, что он не служил в пехоте, и не знает правил пластунских передвижений на местности. Эх, моряк, сколько ты таких сценок пропустил за время четырехлетней службы на баркасе. Оставив вязанку в поле видимости, Володя начал осуществлять одиночный обходной маневр в сторону освещенного круга. Увлекшись передвижением, он не заметил, как забрался на вторую полосу отраженной освещенности, и несколько выдав свое местоположение потенциальным наблюдателям, каких в глухой украинской деревне было немало.
Володя-я-я! Как гром среди ясно неба прогрохотал на всю округу голос Розы, иди домой, там уже сидит Павлина. Роза видела с возвышенности, на которой находилась ее хата, все развития событий еще с того момента, когда молодая парочка спускалась с горы по тропинке к пруду. Такой громогласный голос жены подействовал на Володю, как «Полундра», как ведро ледяной воды из колодца, он готов был провалится сквозь землю, но здесь все друг друга видят, все про друг друга знают, здесь нет секретов, здесь течет своим руслом деревенская жизнь.
Ну а что с парочкой. По крайней мере известно стало на следующий день всей деревне, какой фильм они смотрели, что шептал девушке Толик. Дед Трында и мама Толика, Сашка узнали, что Толик признался девушке в любви и был ее очарован.
Проходят годы, сейчас нет уже фонаря на столбе, нет хаты деда Трынды, как и самого деда. Участники тех событий состарились, но Украина не меняется, она как и 300 лет назад молодая, неугомонная, готовая к новым переменам и не менее интересным событиям.
Вечерело. Сумерки еще не окутали землю, но солнце глубоко опустилось за горизонт. Тяжело переставляя копыта, с пастбища возвращалось общественное стадо. Впереди шла ускоренным шагом корова «Зирка». Ей хотелось как можно быстрее отдать молоко хозяйке и пожевать «жуйку». Куры, кудахча, готовились ко сну и ругались за очередность прохода на насест. Пес Джульбас радостно вилял хвостом и предвкушал ночную свободную жизнь без ошейника. Ночью он охранял весь двор и территория от забора до забора была в его власти.
Летний день в деревне длинный и суетной. Вон уже и кино закончилось в местном клубе, а жизнь еще отдает отголосками дневных забот. По извилистой тропинке шли парень с девушкой. Шли рука об руку и о чем то увлеченно разговаривали. Дорога к дому дедушки Трынды уже заканчивалась, и Толя предложил девушке немного сбавить шаг. Но девушка не знала деревенских законов, темнота ее пугала и она увлекла горячего Толика к единственному в округе фонарному столбу.
Они стояли, полуобнявшись и о чем то вполголоса беседовали. Толя бубнил, а девушка на несвойственном для этой местности, чисто русским приятным мягким голосом отвечала.
Мама заканчивала домашние хлопоты по хозяйству и сначала услышала, а потом и увидела молодую пару под фонарным столбом. Волна неудержимого любопытства нахлынула молниеносно и увлекла поближе к Толику с девушкой. Соблюдая все меры маскировки, боясь упустить хотя бы одно слово из-за хруста веток, мама подобралась к парочке на расстояние прямой и устойчивой слышимости. Сидеть на корточках в высоком колючем репейнике было неудобно, допекали многочисленные комары, и мошки, а тут еще и неугомонные квакушки из вечернего пруда пытались заглушить воркование влюбленных.
Парочка была увлечена разговорами, и что творилось за кругом, освещаемым фонарем их мало интересовало. Сумерки все плотней и плотней окутывали деревню, от пруда повеяло сыростью. Толик снял пиджак и бережно укрыл плечи внучке деда Трынды. Девушка благодарно посмотрела ему в очи.
Уставшей походкой со стороны леса брел сельский мужик. Он согнулся под тяжестью огромной вязанки дров. Обознаться, кто это такой даже при большом желании было невозможно. На нем был серый выцветший картуз, такого же цвета пиджак с выступавшими очертаниями майки на натруженной спине. Конечно, это был Володя, сосед сверху. Он никогда не менял свой гардероб. Широкие штаны, заправленные в кирзовые сапоги, были его постоянным атрибутом одежды. Так ходил отец Володи дед Крысань, так одевались все его предки последние сто лет. Ничего не изменилось и сейчас на закате двадцатого века. Сапоги спасали Володю в лесу от крапивы и непогоды. Им была не страшна ни сельская пыль, ни нестерпимая жара. Увидев в круге фонаря парочку, Володя, замедлив темп ходьбы, как будто раздумывая о дальнейших планах. Он уже мечтал о вкусном ужине и мягкой постели, а тут подвернулось такое бесплатное кино.
Именно в этот момент Володя пожалел, возможно, единственный раз в жизни, что он не служил в пехоте, и не знает правил пластунских передвижений на местности. Эх, моряк, сколько ты таких сценок пропустил за время четырехлетней службы на баркасе. Оставив вязанку в поле видимости, Володя начал осуществлять одиночный обходной маневр в сторону освещенного круга. Увлекшись передвижением, он не заметил, как забрался на вторую полосу отраженной освещенности, и несколько выдав свое местоположение потенциальным наблюдателям, каких в глухой украинской деревне было немало.
Володя-я-я! Как гром среди ясно неба прогрохотал на всю округу голос Розы, иди домой, там уже сидит Павлина. Роза видела с возвышенности, на которой находилась ее хата, все развития событий еще с того момента, когда молодая парочка спускалась с горы по тропинке к пруду. Такой громогласный голос жены подействовал на Володю, как «Полундра», как ведро ледяной воды из колодца, он готов был провалится сквозь землю, но здесь все друг друга видят, все про друг друга знают, здесь нет секретов, здесь течет своим руслом деревенская жизнь.
Ну а что с парочкой. По крайней мере известно стало на следующий день всей деревне, какой фильм они смотрели, что шептал девушке Толик. Дед Трында и мама Толика, Сашка узнали, что Толик признался девушке в любви и был ее очарован.
Проходят годы, сейчас нет уже фонаря на столбе, нет хаты деда Трынды, как и самого деда. Участники тех событий состарились, но Украина не меняется, она как и 300 лет назад молодая, неугомонная, готовая к новым переменам и не менее интересным событиям.
