Это естественно-думать о себе как о едином человеке. В конце концов, у нас есть только одно тело и мы отзываемся только на одно имя. Но внутри наших умов мы, по правде говоря, гораздо больше похожи на собрание голосов или – как мы могли бы выразиться в самом резком виде – людей.’
Мы могли представить себе наш разум как театр, Большая часть которого погружена в темноту, с ярко освещенной кафедрой и микрофоном в центре сцены. В разные моменты наших дней и ночей контрастные персонажи будут стремиться подняться, чтобы говорить и интерпретировать мир, разворачивающийся перед нашими глазами. Иногда это будет паникер, видная фигура, встревоженная всем, кто-то, кто всегда знал, что все пойдет не так, и быстро прибегает к слезам и стенаниям перед лицом даже незначительных трудностей. Иногда это будет самобичеватель, тот, кто говорит очень строго, настаивает на том, что все это наша вина и ругает нас, что мы, в конечном счете, не заслуживаем того, чтобы существовать. Иногда это депрессивный человек, который знает, что существование-ужасная ошибка, что Надежда не может выжить и что наше направление-к гибели и катастрофе. Что объединяет этих персонажей, так это то, что они, в их различных способах, очень хотят говорить и очень бесполезны.
Но нам нужно иметь в виду удивительную идею, которую мы все также имеем – хотя мы не совсем осознаем этот факт и поэтому редко делаем что – либо, чтобы побудить их выйти вперед-взрослый внутри нас. Взрослые могут задержаться за кулисами, они могут сидеть в самом конце театра или в каком-нибудь темном извилистом коридоре за кулисами. Но они там есть. У всех нас – в течение нашей жизни – было достаточно опыта общения с другими добрыми, впечатляющими взрослыми людьми, чтобы этот характер обрел форму и развил способность интерпретировать жизнь, даже если только в несколько приблизительной форме.
Когда мы можем позволить им выйти на сцену, взрослый приносит некоторые ключевые добродетели к микрофону в нашем сознании. Они, прежде всего, находчивы. Перед лицом неприятностей они ищут решения. Они знают, что там может быть какой-то выход. Они не отчаиваются при первом препятствии. Может быть, сейчас это и трудно, но рано или поздно все наладится, так бывает всегда. Более того, взрослые добры: они проявляют сострадание к нам из-за наших трудностей: они знают нашу беспокойную историю и то, как легко было бы кому-то ошибиться в нашем положении. Они могут привнести перспективу в вопросы: в более широкой схеме что-то может иметь лишь незначительное значение; взрослый применяет дистанцию к проблемам. У них есть ощущение того, насколько долгой может быть жизнь и сколько времени у нас есть, чтобы восстановиться. Они также практичны: иногда они просто, но авторитетно говорят нам идти спать, не думать об этом до утра и убедиться, что мы едим правильно.
Хорошая новость заключается в том, что как бы мы ни были непривычны к тому, что взрослые говорят с нами на сцене нашего разума, их можно – с терпением – уговорить делать это гораздо более регулярно, чем они делают сейчас. Мы можем понять, как часто и как громко взрослый внутри нас выносит свои вердикты. И более того, поощрение этого взрослого Голоса не требует особых технических навыков или тайной практики. Все, что нам нужно делать – в важные моменты, когда другие наши внутренние персонажи будут спешить к микрофону ума, – это целенаправленно сдерживать их всех, глубоко дышать и задавать себе один простой, но категоричный вопрос: Что бы сказал здесь взрослый?
Например, в ходе трудного разговора с партнером наш вопрос к себе должен быть: что бы сказал взрослый...? Когда мы чувствуем себя подавленными и подавленными, мы должны знать, чтобы спросить: что сказал бы взрослый...? Когда кто-то не позвонил нам, мы должны прервать панику и прошептать: что бы сказал взрослый...?
Таким образом, немного попрактиковавшись, мы можем увидеть, что у нас всегда есть выбор, кто говорит внутри нас. Конечно, паникеры, депрессивные и самоненавистники всегда будут предлагать нам свои услуги, чтобы произносить длинные речи о наших неудачах и наших темных перспективах. Но у нас есть возможность вызвать время на них и попросить кого-то другого выйти на сцену. Возможно, нам придется искать их немного более усердно, возможно, нам придется сделать определенное количество убеждения и обучения, чтобы помочь им найти свой путь вверх по лестнице в полутьме вовремя. Возможно, нам придется умолять их прийти прямо сейчас. Но это можно сделать. В любой трудный момент мы можем просто сказать: что бы взрослый мне здесь делал?
И чудесным образом, всегда будет ответ в наших умах, потому что, каким бы трудным ни было наше прошлое, мы накопим достаточно опыта взрослой жизни, чтобы собрать этот персонаж вместе. Теперь задача состоит в том, чтобы регулярно регистрироваться и гарантировать, что взрослый имеет как можно больше нашего эфирного времени. Это полностью в наших полномочиях, чтобы сформировать порядок работы того, кто говорит с нами и когда. Взрослый уже находится внутри нас, теперь нам нужно дать им сцену – и убедиться, что мы слушаем мудрость, которую они, а следовательно, и мы, уже хорошо знаем о том, как вести оставшуюся часть нашей жизни.