Похороны Кости получились неожиданно многолюдными. После нескольких дней агонии, нескончаемых стонов, слыша которые Алина только сильнее сжимала высохшую руку, они казались театральным действом. Всю организацию взял на себя Аркаша и благодаря ему девушке не пришлось ни о чем думать. Она отстучала матери сухую телеграмму, предложив приехать и проститься со старшим братом, но та даже не ответила. Алина не удивилась, знала, что о подробностях завещания родственникам стало известно практически сразу же и теперь Костя им был не нужен. Такие ситуации не были редкостью, а она не была наивным цветочком, и тем не менее то, что мать даже не приехала кинуть горсть земли на гроб, резануло по живому.
Алина не плакала. Принимала соболезнования от внезапно нахлынувших в их съемный дом гостей, поддерживала разговор, кивала в такт воспоминаниям и до боли стискивала пальцы, когда взгляд натыкался на фотографию с черной ленточкой в углу. Вроде бы все давно было понятно, но ужас потери не умещался в голове. Оказывается, у дяди было много друзей, которые сейчас искренне скорбели и тихо переговаривались за столом. Костя был открытым, веселым человеком, который легко сходился с людьми, но о том, что он помогал детскому дому в Саратове Алина, например, узнала только сейчас из разговора с его давним приятелем. Узнала, и решила, что продолжит помогать за него.
Она видела, что многие были удивлены присутствием Аркаши и его деятельной помощи, но решила не вмешиваться - в обрушившемся горе тот был необходим ей как воздух, а все вопросы могли и подождать.
Ждать пришлось недолго. После похорон прошло несколько недель, в которые Алина долго гуляла, выбирая удаленные пляжи, сидела на песке с книгой и старалась ни о чем не думать. Денег хватало, в родном городе никто не ждал и решать ничего не хотелось. По вечерам она возвращалась домой, готовила ужин и ждала Аркашу, который часто приходил за полночь. Девушка не задавала вопросов, где тот пропадает и чем занимается. Наколки на руках и плечах говорили лучше любых слов, а Костя давно приучил ее к тому, что иногда с расспросами лучше повременить:
-Ехать пора, Алина.
-Надолго?
-Пара месяцев, думаю. Собери мне чемодан.
Аркаша дал ей подробные инструкции - как себя вести, что отвечать, если кто-то станет его искать и на прощание положил на стол купчую на дом:
-Переводись в местный институт, а свою квартиру в Воронеже сдавай. Деньги от съема пусть идут на отдельный счет. Костину квартиру запри и не трогай, никто не знает какие тайники он там оставил, вдруг чужие наткнутся. По зиме вместе съездим и посмотрим. Матери ничего не говори о том, где жить станешь, хочешь посылать деньги - делай это через почту до востребования.
-Мы на осадном положении? - усмехнулась Алина.
-Ты на положении моей женщины, - откликнулся тот, - а это несет в себе определенные сложности. И еще - будут меня искать, милиция или наши, ничего не таи, говори как есть.
-Ты уверен, что будут?
-Уверен. Это ненадолго, Аленький мой. Потом я приеду и заберу тебя.
Когда Аркаша уехал, Алина наконец-то смогла заплакать. Несколько дней она, рыдала и кричала, выплакав всю свою боль от потери дяди и ужас перед отъездом любимого человека. Конечно, девушка не знала, что у того за дело, но ей и объяснять не нужно было - опасное. Кольца она не снимала, памятуя дядины наставления и веря, что старинный камень защитит ее от бед. Инструкции Аркаши выполнила в точности, и стала просто ждать. Играла по мелочи, много читала, и, когда через три месяца мужчина все же вернулся, с визгом кинулась на шею.
Они много ездили, нигде подолгу не задерживаясь, и ее жизнь мало чем отличалась от прежней. Все было бы хорошо, если бы в какой-то момент Алине вдруг остро не захотелось остановиться. Двадцать три года, из них пятнадцать в дороге - ей осточертели поезда и самолеты, она возненавидела полустанки и новые города. Ей нужен был дом. Девушка честно призналась во всем Аркаше и услышала в ответ вполне ожидаемое, но от этого не менее горькое:
-Лети, птичка. У вора нет дома, ты же знаешь. Сидеть в четырех стенах мне тесно, Алинка. Я с десяти лет бегаю, мне воля нужна. Да и нельзя нам ни семьи, ни детей. Поезжай домой, осмотрись, а я буду приезжать, если пустишь.
Алина только кивнула - она была неглупа, и понимала, что их отношения начинают изживать себя. Первое сильное чувство переросло в партнерство и дружбу, но Аркаше она была благодарна.
Девушка вернулась в Воронеж, устроилась на работу и жизнь стала действительно приходить в порядок - она пользовалась успехом у мужчин, с удовольствием общалась, но к себе подпускала очень избирательно. Не то, чтобы хранила верность Аркаше, а все же чувствовала перед ним некоторые обязательства. Играла в своей удовольствие, придумывала легкие, красивые авантюры и наслаждалась ощущением своего дома, из которого никуда не нужно было уезжать. По первости к ней заходила мать, просила денег на очередного, откровенно позднего ребенка, у которого были проблемы со здоровьем, но Алина это пресекла достаточно быстро и жестко. Обида на родителей за собственное детство прошла, а вот горечь от того, что они не проводили в последний путь Костю так и не улеглась.
Юрий Анатольевич появился в ее жизни именно тогда. Показал стальную хватку и придумал, как выкрутиться из истории с иконой - кому рассказать не поверят. Но разве не под этим девизом проходила вся ее жизнь?