Элитным отрядом в составе армии Александра Македонского были аргираспиды, или среброщитники. Название объясняется очень просто: щиты у этих парней были покрыты серебром - за доблесть в бою и верность полководцу. Но если с доблестью у аргираспидов было все в порядке - на протяжении всей многолетней одиссеи отряда, - то с верностью однажды случился полный конфуз, подпортивший среброщитникам репутацию и ставший причиной их гибели.
Кто такие аргираспиды?
Сведения об аргираспидах не так многочисленны, как хотелось бы. Диодор Сицилийский упоминает их в рассказе о битве при Гавгамелах (331 год до н.э.), где Александр разгромил армию Дария III.
"На правом фланге Александр поставил царский эскадрон под начальством Клита прозванного Черным, рядом с ним других друзей (гетайров - Авт.) под командованием Филоты, сына Пармениона, и рядом семь других конных полков под его же начальством. За ним сзади был выстроен "пехотный отряд с серебряными щитами", отличавшийся блеском вооружения и мужеством воинов. Им предводительствовал Никанор, сын Пармениона", - отмечает Диодор.
Однако, по свидетельству других историков - Квинта Курция Руфа и Юстина, - отряд появился позже Гавгамел - в преддверии индийского похода Александра (327 год до н.э.).
"После этого Александр направился в Индию, чтобы границей его державы был Океан и крайний Восток, - сообщает Юстин. - Чтобы славе этого похода соответствовало и снаряжение его войска, Александр приказал посеребрить и бляхи на конской сбруе, и воинские доспехи, и своих воинов по их серебряным щитам прозвал аргираспидами".
Не до конца понятна и функция среброщитников на поле боя. Ясно, что это был ударный отряд, но то ли в составе фаланги, то ли как часть корпуса гипаспистов - вспомогательного подразделения, обеспечивающего в числе прочего защиту фаланги с флангов. Мне кажется, что аргираспиды были все-таки фалангитами: тот же Диодор в рассказе о битве при Гавгамелах подчеркивает, что "серебряные щиты" - элитная часть фаланги. Подтверждает это и Арриан, самый достоверный источник о жизни и походах Александра Македонского:
"В македонской фаланге, рядом с конницей находилась агема щитоносцев (то есть аргираспиды - Авт.), а за ней прочие щитоносцы. Командовал ими Никанор, сын Пармениона".
Кроме того, Диодор рассказывая о событиях, случившихся уже после смерти Александра, в частности, о приготовлениях одного из диадохов - Эвмена - к битве со своим соперником Антигоном Одноглазым, - говорит о среброщитниках и гипаспистах как об отдельных подразделениях:
"Он (Эвмен) поставил македонских среброщитников, числом более трех тысяч, непобедимых войск, чьи слава и подвиги вызывали немалый страх среди врагов, и, наконец, отряд гипаспистов, более трех тысяч".
Несокрушимые и легендарные
Нет сомнения, что аргираспиды блестяще себя проявили и в битве при Гавгамелах, и в покорении Бактрии и Согдианы, и в индийском походе. В грандиозном сражении Александра с царем Пором на реке Гидасп (326 год до н.э.), среброщитники, вероятно, были в составе главного корпуса, с которым царь форсировал реку и неожиданно для Пора ударил во фланг его войска, решив тем самым исход битвы. Однако больше всего упоминаний об аргираспидах встречается уже после смерти Александра - "серебряные щиты" сыграли не последнюю роль на начальном этапе войн диадохов.
В 324 году до н.э. за несколько месяцев до своей смерти Александр отправил в Македонию под началом своего лучшего полководца Кратера отряд из 10 тысяч ветеранов покорения Азии. Вероятно, в их числе был и трехтысячный корпус аргираспидов. Во всяком случае командир среброщитников Антиген (он возглавил отряд еще во время индийского похода, сменив в этой должности умершего от лихорадки Никанора) фигурирует в списке тех, кто отправился на родину вместе с Кратером.
Аргираспиды, задержавшись на год в Киликии, где они помогали строить флот для западного похода Александра, добираются до Македонии в 322 году, однако вместо заслуженного отдыха сходу вступают в бой. В битве на равнине Краннон ветераны сокрушают греческую пехоту и помогают наместнику Македонии и будущему регенту царства Антипатру подавить восстание Эллады, известное как Ламийская война.
После этого следы среброщитников теряются на три года, а в 318-м мы находим их снова в Азии - в крепости Книда, что в Киликии. Отряд седовласых ветеранов (и Диодор, и Плутарх пишут, впрочем, явно преувеличивая, что самому молодому среброщитнику было шестьдесят лет) занимается охраной царской казны. Здесь их находит бывший начальник канцелярии Александра Эвмен, который получает аргираспидов под свое командование по приказу регента Македонской державы Полисперхона, назначенного на этот пост умирающим Антипатром. С этого момента и до конца своей истории аргираспиды сражаются под началом Эвмена.
Что ни бой, то победа
Сражаются доблестно, хотя теплых чувств к Эвмену явно не питают. По той простой причине, что Эвмен - грек, а истинному македонянину как-то не с руки подчиняться греку. И если бы не приказ регента, действующего от имени наследников Александра, вряд ли бы они согласились встать под знамена Эвмена. Последнему, чтобы добиться расположения аргираспидов, приходится прибегать к хитрости. В своем шатре он устанавливает трон покойного Александра (или, скорее, его реплику), у его подножья собирается вся верхушка войска перед битвой или для обсуждения какого-нибудь важного вопроса. И получается в итоге, что решение принимает ни Эвмен, ни Антиген, командир аргираспидов, ни кто-то еще, а сам Александр.
Этот ритуал хорошо действовал на заслуженных македонян - сражались аргираспиды с жаром. Во многом благодаря этому отряду, Антигон, которому общим решением диадохов была поручена борьба с Эвменом, долгое время ничего не мог сделать с греком и его войском. Летом 317 года Антигон потерпел сокрушительное поражение при переправе реки Копрат, потеряв только пленными около четырех тысяч человек. Осенью того же года был жестоко бит среброщитниками при Паретакене в Мидии. Но главная битва произошла весной следующего года при Габиене. И аргираспиды снова сумели стяжать воинскую славу, доказать, что серебряные щиты из рук великого Александра они получили не зря. Хотя концовка получилась неважной.
"Вы поднимаете руку на своих отцов!"
Эвмен обладал более многочисленной и более сильной пехотой: более 30 тысяч человек, среди которых выделялись аргираспиды и гипасписты. Антигон мог противопоставить этому 22 тысячи пехотинцев, из них - 7 тысяч македонян. Зато у него было преимущество в коннице: 9 тысяч против шести. Причем кроме прославленных отрядов гетайров, тяжеловооруженной "конницы друзей", у него имелись многочисленные эскадроны мидийцев, бактрийцев и других восточных народов.
Лучшую кавалерию Антигон собрал на правом фланге, сам этот фланг и возглавил вместе с сыном Деметрием. Эвмен, видя, что наибольшая угроза зреет справа, сосредоточил лучшие силы кавалерии на своем левом краю.
Хотя начала битву конница на противоположном фланге. Мидийцам Антигона, которыми командовал еще один соратник Александра Пифон, удалось рассеять небольшие и слабые отряды Эвмена, обойти его войско и, пользуясь тем, что копыта лошадей подняли огромные тучи пыли, незамеченными ворваться во вражеский лагерь, где находился обоз, где находилось в числе прочего все имущество аргираспидов, накопленное за долгие годы походов, где были их жены и любовницы.
Но до поры о захвате лагеря никто не знал, даже сам Антигон. Его конница правого фланга, как вихрь, устремилась на врага. И скоро опрокинула и конницу сатрапа Персии Певкеста, и даже боевых слонов, хотя по числу элефантов Эвмен имел преимущество. Эвмен со своими гетайрами, хоть и бы в тот день болен, лично бросился в самую гущу - попытался закрыть образовавшуюся брешь. Однако не преуспел.
"Последовал ожесточенный конный бой, в котором люди Эвмена брали верх храбростью, но у Антигона было численное преимущество, и множество пало с обеих сторон, - пишет Диодор. - Именно в это время, пока слоны также сражались друг против друга, вожак слонов Эвмена пал после того, как сразился с сильнейшим из противоположного строя".
Иначе развивались события в центре, где в атаку двинулась пехота Эмена, и первыми - грозные аргираспиды.
"Идя в наступление, они закричали воинам Антигона: "Вы поднимаете руку на своих отцов, мерзавцы!" - и, яростно бросившись на врага, смешали всю фалангу, так что никто не мог оказать сопротивления и очень многие погибли на месте, в рукопашном бою, - сообщает Плутарх.
В похожих тонах описывает триумф среброщитников и Диодор:
"Среброщитники тесным строем обрушились на своих противников, убив некоторую часть в рукопашном бою и заставив прочих бежать. Они не ограничивали себя в атаке, схватившись с целой фалангой противника, показав себя настолько превосходно в мастерстве и силе, что из своих людей они не потеряли ни одного, а из противников убили более пяти тысяч и разгромили все пехотные отряды, численность которых была во много раз больше их собственной".
За тридцать сребреников
Победа пехоты здорово выручила Эвмена. К концу дня ему удалось собрать в кулак остатки конницы, снова призвать отряды бежавшего Певкеста с его персами, и выстроить войско в боевой порядок на небольшом отдалении от Антигона. Грек был уверен, что не все еще потеряно, что нужен еще один мощный удар - а силы для него есть - и армия Антигона рассыплется, как карточный домик. Или по крайней мере вынуждена будет отступить.
- Пехота Антигона повержена, ее у него больше нет. Конницы у нас не меньше, мы можем их победить, мы их победим! - убеждал он своих военачальников в своей палатке перед ослепительным троном Александра.
Но призрак великого царя в шатре больше не появился - продолжения битвы не случилось. Аргираспиды узнали, что их неистовый натиск к окончательной победе не привел. Мало того, о победе вообще не стоило даже заикаться, потому что обоз захвачен и с их женами развлекаются враги. Начался ропот. Все забыли, что Эвмен непобедимый полководец, все вспомнили, что он просто грек из Кардии.
А тут к Антигену и Тевтаму - командирам среброщитников - подоспели тайные гонцы от Антигона. Они предложили схватить Эвмена, а за это аргираспиды, мол, получал обратно все имущество, всех жен и любовниц и вообще будут одарены всевозможными милостями.
- Антигон знает, какие вы герои, он чтит вашу великую доблесть, - говорили гонцы.
Антиген и Тевтам поддались на уговоры. Эвмен был схвачен, связан ремнями и доставлен к Антигону. А среброщитникам действительно вернули их тридцать сребреников вместе с женами и любовницами. И поначалу даже казалось, что Антигон зачислит их в состав своей армии отдельным корпусом.
Однако вышло по-другому. Судьба всех предателей заканчивается примерно одинаково. Командира аргираспидов Антигена вначале бросили в яму, затем сожгли живьем. А его подчиненных ветеранов Антигон отправил в дальнюю Арахосию и приказал местному сатрапу отправить их на такие задания, из которых они уже не вернулись.
Так окончили свой яркий век аргираспиды. Мораль же их последнего поступка внятно подвел Диодор Сицилийский:
"Нечестивые действия, по правде говоря, дают выгоду правителям из-за их власти, но частным лицам, которые лишь подчиняются приказам, они, как правило, причиняют великое зло".
P.S.
А вы как считаете: можно ли предать своего полководца, чтобы вытащить из лап врага самых близких людей?
Источники: Арриан. Анабасис Александра/ Диодор Сицилийский. Историческая библиотека/ Плутарх. Сравнительные жизнеописания/ Юстин. Эпитомы сочинения Помпея Трога "История Филиппа"
Алексей Денисенков
Подписывайтесь на канал История и истории!
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Железная фаланга Кратера. Как воевали македонские ветераны. Часть I
Железная фаланга Кратера. Как воевали македонские ветераны. Часть II