Если кто-то подумает, что из сострадания к печальной участи одинокой женщины, то это не так.
Причины глубже – в земле. И это не метафора! Но об этом – дальше. А пока вспомним историю. Так сложилось в эпоху существования Московского государства, что в 16-17 вв. земельные отношения управлялись не столько гражданским (как в наши дни), сколько государственным правом.
Земля – кому и за что
В те, можно сказать, былинные времена, исключительно служилый класс мог рассчитывать на привилегию получить землю. Что вполне логично, если учесть, что именно на него возлагалось несение всех тягот государственной службы – военной и гражданской. Земля выдавалась во временное (поместное) или постоянное (вотчинное) пользование.
Постепенно вокруг Москвы собрались огромные территории и большое количество служилого люда. Понятно, что для управления всем этим требовался специальный орган. И примерно в середине 16 века был создан Поместный приказ (Поместная изба), который и ведал всем поместным и вотчинным землевладением.
Тут стоит вспомнить, что владения, сначала княжеские, а позднее – царские, расширялись путем наследования, покупки, а то и применения силы. В 9-11 веках и позднее не было различий между государством и личной собственностью княжеской семьи.
Вот и смотрели князья и цари на своё государство как на частную собственность – вотчину. Вотчина включала не только землю, но и строения, орудия труда и права на холопов.
«Государство – это я!»
Скорее всего, Людовик XIV (которому приписывается фраза) не красовался, произнося это. В российской истории тоже был огромный период, когда не существовало различий между личной собственностью княжеских семей и государственной. Бояре, стольники и прочий люд тогда служили не государству, а княжеской семье. Поэтому и в основе государственной службы в Древней Руси и возникновения чинов лежал принцип вотчинности.
За свою службу государевы люди могли рассчитывать на вознаграждение. С деньгами в Древней Руси было тяжеловато. Именно тогда и повелось раздавать свои земли (вотчины) в постоянное или временное владение тем, кто находился у князя на службе.
Поместья в качестве оклада
Со второй половины 15 века стало складываться поместное землевладение. Раздача государственных земель – поместий всё так же оставалась одновременно и условием службы и наградой за неё.
В отличие от вотчинного, поместное землевладение оставалось в государственной собственности. Оно было временным – на срок службы, по наследству не передавалось. Постепенно, в силу исторических условий оно уравнялось с вотчинным в возможности наследования. В конце 18 века Пётр I поместья и вотчины свёл к единому виду дворянской земельной собственности.
Получить оклад было не так просто
Любопытно, что правитель, награждая служивого поместным окладом, не предоставлял ему землю. Будущий помещик должен был сам найти подходящие земли, а затем «бить челом» в Поместный приказ о закреплении за ним этого участка.
Существовало три пути получить поместные земли. Чаще всего служивые просили закрепить поместье, оставшееся после смерти отца или другого родственника. И это не являлось наследованием (поместья тогда не наследовались). Другой способ – получить оклад за счёт «диких полей» – вымороченных, неосвоенных или конфискованных за преступления земель на границах государства.
А теперь вернемся к нашим вдовам
Казалось бы, какая связь между поместьями и замужеством? Как оказалось, самая прямая. В 17 – 18 веке в большом почете был брак по расчёту. Направлен он был исключительно на упрочение материального благосостояния. Тогда же была замечена тенденция к женитьбе на вдовах, а не на девицах.
Это, как раз, третий путь приобретения поместья или увеличения уже имеющегося. Существовавшие в то время правила позволяли увеличить поместье за счёт брака на вдове или «девке» (дочери умершего помещика) за счёт её «прожитков».
Несмотря на то, что поместное владение в былые времена по наследству не передавалось, государство всё-таки, не оставляло ближайших родственников служилого совсем без гроша за душой.
Как отмечал Л. М,. Савелов в своих лекциях по генеалогии, по смерти мужа вдова получала в пожизненное поместное владение, или, как говорилось, «на прожиток», «в прожить» 16 % (около 1/7) от поместного оклада мужа. Дочери получали по 7,5 % от жалованья отца.
Ничего личного. Просто брак
Вдовы и дочери пользовались «прожитками» до своей смерти или до выхода замуж. При вступлении в брак эта часть поместья закреплялась за мужем. Вот и разгадка, почему популярностью пользовались не молодые девушки, а вдовы: женитьба на вдове была вдвое выгоднее. Не говоря о том, что к своим «прожиткам» вдова могла принести ещё и унаследованную от отца вотчину.
При этом и брак, как имущественная сделка, оформлялся чин чинарём. Часто жених и невеста заключали брачный договор (рядную запись) о том, что женитьба обязательна только в случае, если Поместный приказ справит за женихом пожиток невесты.