Ворон сидел на ветке старой, скрюченной сосны. Умными, черными глазами он внимательно осматривал мертвый лес. Здесь, на склоне, все деревья были исковерканы силой, заставлявшей их прижиматься к земле, высыхать раньше времени, превращаться в безжизненных каменных стражей. Но магия, охраняющая эти места, не действовала на птицу. Ворон ждал.
Ведьма умирала. В своем доме – пещере, принадлежавшей когда–то её учителю, лежа на шкуре, постеленной на широкий плоский камень. Серо–желтые замасленные волосы выбились из–под платка. Даже небольшой, мерцающий от сквозняка, огонь свечей резал глаза. Она могла еще говорить четко, но берегла силы. Нет, не болезнь и не колдовство медленно убивали её. Она была очень стара, и тело не могло больше удерживать силу, наполнявшую его. Такова была плата. Ведьмы не жили вечно. Это не их дар. Не их проклятие. Существовали более сильные и непостижимые сущности, но они редко проявляли свое участие в судьбе мира, тем более ведьм. И она не боялась смерти, пустоты.
Она вспоминала. Многие сотни лет прошли с того дня, когда она, совсем девчонка, покинула деревню, где о ней заботились, оберегали, кормили, но не давали забыть, что она чужая. Далекие запретные горы манили, звали, и её не удержали легенды о страшных возмездиях, которые обрушивались на несчастных, потревоживших покой чародеек. Тогда судьба привела её к этой пещере, здесь она нашла дом и учителя. Её ждали, - кровь своего рода, наследницу.
Наставник многому научил её, но не мог ответить на все вопросы. Ответы были в неизмеримой глубине прошлого – когда мир был ярок, молод и красив. Тогда каждый член рода вносил свою лепту в изучение мира, познание его тайн и законов. К сожалению, это время миновало. Мир старел, выцветал так же, как и буквы в древних книгах. Она переписывала их, зачастую не понимая о чем речь, запоминая определения явлений и предметов, которые не существовали уже тысячелетия. Неизвестно, почему так сложилось, но нить, передававшихся знаний, ни разу не прерывалась.
Наконец, в награду за ожидание ворон заметил мышь, которая беспечно бежала внизу. Невелика добыча. В этом проклятом лесу еды было мало. Он и сам не знал, зачем оставался тут, что не давало ему покинуть это гиблое место. В долине хотя бы была зелень. Ворон расправил крылья, но чуть поспешно, и мышь услышала, заметалась и дернулась в большую черную нору входа. Охотник помедлил, раньше он не осмеливался залетать сюда, но сейчас чувствовал слабость чародейки и был голоден…
Ведьма открыла глаза. Пятеро окружали её, всего лишь люди, но даже они понимали, что конец близко. И ничем не могли помочь ей. Да, она одарила их некоторыми способностями. Так они думали, и их благодарностью была преданность. Ложь, у неё не было такой власти. Все, что она могла – выбирать тех, в ком была искра, разбудить и немного усилить её. Но они оставались лишь жалкими людишками, слугами. И она собиралась использовать их последний раз.
Её род угасал, она давно уже не слышала других. Ждала, а преемник не приходил. Ведьма не раз заглядывала в Зеркало вод, но всё было скрыто дрожащей мутной пеленой, через которую она не могла проникнуть. А без ученика даже та малость, что еще сохранена, будет утрачена. А может, она и вправду – последняя.
Время заканчивалось. Она тяжело дышала, еле удерживаясь на грани. Видимо, ей не дано знать, цели сил непостижимы. Выбора нет. Она обязана передать знание. Пусть они люди, но их разум может сберечь его. Их тела слабы – значит, нужны более надежные тайники.
Что стоят последние секунды жизни перед небытием? Ведьма сплела последнее заклинание - сложную сеть слов холодного пламени. И послала её людям. Они закрыли глаза, боясь, но отдаваясь его власти…
…обезумевшая от страха мышь забежала в жилище умирающей ведьмы и увидела пятерых, окутанных огненным маревом. В тот же миг из этой мглы к ней протянулось щупальце. Не чувствуя ничего, кроме желания спастись, мышь резко отпрыгнула к стене, это спасло её. Ворон, влетевший за ней следом, не успел – щупальце, казавшееся огненным дымом, но имевшее прозрачную, упругую плоть, накрыло его…
…ведьма попыталась удержать силу, не давая ей влиться в заклинание, но это было уже невозможно. Чары начали действовать. Заклятье должно было разделить её знания и наполнить ими разумы четверых. А затем переместить их души в предметы – зеркало, гребень и чаши, где они смогут переждать века, пока не придет наследник. Четверо, потому что заклинания такого рода, игра с изначальными силами всегда требовала жертвы. Но теперь неожиданная помеха, глупая птица, спутала выверенную точность чар, и итог стал непредсказуем. Ведьма поняла злую волю предназначенья, смиряясь и последним выдохом–смешком отпуская силу. «Пусть», – подумала она, осыпаясь пылью…
Заклинание набирало силу. Оно вытянуло её из ведьмы. С хлопком потушив свечи, забрало силу огня, высасывало её из стен пещеры, и даже самого воздуха, делая его разреженным. Но этого было мало. Кровь – сосредоточие силы.
И чары взяли её. Подхватив одного из участников, сминая, словно черновой лист, ломая кости и раздирая на части, ловя брызгающую во все стороны кровь, не давая даже капле пропасть зря. Щупальца дыма окутали остатки тела, высасывая до конца кровавую силу.
Пятеро были соединены одной цепью, но начальные условия были нарушены.
Водоворот огня не давал думать, двигаться. Ворон чувствовал в этом круге других. Он ощущал медленное приближение чего–то огромного, раскаленного, невидимого. Оно коснулось его разума, и, теряя сознание, ворон услышал:
– Хххорошшшая шутка, – просвистел тихий голос, – зачччем тебе ворон?
– Ведьмы так долго хранили свое знание, что оно умерло, окаменело. Как и они сами, – второй голос был уверенным и обманчиво мягким, – когда они последний раз интересовались миром? Они не хранили – закапывали.
– И ччто, вытащщишшшь?
– Ведьма ждала преемника. Я дал им много возможностей, но каждый раз они погребали их в этих пещерах.
– Значчит ворон – посссланник? Отправишшь его на поиссски нассследника? Думаешшь это иззменит чччто–то? Спассет нашшш мир?
– Время еще есть. И пока еще есть, что спасать.
– Значчит ты дал ему предназзззначччение?…
Пятеро упали на пол пещеры, четверо были мертвы. Освободившаяся сила сотрясла гору, заставляя камни сдвигаться с мест, с грохотом катиться вниз, цепляясь друг за друга, разбиваясь и присоединяя к себе новые, сметая на своем пути мертвый лес, которому больше некого было охранять.
Выход был завален.
Продолжение следует...