По первой пятилетке В.М. Молотов свидетельствовал: объём промышленной продукции в 1932 г. поднялся на 8,5 % вместо запланированных 36%. К 1933 г. тракторов выпущено 53 тыс. вместо 170 тыс.; автомобилей — 24 тыс. вместо 200 тыс.; железных дорог проложено 5 500 км вместо 16 000 по плану. Однако в декабре 1932 г. пятилетка была объявлена выполненной – пять в четыре года. Постоянное изменение планов и их величина вынуждали работать в спешке (т.н. "штурмовщина"), а их невыполнение могло рассматриваться органами ОГПУ как сознательное вредительство.
С конца 1920 – начала 1930-х гг. органы следствия на всей территории СССР стали массово возбуждать уголовные дела против «вредителей». Одним из самых громких стало дело энергетиков Урала. 7 декабря 1933 г. Полномочным представительством ОГПУ по Уралу была вскрыта контрреволюционная диверсионно-вредительская организация в энергохозяйстве региона, её конечной целью провозгласили свержение советской власти при помощи интервенции со стороны капиталистических стран. В качестве обвиняемых были привлечены ведущие специалисты уральской энергосистемы, всего 14 человек. Им вменяли совершение 955 аварий за 1931-1932 гг. и первое полугодие 1933 г., приведших к недоотпуску электроэнергии промышленным и другим потребителям в размере более 1 млн кВт/ч. 9 января 1934 г. члены организации были приговорены к срокам от 3 до 10 лет в исправительно-трудовых лагерях. 4 декабря 1958 г. на основе Постановления Президиума Свердловского областного суда постановление коллегии ОГПУ было отменено, а дело прекращено за отсутствием состава преступления.
Тенденция списания проблем на "вредителей" наблюдалась не только в энергетике. В 1934 г. экономический отдел Полномочного Представительства ОГПУ по Свердловской области подготовил обвинительное заключение по делу о контрреволюционной диверсионной организации на Красноуральском медеплавильном заводе. Выстроенный в 1931 г. завод не достиг и половины проектной мощности, а часть оборудования была неработоспособна. В основу обвинения были положены не конкретные факты вредительской деятельности, а социальное происхождение обвиняемых: механик А.М. Полупанов в прошлом торговец, лишенный избирательных прав, помощник механика Н.И. Пахомов — бывший белый офицер, мастер С.В. Кукурузенко — бывший владелец паровой мельницы, В.Н. Григорьев, заведующий ремонтным отделом, — бывший белый офицер, осужденные ранее за вредительство и т.п., всего был арестован 21 работник.
В случаях подобных Красноуральскому заводу виноваты «штурмовщина», недопоставка необходимого оборудования, кадровый голод (большинство руководителей не имели не только специального образования, но и какого-либо опыта работы в промышленности). Немаловажно и то, что в 1930 г. порядка 40% строящихся промышленных объектов не имело законченных проектов.
Вредительством могла считаться и подготовка предприятий к сдаче в концессию бывшим владельцам, при том, что это не противоречило принципам концессионных договоров, утверждённых Председателем СНК В.И. Ульяновым 29 марта 1921 г.
К концу 1930-х термины «вредители» и «вредительство» начали исчезать из делопроизводственной документации, но проблемы не исчезли. Количество аварий по системе «Уралэнерго» за 1936 г. составило 449 случаев, в первой половине 1937 г. количество осталось на прежнем уровне – 279. К этому числу необходимо добавить аварии на отдельных станциях системы и заводских блок-станциях: СУГРЭС, Закамской ТЭЦ, ТЭЦ Вагонзавода и др., которые не учитывались аварийной инспекцией «Уралэнерго». Наиболее крупными авариями были: систематический выход из строя мельниц и прогары труб пароперегревателей котлов Кизеовской ГРЭС, разнос турбогенератора №6 и авария турбогенератора № 5 на 9 тыс. кВт на Егоршинской ГРЭС, две аварии на турбогенераторе Кушвинской ГЭС, систематический занос солями турбин в Челябинске на Закамской ТЭЦ, пуск мазута в конденсат котлов в СУГРЭСе и т.д.
Уральская энергетическая система все 1930-е была в состоянии быстрого роста установленной мощности и выпуска электроэнергии. Из-за растущих потребностей промышленности возникла ситуация постоянного дефицита электроэнергии, что вынуждало работать в условиях повышенного износа оборудования. Таким образом, высокая аварийность была обусловлена самим форсированным характером индустриализации. В этой ситуации жесткая политика в отношении работников усугубляла дефицит квалифицированных специалистов.
Источники: А.С. Смыкалин, «Проблемы индустриализации 1920-1930-х гг. на Урале (по материалам УФСБ)»; Н.Н. Мельников, И.А. Липовцева, ««Вредители» в уральской энергетике: поиск причин высокой аварийности в системе «Уралэнерго» в 1930-е гг.»