События 4 августа 2019 года Анна Коркунова прокручивает в голове каждый день. С мыслью о том, что произошло, она ложится спать и встает по утрам. Не думать об этом просто невозможно.
Это был первый теплый день за долгое время. Анна готовила ужин на даче, где вся семья проводила лето, муж Антон прокладывал водопровод в баню, а семилетний сын Егор крутился на кухне и просил отпустить его сделать круг на велике по дачному поселку. Мама уговаривала подождать, хотела дочистить кабачки и дать сыну в нагрузку пакет с мусором на выброс, раз уж все равно едет на велосипеде. Но Егор не отставал. Все-таки отпросился и обещал вернуться за мусором.
Егор до трагедии и после
— Когда я дочистила кабачки, прибежали дети, среди них племянник мой вот с такими глазами, — вспоминает Анна. — Говорят, мол, сядь, успокойся. Я спрашиваю, что случилось. Всё могла подумать: упал с велосипеда, разбился, машина сбила… А они говорят: «Егору пуля попала в голову». Я закричала на весь участок…
Когда Анна прибежала к сыну, он лежал на земле, а вокруг толпились взрослые и дети. Она повернула голову Егора и увидела отверстие и сгустки крови. Рядом с сыном сидел мужчина и всё повторял: «Успокойся, всё нормально, видишь, он дышит». Позже оказалось, что это был человек, который выстрелил в ее сына.
— Когда в толпе крикнули, что едет скорая и полиция, он вскочил и побежал. И кто-то говорит: «Так это он стрелял!» И за ним как все мужики ломанулись. Но он, раз давно там живет, знает все лазейки, поэтому быстренько убежал. Тогда его никто не нашел, — говорит мама Егора.
Позже мужчину задержали. Как объясняли потом в полиции, в момент происшествия он был пьян.
По словам Анны, стрелявшего зовут Андрей Борисов. В тот день он вернулся с охоты и решил продолжить стрельбу с товарищами, но уже в поселке. Место выбрал самое людное — автобусную остановку.
— У нас на весь сад один магазин, а через дорогу от него остановка. Они поставили банки на скамейку остановки и от магазина начали стрелять, — рассказывает Анна. — За остановкой небольшая роща, около ручья у детей на березе натянута тарзанка. Егор стоял первый в очереди на нее, девочка, которая была за ним, сказала, что услышала свист около уха, после этого Егор вскрикнул: «Мама!» — и упал. Я еще удивлялась, как так, от пневматики пуля так далеко улетела. Но оказалось, что у него было усиленное оружие и какие-то американские пули.
Егора отвезли в нижнетагильскую больницу, сделали трепанацию черепа, а на следующее утро «Медициной катастроф» доставили в Екатеринбург, в ДКБ № 9.
— Он мечтал стать пилотом пассажирских самолетов, и я все время думала, что, когда он придет в себя, расскажу, что первый воздушный транспорт, на котором он прокатился, был вертолет «Медицины катастроф», — плачет мама, когда мы идем к Егору в больницу. — А когда мы только приехали в Екатеринбург, врач спросил, смотрели ли мы фильмы про войну. Там немцы убивали наших, стреляя в затылок. Это был контрольный выстрел. Сразу же насмерть. Такой же, как Егору. Был бы он взрослым, живым бы не остался.
В реанимации «девятки» он лежит все эти пять месяцев. Родители приезжают к сыну из Нижнего Тагила по несколько раз в неделю. Однажды в октябре Егора даже перевели в обычную палату, мальчик стал сам дышать, неделю мама дежурила возле него. Но потом произошло кровоизлияние в мозг, и его снова подключили к аппарату ИВЛ.
За все время Егору сделали десять операций, удалили из головного мозга осколки костей и фрагменты пули. Но саму ее извлечь не удалось.
— Пуля находится в области третьего желудочка, в так называемой зоне смерти. Технически зайти туда не представляется возможным, да и, в общем-то, необходимости в этом нет, — объяснил заместитель главврача ДКБ № 9 по хирургии Игорь Огарков. — Наличие пули не определяет состояние мальчика. Его определяет то, что она сделала в голове. Пуля пробила насквозь голову, отрикошетила от черепной коробки и сделала еще вторичные повреждения. Были повреждены желудочки мозга, было массивное внутрижелудочковое кровоизлияние, после этого развились последствия, которые сейчас имеет Егор. Повреждения очень серьезные.
— Мы делали и будем делать всё необходимое для поддержания жизни ребенка. Сейчас он живет за счет аппаратной поддержки, лечение идет симптоматическое. Мы всегда надеемся на лучшее, но в данном случае, к сожалению, ничего утешительного сказать не могу.
У Анны и Антона дома еще двое детей — 15-летняя Алина и Марианна, которой всего два с половиной годика. Они обе очень скучают по брату, малышка всё время ждет его и не понимает, почему он так долго в больнице.
— Меня вчера кое-как старшая дочь убедила нарядить елку. Говорит, мол, мама у тебя же еще двое, ты про нас не забывай. А какой мне праздник. Психолог говорит: «Аня, тебе нужно принять как-то эту ситуацию». Но как я могу ее принять? Это же не просто котенок, который заболел и его нужно усыпить. Я не могу это принять, это мой ребенок, мой долгожданный ребенок.
В этом году мальчик должен был пойти в школу. 2 сентября мама не смогла найти в себе сил прийти в школу на линейку к старшей дочери, лишь смотрела из окна, как ребята из группы сына идут с цветами в первый класс, и не могла сдержать слез.
— Самое тяжелое, что мы к нему приезжаем в реанимацию, сидим там, разговариваем с ним и понимаем, что ничем помочь не можем, — добавляет Антон. — Он, может быть, лежит, ждет какой-то помощи, а мы просто не знаем, куда еще обратиться. Мы в самые сильные клиники писали, за границу писали, и нам везде отказали.
Сейчас Анна и Антон очень надеются на помощь НИИ неотложной детской хирургии и травматологии, которое возглавляет известный детский врач Леонид Рошаль. 30 декабря врачи «девятки» провели очередную консультацию с докторами из Москвы, но, как говорит Игорь Огарков, всё, что лучшие доктора могли сделать для Егора, уже сделано.
Стрелок после случившегося на связь с семьей мальчика не выходил. Сейчас он под подпиской о невыезде. По словам мамы Егора, мужчина через адвоката предложил 30 тысяч, она передала их своему защитнику — большая семья живет на одну зарплату Антона, который работает на заводе.
В полиции Нижнего Тагил сообщили, что расследование уголовного дела по статьям о хулиганстве и причинении тяжкого вреда здоровью по неосторожности продолжаются.
— Расследование не останавливалось ни на минуту. Сотрудники полиции сами заинтересованы в том, чтобы виновный был наказан, но для этого нужно время. Пока у нас нет результатов экспертизы состояния ребенка, заключение не может быть сделано, потому что он еще на лечении. Также дело сложное по сбору доказательной базы вины подозреваемого. Мама мальчика была на приеме у начальника управления, по его инициативе сейчас в управлении объявлен сбор денежных средств для семьи.
Коркуновым сейчас помогают многие незнакомые люди — присылают слова поддержки и переводят деньги. После каждого перевода Анна идет в храм, ставит свечку за здравие человека, который помог, покупает икону и привозит ее Егору. 2 января мальчику исполнилось 8 лет.
