Когда нация идет на войну, ее лидеры берут на себя определенную ответственность. Политики должны сформулировать цели в текущем конфликте и дать вооруженным силам достаточный спектр полномочий для их эффективного применения, а генералы - обеспечить выполнение поставленных перед ними задач. Неуспех полититков или генералов оборачивается для нации потерей престижа, финансовых и человеческих ресурсов. А какова личная цена провала для тех, кто его допустил? В крайнем случае на кону стоит их карьера - лидеры уходят в отставку, организовывают фонд имени себя и пишут оправдательные мемуары. Часто они не рискуют и этим. Наличие нужных связей позволяет проштрафившемуся деятелю перевестись на какое-нибудь тепленькое место, а то и пойти на повышение. Система работает, и общество ничего здесь не может поделать. Но вопрос личной цены все равно возникает, особенно когда речь идет о непопулярной войне. Кто-нибудь обязательно поинтересуется, почему сей почтенный господин, отправляющий наших сыновей умирать во имя демократии (социализма, интернационализма, Бога нашего и его Пророка, величия нации, мира во всем мире), не отправит на выполнение поставленной им высокой миссии своего собственного ребенка? Может быть, он не столь уж привержен провозглашенным идеям?
В 1969 году американская рок-группа Creedence Clearwater Revival подняла именно такой вопрос в своей известной песне "Fortunate Son". В ту пору Америку сотрясали протесты против войны во Вьетнаме. Фронтмен группы Джон Фогерти, отслуживший год в армейском резерве, наблюдал за сладкой парочкой - Дэвидом Эйзенхауэром (внуком того самого Эйзенхауэра) и Джулией Никсон (дочерью того самого Никсона), и с досадой думал, что золотой молодежи нечего бояться напалмового ужаса Юго-Восточной Азии. Тогда он и написал злободневную песню, которую принято считать антивоенной, хотя текст был посвящен социальному неравенству и не давал идущей войне никаких оценок. Для более поздних поколений "Fortunate Son" стала намертво ассоциироваться с темой Вьетнама благодаря фильму "Форрест Гамп". В качестве заметки на полях можно указать, что вскоре после выхода песни Эйзенхауэр закончил колледж и пошел служить в Резерв ВМС США; во Вьетнам он, конечно, не попал (как и Фогерти), но провел на воинской службе три года (то есть в три раза больше времени, чем Фогерти). Кстати, служба в резервистских частях была популярным способом уклонения от призыва - это замечание может относиться и к Эйзенхауэру, и к Фогерти.
Отправляя солдат в далекие джунгли, Америка имела перед собой пример Вьетнамской войны, проигранной Францией. И среди разных аспектов французского опыта примечательна именно "личная цена", заплаченная командованием экспедиционными силами. С точки зрения логики она, разумеется, легко объяснима. "Военные династии" - явление не такое уж редкое и встречающееся в разных странах. Бывает так, что военная служба является семейной традицией, и понятно, что когда человек посвящает свою жизнь защите Родины, то он не задает вопросов и выполняет полученный приказ вне зависимости от текущей политической обстановки. Однако же у сына высокопоставленного карьерного военного всегда есть альтернатива. Разве не будет честным поступком избежать участия в колониальной войне, малопопулярной в обществе и называемой некоторыми критиками не иначе как "грязной"? Используя нужные связи, добиться этого не составило бы трудности. Тем не менее... Широко известен тот факт, что лейтенант Бернар де Латр де Тассиньи, сын командующего Французским Дальневосточным экспедиционным корпусом и по совместительству верховного комиссара в Индокитае, погиб от осколков минометной мины, управляя своим подразделением в сражении на реке Дай в мае 1951 года. Менее известно, что всего на "грязной" Индокитайской войне сложили головы сыновья двадцати одного французского генерала и адмирала.
Кто из отпрысков американской военной элиты воевал в Юго-Восточной Азии? Очевидно, что самый знаменитый ветеран из "звездной семьи" - это Джон Маккейн. Его военная биография широко растиражирована, и нет нужды останавливаться на ней подробно. В середине 1967 года рядовой летчик ВМС США, чей отец командует американским флотом в Европе, отправляется на театр военных действий, участвует в бомбардировках Северного Вьетнама, сбивается над Ханоем (версия, подтверждаемая многочисленными документами, свидетельствами участников события и фотографиями с обеих сторон) или в районе Тханьхоа (версия, подтверждаемая воспоминаниями одного советского ветерана) и проводит следующие пять с половиной лет в плену. Будучи типичным солдатом "холодной войны", Маккейн благодаря своей прямолинейности завоевал сильную неприязнь в русскоязычном сегменте постсоветского пространства. Как водится, вся его биография была изучена под микроскопом, и некоторые не совсем щепетильные журналисты сделали ряд сенсационных разоблачений - что Маккейн чуть не потопил авианосец "Форрестол", был агентом КГБ и вообще едва ли не главный виновник поражения Америки во Вьетнаме. Для справедливости при оценке вьетнамского периода его похождений следует учитывать несколько деталей. Во-первых, Маккейн, адмиральский сын, отправился на войну добровольцем, что определенно отличает его от некоторых знаменитых боксеров и будущих президентов США. Во-вторых, вся вина Маккейна в пожаре на "Форрестоле" заключалась в том, что его "Скайхок" стоял рядом с местом взрыва случайно запущенной с "Фантома" неуправляемой ракеты. В-третьих, после пожара он опять-таки добровольцем записался в эскадрилью на авианосце "Орискани", чтобы продолжить участие в боевых действиях. В-четвертых, он летал над ДРВ в один из самых "горячих" периодов воздушной кампании (осень 1967-го - бомбардировки аналогичной или большей интенсивности происходили только весной того же года и в 1972), когда американская авиация несла соответствующие потери - например, 26 октября над Ханоем было сбито еще два самолета помимо маккейновского, а вьетнамцы вообще претендуют на 10 сбитых.
Маккейн был не единственным.
Стивен Дэвис закончил военное училище "Цитадель" в 1966 году. Новоиспеченный лейтенант хотел одного - чтобы его не считали "счастливчиком". Он рвался на войну, однако отправке во Вьетнам мешали его проблемы со зрением. Все же хорошо иметь влиятельного папашу: бригадный генерал Франклин Дэвис "подергал за ниточки", и в мае 1967-го его сын наконец прибыл на театр военных действий, на должность командира взвода в 101-й воздушно-десантной дивизии. "Я не смог бы простить себя, если бы не попал сюда", - сказал он за две недели до своей смерти. 18 августа 1-й лейтенант Дэвис был убит в бою где-то в провинции Куангтин. Редьярд Киплинг, полувеком ранее обеспечивший своему близорукому сыну смертельную путевку на фронт Первой мировой, написал: Коль спросят, отчего мы умерли, Скажите им: отцы наши лгали. Вице-адмирал Элмо Замуолт-младший не лгал ради сына. Он просто исполнял свои обязанности. Замуолт был против американского военного вмешательства в Юго-Восточной Азии, но когда в 1968 году его назначили командующим военно-морскими силами США во Вьетнаме, он взял под козырек. Ему подчинялись Мобильные речные силы, занимавшиеся патрулированием рек и прибрежных вод Южного Вьетнама. Они пресекали снабжение противника по воде, оказывали поддержку операциям сухопутных подразделений. Служба на патрульных катерах считалась рискованным делом, потери среди экипажей были велики. Силы НФОЮВ и ВНА часто устраивали засады в густых зарослях по берегам рек. Чтобы снизить уровень потерь, вице-адмирал отдал приказ обработать всю растительность вдоль рек дефолиантом - знаменитым "агентом Оранж". Тем временем летом 1969 года во Вьетнаме появился младший лейтенант Элмо Замуолт-третий. Одиннадцать месяцев прослужил он на войне командиром патрульного катера "Свифт" - сначала на крайнем севере, в Куангчи, потом на крайнем юге, в Камау. "Я часто умывался в водах, куда стекал Эйджент Оранж, и ел местную еду, которая, как я подозревал, была обработана химикатом", - вспоминал он годы спустя.
В 1983 году у Замуолта-сына был диагностирован рак. Позднее выяснилось, что он поражен сразу двумя формами заболевания. Началось долгое и мучительное лечение. Бывший лейтенант никого ни в чем не обвинял. Он не присоединился к коллективному иску американских ветеранов против компаний, участвовавших в производстве "агента Оранж" (тяжба была урегулирована во внесудебном порядке выплатой денежной компенсации истцам). В соавторстве с журналистом Джоном Пекканеном оба Замуолта написали книгу "Мой отец, мой сын". Она вышла в свет в 1986 году, когда казалось, что в борьбе со страшной болезнью появился просвет. Через два года Замуолт-третий умер. Причастность дефолиантов к появлению у него рака не была доказана. Его отец вплоть до своей собственной кончины полагал, что без "оранжевого агента" здесь явно не обошлось, однако вместе с тем непреклонно отстаивал правильность решения о применении химикатов, заявляя, что оно позволило спасти жизни многих моряков. Не меньшая трагедия постигла семью генерал-лейтенанта Льюиса "Чести" Пуллера. Легенда Корпуса морской пехоты, Пуллер был одним из самых награжденных морпехов в истории США (если не самым награжденным). Очевидно, что он мог побеспокоиться о своем единственном сыне. И столь же очевидно, что его сын был обречен на службу в морской пехоте. Впрочем, он не собирался делать карьеру, отдавая себе отчет в том, что никогда не сумеет затмить своего отца. Три года офицерской службы и отставка - таковы были его планы. Но он чувствовал себя обязанным пройти через Вьетнам. В августе 1968 года 2-й лейтенант Льюис Пуллер-младший отправился в далекие края, оставив дома беременную жену. Его назначили командиром взвода в роте G 2-го батальона 1-го полка морской пехоты. Молодой офицер хотел краткой вспышки славы, а получил мучения на всю оставшуюся жизнь.
Из наградного листа к Серебряной звезде: "Утром 11 октября 1968 года подразделения роты G были переброшены на вертолетах в район возле Вьемдонг, провинция Куангнам, чтобы занять блокирующие позиции на время операции по поиску и уничтожению в деревне. После высадки в заданном районе 2-й лейтенант Пуллер быстро реорганизовал и разместил своих людей на выгодных позициях. Затем, полностью игнорируя риск попасть в засаду противника, он смело повел свои отделения по опасной местности, чтобы быстро установить контакт с ротным командиром и скоординировать свои действия с остальными подразделениями роты. Когда он приближался к командной группе, он случайно подорвался на большой вражеской мине и был серьезно ранен. Игнорируя сильную боль от своих ранений, в процессе получения медицинской помощи он спокойно и эффективно продолжал управлять действиями своего подразделения. Приказав другому морскому пехотинцу взять на себя командование, 2-й лейтенант Пуллер дал ему подробные инструкции, чтобы обеспечить выполнение порученной задачи. Искренне беспокоясь о благополучии своих товарищей, он оставался начеку и подбадривал солдат, несших его носилки к посадочной зоне, откуда его эвакуировали".
Описание произошедшего из уст самого Пуллера заметно отличается от официальной версии. По его воспоминаниям, после высадки он увидел нескольких северовьетнамских солдат, выстрелил по ним один раз, после чего винтовку M16 заклинило. Тогда он побежал к командому пункту. "Я провел последние минуты в здравом теле во Вьетнаме, убегая от противника... Я не смог доказать, что достоин имени моего отца". Взбираясь на холм, он наступил на фугас - взрывное устройство на основе неразорвавшегося американского 105-мм снаряда. Теоретически он не должен был выжить. Пуллер-старший, прошедший три войны, расплакался, впервые увидев своего сына на больничной койке. Сестра Марта молилась, чтобы он умер. Тем не менее, после двух лет в госпитале Пуллер-младший вернулся к нормальной жизни - насколько жизнь может быть нормальной у человека без обеих ног, с тремя пальцами на правой руке и полутора пальцами на левой. Он все же как-то устроился - получил юридическое образование, стал работать в министерстве обороны, даже неудачно попытался начать политическую карьеру. Внутри же ему постоянно приходилось бороться с депрессией и хроническим алкоголизмом. Его мучили не только физические увечья, к которым он в конце концов привык, а и осознание бессмысленности войны, равнодушие и стереотипы в американском обществе по отношению к ветеранам Вьетнама. Его отец лишь однажды попытался поговорить с ним о войне. Ранение сына, без сомнения, повлияло на его и без того уже не железное здоровье. Льюис Пуллер-старший умер 11 октября 1971, ровно через три года после того дня, когда Пуллер-младший стал инвалидом.
Время лечит, а Пуллер не хотел сдаваться в своей постоянной борьбе с самими собой. Постепенно в его жизни появился просвет. Он бросил пить, а потом наконец отважился выплеснуть все то, что накопилось у него на душе. Автобиографию он назвал словами из песни Creedence Clearwater Revival - "Fortunate Son", "Счастливчик". Это действительно было про него - сын военного, сын генерала, сын героя. Америка в тот период уже выходила из поствьетнамской комы, и крик солдата был услышан. В 1992 году его книга удостоилась Пулитцеровской премии. Подзаголовок ее гласил: "История исцеления ветерана Вьетнама", но он оказался слишком оптимистичным. Битва в душе Пуллера не была закончена, Вьетнам так и не отпустил его. Вновь его врагом стал алкоголь, и теперь к этому прибавились болеутоляющие средства. В 1994 году он разошелся с женой, и вскоре после этого пустил себе пулю в голову.
Неизвестно, сколько генеральских сыновей погибло на войне в Юго-Восточной Азии. Если такая статистика кем-то и собиралась, она до сих пор не популяризована. Даже отдельные случаи не получили особой огласки. Одним из таких "счастливых сыновей" был 1-й лейтенант Рональд Маклин. Его фамилия никому ни о чем не скажет - он приходился не родным сыном, а пасынком популярному голливудскому актеру и (на тот момент) бригадному генералу Резерва ВВС США Джеймсу Стюарту. Летом 1969 года он принял участие в патруле, вошедшем в историю разведки морской пехоты под названием "Красота по-американски" (American Beauty). Патруль высадился в районе предполагаемой дислокации батальона северовьетнамской армии в демилитаризованной зоне с целью взять "языка". Маклин уже имел боевой опыт, проведя во Вьетнаме не менее полугода, однако в 3-м разведбатальоне он был новичком. Он сам напросился на свою первую операцию, хотя, по воспоминаниям товарищей, испытывал некие мрачные предчувствия, а задание считалось очень опасным. В разведке морской пехоты принято, что отряд возглавляет самый опытный военнослужащий, поэтому командиром патруля стал капрал, а лейтенант Маклин выполнял функции обычного стрелка. 6 июня они высадились, а два дня спустя попали в переделку, выбраться из которой Маклину не удалось. Разведчики столкнулись с подразделением ВНА численностью около взвода. Один из солдат был ранен, Маклин подбежал к нему, чтобы перебинтовать рану, нагнулся и в этот момент получил пулю в грудь. Отступая под натиском превосходящего противника, разведчики оставили его труп на поле боя, но позднее он был обнаружен пехотинцами, шедшими им на помощь. Лейтенант был посмертно награжден Серебряной звездой.