Туша. Глава вторая
Софья Харитоновна не стала дожидаться окончания уроков, сразу отправилась в учительскую. Очень хотелось избежать публичной экзекуции. Выложив все, в чем ей признались школьники, она попросила разрешения вернуться к работе. Директор согласно кивнула и обратилась к секретарю.
— Анна Викторовна, оповестите весь коллектив, что сегодня в 17. 00 состоится педсовет в полном составе. И найдите мне личное дело Дильфановой.
Ознакомившись с документацией, Татьяна Николаевна связалась с бабушкой Мирославы — ее номер мобильного телефона был указан как приоритетный.
— Здравствуйте, Марина Дмитриевна. Я директор школы, Татьяна Николаевна. Мирослава уже вернулась домой? Отлично. Значит, вы уже в курсе, что произошло? Мне бы очень хотелось поговорить и с девочкой, и с вами. Можно, я приеду к вам прямо сейчас? Спасибо, я выезжаю.
По дороге директор тщательно обдумывала, что конкретно она и весь педагогический коллектив в целом способны сделать для того, чтобы Мирослава получила знания в том же объеме, что и ее одноклассники в домашних условиях. Татьяна Николаевна чувствовала душевный настрой девочки: когда-то она пережила нечто подобное и до сих пор помнила, каким беспомощным может быть подросток перед жестокостью сверстников, объединившихся в стаю. И то, как спокойно, в лицо, Мирослава отчитала Софью Харитоновну, вызвало лично у нее большое уважение: не каждый даже взрослый человек способен на такой поступок. Директор руководила школой всего пару месяцев, и этого времени хватило, чтобы понять, что большую часть напряжения среди педагогов нагнетает именно классная 10 «А».
На приятную мелодичную трель дверного звонка дверь открыла бабушка. Поздоровавшись, она пригласила посетительницу в гостиную, где уже накрыла стол для чаепития. Мирослава в комнате присутствовала. Она сидела на круглом крутящемся стуле возле фортепиано и, вызывающе вздернув подбородок, явно приготовилась гасить любые поползновения на ее выбор.
— Мирослава, я не собираюсь уговаривать тебя вернуться. Прекрасно понимаю, что ты чувствуешь. Знаешь, в твоем возрасте меня все дразнили из-за кривых ног. Это превратило первые двадцать лет моей жизни в постоянный страх общения с людьми. Посмотри, это мои фотографии. И старшие классы стали самым кошмарным периодом, обзывали меня так, что однажды я даже таблеток наглоталась. Сейчас понимаю, конечно, как это глупо, но тогда жизнь казалась просто невыносимой. Тоже хотела уйти из школы, но родители уговорили остаться. Боялись, что не смогу получить золотую медаль на домашнем обучении. Непросто пришлось, да…
Так что школа пойдет тебе навстречу. После работы сюда будут приезжать педагоги — каждый предметник дважды в неделю на два часа, кроме воскресенья. Оплачивать их труд не надо, об этом позаботится администрация школы. Есть еще преподаватели, с которыми не сложились отношения — кроме Софьи Харитоновны?
— Нет, с остальными все в порядке.
— Отлично, тогда мне пора. Участие в олимпиадах и конкурсах принимать будешь? Отменять заявки?
— Не надо! Я с удовольствием поеду, — обрадовалась Мира, которая усердно готовилась к этим мероприятиям.
— Ну, все важное вроде обсудили. Желаю удачи. Если появятся какие-то вопросы, обязательно звоните. И не отчаивайся, Мирослава, жизнь уж точно найдет, чем тебя порадовать.
***
Вернувшись в школу, Татьяна Николаевна принялась за подготовку к внеплановому педсовету. Вместе с завучем и секретарем они разрабатывали индивидуальную программу обучения для ученицы 10 «А» Мирославы Дильфановой и приказы для преподавателей. До вечера все трое трудились без передышки и еле уложились до назначенного времени.
На педсовет опоздавших не оказалось. Когда все расселись, Татьяна Николаевна сделала заявление.
— Как всем уже известно, сегодня утром в 10 «А», руководителем которого является Софья Харитоновна, произошел неприятный инцидент. Мирослава Дильфанова, в течение нескольких лет подвергавшаяся при попустительстве классного руководителя жестоким насмешкам со стороны соучеников, получила моральную травму и перешла на домашнее обучение. Но школа не может бросить самую перспективную ученицу потока на произвол судьбы и должна дать ей знания в надлежащем объеме по каждой дисциплине. Поэтому преподаватели 10 «А» должны сейчас остаться и незамедлительно составить график индивидуальных занятий на дому. Два занятия в неделю по каждому предмету длительностью не менее двух часов. Анна Петровна, раздайте приказы и отчетные материалы. Да, отчеты буду принимать ежемесячно, в последних числах. Вопросы есть?
Пока коллеги знакомились с приказом, Софья Харитоновна все ждала, пока документ вручат и ей. Но когда Анна Петровна протянула листок Эмилии Семеновне, второму преподавателю географии, не выдержала и вскочила с места.
— А почему я не получила приказа? Почему не мне дали преподавать предмет Дильфановой? Она же в моем классе!
— Софья Харитоновна, девочка высказала свое мнение о ваших педагогических качествах. И свой приказ вы получите — приказ о строгом выговоре с занесением в личное дело и назначении двухмесячного испытательного срока, за который вверенный вашим заботам класс должен стать образцом гуманности и хорошего воспитания. Жду от вас еженедельных отчетов о проделанной работе.
— Вы не имеете права! Что такого, в сущности, произошло? Ну поссорились подростки, это обычное дело. Вместо того, чтобы вразумить девчонку, директор идет у нее на поводу и заставляет учителей трудиться в свободное время, которого и так остается немного! Это настоящий произвол! Лилия Захаровна никогда бы такого не допустила!
— Насколько мне известно, бывший директор этого учебного заведения уволен за взяточничество и растрату, так что ее действия никак не могут служить примером. Если вы чем-то недовольны — пишите жалобу в соответствующие инстанции. Что касается внеплановой работы, то каждому учителю, добросовестно выполняющему свои обязанности, будет выплачиваться ежемесячная премия. Средства для этого уже выделил наш спонсор. И именно этих педагогов я буду в первую очередь рекомендовать к участию во всех престижных профильных мероприятиях.
Такую информацию коллектив воспринял благоприятно, за исключением провинившейся красной до кончиков волос Софьи Харитоновны, которая вылетела из учительской «пулей», не попрощавшись ни с кем. Никто ей, правда, особенно и не сочувствовал: у каждого присутствующих был «зуб» на эту склочную особу.
График посещений согласовали быстро, а над учебными планами каждому предстояло сидеть поодиночке. И понеслось…
Когда у человека есть цель, способности и волевой характер, он достигает больших успехов. Мирослава за первую же неделю индивидуальных занятий заметно опередила свой класс. Она усваивала материал свыше нормы, углубляясь в те вопросы, которые в рамках школьной программы едва затрагивались. Порог центральной городской публичной библиотеки после того знакомства с мальчиком из другой школы, о котором Инга растрепала всему классу, девочка больше не переступала, но недалеко от дома, всего в пятнадцати шагах ходьбы, обнаружилось книгохранилище с вполне приличным библиотечным фондом, куда Мира с удовольствием и записалась. А того Димку просто выбросила из головы — ну не судьба ей обрести вторую половинку, нечего и нервы тратить по этому поводу, надеясь на свидания и поцелуи. Просто обидно оказалось разочаровываться в людях. К Инге она была всерьез привязана, доверяла той во всем, и вдруг такая подлянка от близкого человека! И мальчишка этот показался искренним…
Софья Харитоновна переживала свой профессиональный кризис. Тяжело было чувствовать на себе взгляды коллег, хоть и делающих вид, что ничего экстраординарного не происходит, но, без всякого сомнения, постоянно перемывающих ей косточки. Как нашкодившую кошку, ее грубо и неумолимо ткнули в давно назревшую проблему. А ведь когда-то, в начале профессиональной деятельности, ее искренне любили ученики и заслуженно уважал коллектив. Сейчас Софья и сама не могла вспомнить, когда мягкая ирония «по делу» сменилась злым сарказмом, в какой момент интерес к делам учеников вытеснили постоянные и, в общем-то, пустые разборки в учительской.
Конечно, можно подать заявление об уходе и перевестись в другую школу, даже переехать в другой город. Но это значит — проиграть, а оставаться в побежденных не по ней! Испытательный срок, говорите? Будь по-вашему!
В 10 «А» перестали говорить о Мире. Толком никто ничего не знал, классная только и уронила сквозь зубы, что Мирославу по ее просьбе перевели на домашнее обучение. Искренне огорчена этим была только Юлия Байнилова, еще одна отличница, на которую ополчились все девочки класса только за то, что одной из них в прошлом году Юлька попыталась открыть глаза на неверность ее взрослого парня, после чего ее и записали в подлые завистницы. После этого девочка решила ни с кем не сближаться, хотя Мирослава и была ей симпатична, они только здоровались.