В Калифорнии в младшей школе (1-6 класс) 2 раза в год проходит неделя «родительских собраний». Parent-teacher conferences. Это когда ты приходишь и один на один с учителем обсуждаешь академический прогресс своего ребенка. Сказать перед классом или поделиться с другим родителем успехами/сложностями чужого ребенка запрещено! Конференции идут дважды в год после уроков, в связи с этим сейчас всю неделю дети учатся на полтора часа меньше.
У каждого учителя четкое расписание - по 20 минут на родителя с часу до шести. За неделю успевают все.
Второй класс.
Это не разговор за жизнь. Учитель дает очень четкий, структурированный анализ работы ребенка по каждому предмету.
Чтение. Помимо привычной техники с секундомером, оценивает понимание прочитанного, способность пересказать и поговорить на тему. Точно указывает на все слабые места. В зависимости от результатов рекомендует дома конкретную литературу и сколько читать.
Письмо. Плевать они тут все хотели на каллиграфию, главное в чистописании - разборчивые буквы и соблюдение регистра. Гораздо важнее spelling. Но и он меркнет рядом с важностью структурировать свои мысли и учиться писать каждый день маленькие эссе обо всем вокруг: о соседе справа, о глубине лужи у входа в класс, о пауках, о вкусе яблок... Пишут интересно, но все все как курица лапой.
Математика. Тут на цифры тоже без слез не взглянешь. Они как после бомбежки: висят, лежат, дрожат. Но результаты и скорость решения примеров и задач у моего третьего ребенка, который в математику второй год только играет - полный диссонанс. Старшие в белорусских гимназиях выли над листами примеров, оттачивали навыки. У Дани шутками-прибаутками все решается на автомате. Кстати, меня в прошлом году удивило, как индивидуально они учили разряды. Кто-то это понимал через рисование, кто-то на пальцах, кто-то в воображении. Дане надо было единицы, десятки и сотни чувствовать. У него на парте был специальный конструктор, и ребенок лепил от кубика через столбики десятков к панелям по 100. Так же он руками понимал сложение и вычитание с переходом через 10. Сейчас по математике он в группе с азиатами, а они там вообще как вычислительные машины. Учитель смотрит, принимает ли он вызов и что будет делать среди «крутых перцев».
Ну и самая интересная часть Марлезонского балета - социально-эмоциональное обучение. Это все то, куда сейчас мои ровесники отдают много денег и времени, чтобы понять себя - ретриты, тренинги, научная литература...
С первого класса дети учатся различать чувства и настроение, анализировать любую проблему, принимать ее с адекватными эмоциями и искать решение.
Кстати, в Беларуси недавно из каждого утюга кричали, что школа этому учить не должна.
Встреча с учителем моего шестиклассника.
Небольшая предыстория. Когда мы только попали в школу по приезде в США, мистера Меркуро я заметила почти с первых дней. Он часто являлся на утреннюю линейку в разных костюмах. То в образе Христа, то шахтера... Русскоязычные мамочки, глядя на него, хихикали про «взрослые» игры, закатывали глаза, но все равно восхищались. Каждое утро он здоровался “hi five” с каждым учеником своего класса. После уроков я часто видела, что его дети не спешили домой, сидели с какими-то проектами или в очках виртуальной реальности.
Про себя я очень жалела, что у Ромки нет ни единого шанса стать учеником мистера Меркуро, так как он учил пятиклассников, а мы были в пятом языковом. В последний день перед каникулами в школе сказали, что он будет набирать 6 класс.
Клянусь, все лето держала пальцы крестиком. Письма с распределением по классам школа прислала накануне вечером перед первым учебным днем. Рома - ученик Mr. Mercuro.
Сегодня мы впервые встретились у него в классе.
Родительское собрание в шестом классе, в отличие от второго, происходит в формате учитель-родитель-ученик.
Роман рассказал нам, какие цели в учебе он себе на этот год ставит, в каких предметах он чувствует себя более уверенно, а где надо что-то скорректировать, почему возникли эти трудности и какие средства он будет для этого использовать. Проанализировал свою работу и поведение, рассказал, каким предметам он хочет уделить больше внимания.
Я сидела с открытым ртом, не понимая, понимает ли сам Роман, приехавший в США меньше года назад, то, о чем он говорит. Переспросила после в машине. Он уже на русском мне четко все разложил снова в виде «проблема - шаги, чтобы ее решить», объяснил, почему поставил именно эти цели.
Львиную долю собрания говорили про чтение. Что читать, как читать, зачем читать. До января у них в классе цель - прочитать коллективно 66 000 страниц. Каждый вечер читаем и отчитываемся онлайн. Если достигнут, мистер Меркуро всех ведет в лазертаг.
В письменной речи, как и у второклашек, про чистописание вообще слышать не слышали, упор больше не на грамматику и спеллинг, а на умение структурировать и выражать мысли. Еще важно учиться говорить перед другими, сходу, без подготовки.
На математике мы особо не заострялись. Рома meets grade standards. Чем быстрее подтянет язык, тем раньше пойдет уровнем выше.
Полчаса пролетело. Мне еще очень хотелось рассмотреть класс - он очень крутой! На одной стене, например, висят пещерные рисунки наших детей. Это когда они проходили первобытное общество. Мистер Меркуро в тот день пришел на работу босиком, с дубиной, в парике и шкурах. На истории они в темноте залезли с фонариками под столы (костры разводить все ж не стали) и занялись пещерным творчеством на коричневых листах, приклеенных к крышкам парт.
Пока мы разговаривали, младший брат скакал по классу на гимнастическом мяче. Оказывается, мячи можно использовать вместо стульев. Пружинить во время урока или учиться держать осанку.