Более четырех миллионов чудовищно обнаглевших от безнаказанности своих «европейских успехов» гитлеровцев по-бандитски напали на нашу страну, на людей, занятых мирным трудом. Применяя тактику танковых таранов, глубоких обходов наших войск, массированных налетов авиации, они рвались вперед, на восток.
Пока шла мобилизация и советский народ вставал под ружье, кадровая Красная Армия приняла на себя напор сильного, коварного и обстрелянного противника. В неравной схватке с ним истекавшие кровью войска были вынуждены отступать.
Полки и дивизии Красной Армии героически обороняли каждый рубеж, истребляя живую силу и технику захватчиков. Но многие наши части попадали в окружение и оказывались в тылу обошедших их фашистских войск.
Окружение... Прошли годы, и ветераны партизанского движения с гордостью вспоминают, как не раз удавалось им, ловко обманув фрицев, прорываться и выходить из самых невероятных «котлов» и «колец», замкнутых вокруг них фашистами. Но для этого потребовался опыт и новая тактика. A тогда, в начале войны, слово «окружение» воспринималось как нечто роковое и безнадежное. Оно воспринималось как трагический отрыв от своих, одиночество, обреченность. Врагу такие настроения были на руку, и он всячески старался их культивировать.
Спустя много лет, когда была завоевана победа и подведены итоги утрат и успехов, мир узнал о подвигах бессмертного гарнизона Брестской крепости, защитников Могилева; мир изумился эпопеей Смоленского сражения, в котором враг, по его собственному признанию, потерял четверть миллиона своих солдат и офицеров и которое на два с половиной месяца застопорило рвавшиеся к Москве танковые группы генералов Гудериана и Гота.
Но сколько было еще других, маленьких островков сопротивления, где оставшиеся в окружении полки и дивизии, небольшие подразделения — батальоны, роты, взводы — стояли насмерть, перемалывая живую силу и технику немцев, или прорывали стены немецких «котлов» и с боями шли на соединение со своими частями.
К чести советских людей, немного оказалось таких, которые в трудное время отступления дрогнули и пошли на сделку с собственной совестью.
Воинские уставы и наставления, так же как и все наши гражданские законы, предоставляли командирам широкую самостоятельность; они исходили из основного правила нашей жизни — доверять советскому человеку. Тысячи наших командиров, воспитанных на этих уставах, проявляли изумительную находчивость, попадая в сложные перипетии войны. Для сильного волей, тактически грамотного и преданного народу командира окружение было суровой школой воинского мастерства, проверкой духовных качеств и гражданского патриотизма.
Фашисты, несмотря на большие потери, упивались победами. Все, что оставалось позади танковых колонн, как бы сбрасывалось ими со счетов. Части, попадавшие в окружение, в хвастливых сводках именовались пленными советскими войсками. Но оценки, может быть, справедливые для маршей гитлеровцев по Западной Европе, не подходили к войне с советским народом. Немецкие сводки далеко не во всём соответствовали действительности.
Вероятно, даже военным историкам не удастся установить числа вышедших из окружения и соединившихся с Красной Армией бойцов и командиров. Но если бы человеческий взор мог окинуть обширные пространства, занятые немецкими войсками в 1941 году, перед ним открылась бы не агония частей, попавших в окружение, a то, что в Европе и Америке называли «русским чудом».
По глухим ночным дорогам Белоруссии и Смоленщины, по горьким полям отступлений, через луга, леса и перелески на восток, к сражающимся армиям, двигались наши воины, поредевшие в боях дивизии, полки, подразделения... Шли мелкие группы и одиночки. Шли изнуренные, уставшие, но не бросившие своего оружия, верившие в победу над врагом, a потому непобежденные. Шли легкораненые и больные, и среди них те, кто испытал ужасы плена и сумел вырваться из него, чтобы вновь встать в ряды защитников Родины.
Шли... В ночных схватках они уничтожали гарнизоны и заслоны противника, с боями прорывались через фронт, и этот прорыв был тем успешнее, чем больше была группа или часть, его осуществлявшая. Так говорил опыт, рожденный обстановкой. Но далеко не все еще обладали этим опытом.
Te же, кому не удавалось пройти через фронт и соединиться со своими войсками, оставались на занятой врагом земле. Оставались и пополняли ряды партизанских отрядов. Для них особенно ясна была смертельная опасность, нависшая над страной. He из газет и листовок узнавали эти люди звериный облик завоевателей, подлость врага, всю мерзость его разбойных дел. Они видели все это своими глазами, и потому в дыму пожаров, в пыли военных дорог созревала и крепла решимость этих людей драться не на живот, a на смерть, рождалась ненависть, которую могла утолить только победа. Сама жизнь подсказывала им новые методы борьбы. И они сражались там, где им повелевала сражаться сама война.
Борьбу советских людей возглавляло и направляло партийное подполье. Народный гнев рос и ширился. Неудержимый поток народного патриотизма вылился в массовое партизанское движение. В партизанские отряды шло местное население, шли вооруженные окруженцы и вырвавшиеся из-за колючей проволоки военнопленные. Соединение этих сил не только пополнило ряды борцов народного сопротивления, но и придало им военную организованность. Обученные общим законам ведения войны и воинскому мастерству, командиры, политработники и красноармейцы внесли в партизанское движение новые качества: армейскую выучку, железную дисциплину.
Благодарю, что дочитали до конца!
Подписаться на канал можно здесь: "Партизаны"
Буду Вам очень признателен, если поделитесь этой статьёй в своих соцсетях (нажав на логотип соцсети), чтобы и другие люди могли узнать больше подробностей о героических подвигах Советского народа во время Второй мировой войны в борьбе с фашизмом и за свободу своей Родины в тылу врага.