Наш переезд, а точнее, побег дался всем нелегко. Особенно трудно пришлось маме. Всегда веселая и душа компании, тут она поникла, словно цветок, который долго никто не поливал.
Наверное, все дело было в другом менталитете, что ли. Она не умела часами сидеть на лавочке и перемывать кости соседям, так очень любили проводить время наши новые кубанские соседи. Кроме этого, мама была чужда шумных празднований, которые неизбежно заканчивались битьем посуды, а иногда и лиц присутствующих.
А папа... папа переживал о своем. В Грозном он был научным сотрудником в химическом производстве, одно время занимал видное место в "Промавтоматике". А тут он оказался никому не нужен, не востребован. Разве что, животноводом на ферме, куда он и пошел работать. Его "ученость" тут практически презирали.
Отношения между родителями ухудшались. Я все чаще по вечерам стала слышать высокий мамин голос:
"Анатолий, ну почему ты никогда ничего не можешь сделать без апломба?", "Анатолий, ну почему ты никогда не можешь выслушать?" и т.д. и т.п.
Именно тогда я стала пробираться в кухню в своей ночнушке до пола и, сделав глоток из полупустой бутылки, хихикая возвращалась обратно в комнату. Это был мой личный способ отвлечься, мой аттракцион.
В 13 лет, когда девочки уже начинали засматриваться на мальчиков, изучать основы, так сказать, бытия, я была лишь слушательницей чужих рассказов. Потому что вся моя жизнь была отдана другому - спрятанным под ванной бутылкам.
Однажды мои подруги обсуждали крепкие напитки и одна из них сказала, что это невозможная пакость, горькая и от нее несет. Помню, что я была поражена до глубины души. Как-будто бы она при мне позволила себе поливать грязью моих родителей. Любовь к выпивке стала частью моей ДНК.
Я даже поглаживала бока закупоренных бутылок, ощущая, что касаюсь руками чего-то невозможно прекрасного. Это было мое погружение. Я приобщалась к великой тайне пития, совершенно при этом не обладая понятием, насколько это опасно.
Иногда меня "заносило", и сделав глоток, могла очнуться, когда бутыль была совершенно пуста. Понятно, что я не могла поставить такую обратно в холодильник. И поэтому мне приходилось открывать новую, опустошать ее до уровня прежней и ставить в холодильник.
В такие дни нередко случалось, что я наворачивалась с лестницы, добираясь до нижних ступеней в состоянии тряпичной куклы. Но это все равно было только начало.