На следующий день, ближе к вечеру, похититель чужого имущества, с вполне человеческим именем, прибыл в родной поселок, где его встретили шумные сыновья и тихая, бледная молодушка. Похитителя -заготовителя звали Николай Тимофеевич. Его молоденькую жену — Оксаной.
Дети бросились к отцу со звонкими , радостными воплями. Им было всего по пять лет и они еще не понимали, отчего их такая красивая мама, бывает веселой и разговорчивой только тогда, когда их щедрого папочки не бывает дома.
Прыгая и резвясь вокруг отца, мальчишки дружно вопили, прося у того «подарок от зайчика» Каждый раз, возвращаясь из трех — четырех дневных поездок, Николай Тимофеевич привозил детям подарки. Чаще всего это были дефицитные фрукты, конфеты и игрушки. Оделяя сыновей очередным подарком, он говорил, что это им передал зайчик. Двадцатитрехлетняя Оксана, с рано потухшим взглядом, встречала пятидесятипятилетнего мужа молча. Она ничего не трогала с его повозки, зная, что часть добра он завтра сдаст в «Заготконтору» А что именно он оставит, молоденькой женщине не велено было знать.
Николай Тимофеевич жену не обижал. Даже голос на нее не поднимал. Видимо от того, что не за что было. Обидел он ее только раз, но навсегда. Шесть лет назад, когда попутно подвозил девушку на работу к дальнему колхозному лугу, туда где поденщицы вручную заготавливали траву для колхозных коровенок. Оксана, еще будучи маленькой девочкой, попала в Западную Сибирь с санитарным поездом.
Ребенок был ранен во время артобстрела . Маленькую пациентку приютила бригада военных врачей. Девочка быстро выздоровела и до конца войны ездила в поезде, помогая санитарам ухаживать за ранеными. Война закончилась. Поезд расформировали.. Одна из санитарок, пристроила 12 летнюю девочку у своей матери в Алтайском крае, в поселке пограничном с Новосибирской областью. В том самом, где жил Государственный служащий, заготовитель Николай Тимофеевич.
Старый сластолюбец давно приметил «бесхозную» русокосую красавицу. Её попечительница, у которой жила Оксана, была слишком старой, чтобы заступиться за девушку. А дочь ее, пристроившая девушку к матери, жила в Новосибирске.
Николай Тимофеевич рано утром выехал по своим заготовительским делам. Увидев торопливо бегущую по дороге, подросшую и ставшую еще более красивой, девушку, он понял, что та проспала на работу.
За такое в начале пятидесятых, по головке бы не погладили. Заготовитель давно уже жил один, если не считать его многочисленных зазноб почти в каждом населенном пункте, который он посещал по работе.
Жену свою, мать единственного их сына, Николай просто прогнал из дома после гибели сына на фронте. Он давно бы избавился от постаревшей, надоевшей ему жены, но мешал страх перед принципиальным, молодым комсомольцем — своим сыном.
Смерть единственного сына принесла ему свободу. Николай собрал пожитки жены, кинул на возок пару мешков зерна, мешок картошки. Посадил больную, едва передвигавшуюся по дому женщину среди пожитков и отвез ее жену к ее родной сестре за полсотни километров, в другое село. Краем уха, он слышал, что жена его умерла в тот же год. Но ничего не шевельнулось в прогнившей душонке мужика.
В тот злополучный для Оксаны день, заготовитель крикнул ей, чтобы садилась в повозку «Давай, девка беги сюда. Довезу. А то бригадир трудодень снимет».
Оксана благодарно взглянув на Николая, осторожно пристроилась рядом.
Взмахнув кнутом, возница погнал лошадь вскачь. От неожиданности, девушка упала на спину, угадав головой, прямо на колени извозчика. Быстро перебросив вожжи в одну руку, Николай откинув кнут на телегу, придавил девушку к своим коленям.
Испуганной Оксане удалось вырваться. На ходу соскочив с телеги, она бросилась бежать в сторону от дороги. Но заготовитель, затормозив лошадь, в три прыжка догнал молоденькую девочку и повалил в высокую траву.
Борьба здорового, сытого мужика и худенькой девочки с подорванным ранением и войной здоровьем, была предрешена.
Убедившись, что изнасиловал девственницу, негодяй довольно заржал, как перестоявший жеребец «Короче, птаха, милаха. Мне баба нужна в хозяйстве А ты ничо, как я посмотрю. Задницу отъешь на моих харчах, и вовсе сладенькой будешь. Сегодня же перебирайся в мой дом. Завтра оформимся в ЗАГСе. Давай, не скули. Садись, на работу доставлю»
С того дня девушка замкнулась в себе. Куда -то пропал ее смех, исчез блеск молодости и тайного ожидания счастья. Но едва ли бы она пошла к старику в жены, если бы не оказалось, что старый кобель, не так уж и стар. И с первого насилия сумел «обрюхатить» несовершеннолетнюю девушку.
После регистрации брака, Оксана переселилась в дом к Николаю. Но никто и никогда не увидел больше счастливой улыбки на ее милом личике. И даже рождение близнецов, не очень обрадовало молоденькую мать.
Оксана жила, как во сне. С ужасом и невольной дрожью отвращения, поджидала она в кровати своего мужа, каждый раз молясь про себя, чтобы он в этот день сильно устал и не предъявлял ей своих супружеских претензий.
Равнодушно глядя на расшалившихся сыновей, на маленькую, испуганную собачонку у их ног, Оксана невольно подумала о том, что это она сейчас испуганная и потерянная сидит у ног своих мальчишек и кряжистого здоровяка , которого почему-то, обязана считать своим, законным мужем.
Тем не менее, роскошный обед , как всегда, ждал Николая на столе.
Прихлебывая крепкий чай с малиновым варением, он весело посмеиваясь, рассказывал Оксане, как ловко надул всех, ради того, чтобы побаловать своих мальчишек проделками «циркачки».
«Так вы что, украли ее?» - пролепетала Оксана, растерянно глядя на мужа. За шесть лет их совместной жизни, она так и не насмелилась называть супруга на «ты» А ему это, кажется только доставляло удовольствие.
«Но, но! Ты, баба и судишь по бабьи. Не украл, а реализовал у быдла. Им самим жрать нечего. А моим наследникам игрушка! Ты мать и радоваться должна, что сыны твои довольны» — назидательно закончил он.
«Я и радуюсь» — пролепетала Оксана, пряча глаза.
На улице послышался жалобный, пронзительный визг, резанувший сердце Оксаны.
Выбежав во двор, она с ужасом увидела, что ее пятилетние мальчики, вооружившись камнями, швыряют их в несчастное животное. Собачка забилась под ступеньку крыльца и визжала, не в состоянии увернуться от метких попаданий камней.
Что же вы делаете ? Илюша, Вадик. Прекратите!» Оксана оттащила упирающихся мальчишек от Альмы. - Как вам не стыдно Ей же больно. А если бы вас камнями!?»
«А чего она с нами в Гитлера играть не хочет? Папа сказал, что она будет рычать, когда мы ей скажем про Гитлера» — недовольно захныкали мальчишки. На крыльцо дома, привлеченный шумом, вышел хозяин. Он только что изволил выкушать несколько рюмок отличной водки, закусив ее украинским вкуснейшим борщом и куском хорошо прожаренной свинины.. Лоснящиеся от жира щеки Николая Тимофеевича, налились малиновой тяжестью. - «Что за шум, а драки нет!» - благодушно поинтересовался он у Оксаны. «Что вы, Николай Тимофеевич. Драка как раз есть — робко пролепетала молодая женщина — Ваши сыночки собачку бьют. Скажите им, что так нельзя»,- умоляюще попросила Оксана.
«Вопрос в том, за что бьют — философски проговорил хозяин, подняв вверх палец, — Если за дело, то правильно бьют. Человек — царь природы! Кто сказал, не помнишь»- обратился он к жене. Оксана, понимая, что ничего хорошего он не скажет, по - привычке , молча отступила, скрывшись в доме.
Валентина Сараева.