Автор:Валентина Сараева
Вот уж семь лет прошло с той поры, как закончилась война. Те кто получил назад своих родных и близких живыми, пусть и не очень здоровыми, тайком благодарили Господа за оказанную им милость. Тайком - от -того, что Советская Власть под руководством «отца всех народов» , не приветствовала верующих в Бога. Да что там «не приветствовала»
Откровенно преследовала. Женщины, отмолившие у злобной госпожи Смерти своих мужей, сыновей, дочек, отцов и других родственников, исходили слезами благодарности, стоя на коленях у икон.
Далеко не все, конечно. Большинство давно забыли о Боге, поддавшись на слишком напористую агитацию специально назначенных для это «специалистов».
Своего Степана, Наталья отмаливала так рьяно, что вернулся муж к молодой жене без единой царапинки на теле. «Как заговоренный» - завистливо глядя на молодую пару, говорили люди.
И никому невдомек было, как на протяжении всего военного времени, истово молились по ночам перед иконами две женщины. Мать Степана Лукерья Матвеевна и молодая беременная жена Наташа. Нельзя сказать, что юная комсомолка сразу, безоговорочно поддалась на уговоры свекрови и опустилась на колени перед темным ликом Христа.
Поначалу язык молодухи, страстно желающей увидеть своего Степушку живым, не поворачивался во рту, чтоб повторять слова молитвы за свекровью.
Слова застревали в горле. При любом звуке во дворе, хотелось соскочить с колен и спрятаться. «А вдруг увидит кто? Вдруг донесут комсомольскому вожаку Кольке Глызину» Парня не взяли на фронт из-за увечья, полученного еще в детстве. После этого одна его нога стала заметно короче.
Убежденный атеист, комсомолец Глызин, потеряв надежду попасть на передовую, сам напросился в комсомольские вожаки. На новой должности, парень свирепствовал, заставляя малочисленную свою команду подчиненных, выкладываться сверх возможностей, на колхозных работах. Николай и сам не отставал от рядовой молодежи. Но несмотря на страшную усталость и полуголодную жизнь, Коля находил время, чтобы поинтересоваться бытом комсомольцев своего небольшого села. Он мог появиться на пороге любого дома в самый неурочный час. И горе тому комсомольцу, в чьем доме увидит Коля икону на стене.
Лукерья Матвеевна могла бы и послать подальше назойливого визитера. Но… Послать было чревато. Могли и во «враги народа» записать. Поэтому пожилая женщина тщательно прятала единственную, старинную икону Христа Спасителя. И только тогда, когда над селом опускалась глубока ночь, Лукерья доставала икону из тайника, приспосабливала на стену и опускалась на колени.
Неназойливо, но достаточно упорно она приучила молиться сноху.
Умная женщина добилась своего, ловко сыграв на чувствах молодой жены к фронтовику, своему сыну. Наташа и сама не заметила, как истово уверовала в существования Всевышних сил. Эта уверенность росла в ней с каждым днем все сильнее, так как письма от мужа поступали с завидным постоянством. Ни ранений, ни плена. Редкостная удача. «Естественно, Боженька помогает», - с благодарностью отвешивая земные поклоны , думала молодая женщина
Не прекратила она свои молитвы даже в медпункте, во время первых родов. Отдыхая между схватками, под мерный успокаивающий говор немолодой фельдшерицы, Наталья мысленно читала молитвы, умоляя Господа поскорее избавить ее от родовых мук и дать ей крепкого ребеночка.
Все так и случилось. Страдала она сравнительно недолго и без особых мук, родила здоровенького мальчишечку, которого тут же назвала Николаем. В честь Святого Николая, конечно. Хотя Колька Глызин, узнав имя ребенка одной из своих «подопечных», задрал нос решив, что родился будущий член Коммунистической Партии.
Война закончилась полной победой Советских войск. Все кто мог вернуться к родным пенатам, вернулись. Одним из первых в свое небольшое село, заявился Степан Бережков. Он прошел по улице, сверкая медалями и буквально волоча на себе двух вцепившихся в него женщин.
Дней пять тридцатилетний солдат гулял напропалую. Его угощали все, кто имел хоть какой-то запас самогона. Женщины, все еще надеявшиеся на возвращение тех, на кого получил «похоронки», шли в дом Бережкова с надеждой на «вдруг». А вдруг Степан встречал кого-нибудь из земляков, а вдруг в части ошиблись и послали «похоронку» не туда. А вдруг, их раненый сын или муж лежит где-нибудь в госпитале!
Степан, как мог уговаривал и обнадеживал несчастных вдов, хотя и сам понимал, что надежда на чудо, практически равна нулю. Седом за Степаном, в село вернулись еще человек пять фронтовиков. Поток женщин переключился на них. А Степан, как и положено добросовестному Строителю Коммунизма, вышел на работу. До призыва в армию он трудился колхозным трактористом. Однажды поздно ночью, насытившись стыдливыми ласками жены, Степан, как обычно, крепко уснул. Проснувшись ночью по нужде, он не обнаружил рядом Натальи.
Из комнаты матери, сквозь неплотно прикрытую дверь, пробивался тусклый свет. Подойдя из любопытства поближе, Степан услышал тихое, монотонное бормотание, доносящееся из материнской спальни.
Приоткрыв дверь, он увидел то, что и ожидал. К виду молящейся матери, мужчина привык с детства. А вот жену свою на коленях перед иконой, Степан видел впервые. Не удивился он потому, что еще до войны, сразу после их с Наташкой свадьбы, мать несколько раз пыталась приобщить сноху к Богу. И лишь непримиримость сына охлаждала ее пыл. Уходя на фронт, он наказывал матери не втягивать жену в свои «поповские бредни».
Бережков не стал мешать женщинам. Бесшумно притворив дверь, он вернулся в постель. Во время войны атеистическое восприятие мира, в сердце Степана, сильно поубавилось. Еще тогда, череда странных совпадений насторожила рьяного комсомольца. Он припомнил до мельчайших подробностей, как однажды, в самом начале войны, пехотный полк, в котором служил Степан, попал под сильнейшую бомбежку. Десятки фашистских самолетов налетели неожиданно, застав полк в открытом поле. В тот день погибло огромное количество пехотинцев.
Степан с товарищем укрылся в свежей воронке от фашистской бомбы.
Даже сквозь невообразимый грохот разрывов было слышно, как кричат раненные и умирающие товарищи. Но не то что прийти на помощь, голову поднять было невозможно от свиста осколков. И вдруг непонятно что, заставило Степана выскочить из воронки и броситься в соседнюю. И в ту же минуту, туда, где он только что прятался, где остался его товарищ, вонзилась очередная бомба.
От близко разорвавшегося снаряда, Степана с двумя, уже сидящими в воронке солдатами, засыпало землей почти полностью. Но они смогли выбраться после окончания бомбежки. Целую неделю Степан ничего не слышал от контузии. Но со временем слух восстановился, как и у его однополчан.
Свое чудесное спасение, Степан отнес за счет счастливого случая.
Второй, не менее странный случай, произошел с ним год спустя.
Воевал Степан в частях Юго-Западного фронта. И однажды, в начале февраля 1942 года, в их полк прибыли священники. Они отслужили молебен в честь Казанской иконы Божьей Матери. Большинство атеистически настроенной молодежи фронта, приняли это с нескрываемой усмешкой и недовольством. Но Степан, сам не зная от-чего, внимал священникам с интересом и благоговением. И хотя он стыдился креститься принародно, в душе возблагодарил Бога за свое чудесное спасение год назад. И шепотом, но от души, попросил у Богородицы сохранить его для жизни с молодой женой, ради сыночка своего Коленьки.
А спустя пару дней, он еще раз поразился чуду, в происхождении которого, почти не сомневался. Ночью его и двоих однополчан, командир отряда, отправил на разведку.
В темноте и в метели они сбились с пути. Вынырнувшие из белой пучины фрицы, быстро обезоружили парней. Выстрелить успел только Степан. Сразив фашиста, он бросился в темноту и прыгнул в сугроб, провалившись в снег по грудь. Хватило смекалки не барахтаться, привлекая к себе внимание. Наоборот, Степан зарывшись в снег, замер. Спас маскировочный халат, темнота и родная, русская метель.
Над его головой густо просвистели пули. Одна из них, сбила с головы Степана ушанку.
Потом все стихло и фашисты ушли, уводя с собой его товарищей.
Степан возвратившись в часть, доложил все командиру без утайки. Ему грозил, скорей всего, трибунал. Но и тут опасность быть незаслуженно осужденным, возможно расстрелянным, прошла мимо.
Командир их отряда, просто на слово, поверил бойцу, не раз отличавшемуся в боях. Случай с неудачной разведкой и гибелью двух солдат, он скрыл от вышестоящего командования.
Были еще несколько более незначительных случаев. Но еще один из них, достаточно весомый, чтобы поверить в существование ангела хранителя, Степан запомнил на всю жизнь. Он стоял на пороге полуразрушенного здания, внутри которого расположилась их часть. Степан смотрел на немецких детишек, стоящих с чашками и кастрюльками у солдатской, передвижной кухни. Несмотря на то, что это были дети его злейших врагов, злости на них он совершенно не испытывал.
Докурив самокрутку, Степан шагнул внутрь здания. И тот час, на то место, где он только что стоял, откуда-то сверху, свалился огромный кусок бетонной глыбы. Видимо, пострадавшая от артиллерии кладка, начала не во время рушится.
Пыльный вихрь толкнул солдата в спину с такой силой, что тот упал на колени. Громко воскликнув - «О мать Божья. Ни хрена себе» - Степан бросился подальше от входа.