Автор: Валентина Сараева
Наташа дохаживала последние недели перед родами. Она слегка оплыла. На щеках выступили темные пятна. Женщине шел 35 год и третью беременность она носила гораздо тяжелее, чем предыдущие.
Ни о какой близости с женой, естественно не могло быть и речи. Степан, не желая причинять жене неудобств, последние полгода спал отдельно. И в этот раз, уставший с дороги, едва поужинав, он поцеловал жену и детей и отправился в постель.
Обычно Степан спал крепко, почти без сновидений. Но в этот раз проснулся он часа в три ночи. Что-то тревожило мужчину, давило на грудь Дышать было тяжело. Решив проветриться, он осторожно поднялся и стараясь никого не потревожить, вышел во двор.
По привычке, закурив самокрутку, Степан присел на ступеньку высокого крыльца. Июльская теплая ночь сияла высоко над ним миллиардами крохотных, но ярких звезд. Докурив самодельную папиросу, мужчина тщательно затушил окурок и откинув его подальше, поднялся, намереваясь войти в дом.
Но что-то остановило его. Взглянув в стремительно темнеющее небо, Степан застыл в удивлении. Звезды с одной стороны неба, вдруг быстро начали гаснуть. Было такое впечатление, что по небу очень быстро двигалась черная туча, заслоняя собой звезды. Но накрывающий звезды, край тучи, был необыкновенно ровным. «Странно. Сроду такого не видел» — подумал Степан. Через пару минут в природе потемнело так, что стоящий на крыльце мужчина, не увидел собственной, вытянутой руки, которой он попытался отворить дверь в сени.
В бездонной совершенно черной вышине не видно было ни единой звездочки. «Что за хрень. Жутко даже» - Степан на ощупь открыл дверь в дом. Но не успел он сделать и шага, как его отвлекло громкое кошачье мяуканье. Оглянувшись, он увидел совсем рядом два ярко зеленых, просто пылающих в темноте, глаза.
Зеленые точки горели совсем близко и достаточно высоко для кошачьего роста. «Брысь, нечисть», - струхнув не на шутку, заорал мужчина, бросаясь в сени. Заперев за собой дверь на задвижку, он быстро вошел в дом, привычно ориентируясь в знакомой обстановке.
Войдя в помещение, он снова застыл пораженный новой метаморфозой. В ни чем не прикрытое, кухонное окно привычно смотрелись яркие звезды, густо покрывающие светлеющее к утру небо.
«Да что это за ерунда», - подбежав к окну, Степан устремил взгляд в небо, не веря своим глазам. Никаких намеков на непроглядную завесу, только что окутывавшую все небо. За минуту, что он потратил на то, чтобы войти в дом, не могла уйти даже самая быстрая в мире туча.
Чувствуя, что сходит с ума от всего пережитого за последние сутки, Степан постарался взять себя в руки. - «Возможно, на меня напала куриная слепота. Мало ли что? Наверное это последствия контузии. Да, конечно, так и есть. Сегодня же попрошу выходные». Уже засыпая в своей постели, Степан подумал -»Интересно, а куда делась та странная баба? Может к нам в колхоз к кому-нибудь приперлась?»
Проснувшись рано утром, Степан вышел на крыльцо. В небе сияло ослепительно яркое солнце. От земли поднимался слегка дрожащий пар. Было тепло и радостно на сердце. От пережитого ночного то ли кошмара, то ли сна, не осталось и следа. «Приблазнится же такое. Но все равно, надо отгулы попросить. Полтора года без выходных. Так и с ума сойти недолго. Скажу, что жену надо к доктору свозить. Пусть Пашку с трактора снимут и на полуторку посадят. У него тоже есть доступ на грузовик»
К удивлению Степана, председатель без разговора дал мужчине целых три дня отгулов, при этом пообещав ему засчитать рабочие дни.
«Ну что ж, отдохни. Заработал, Степан Алексеевич. Только помоги гражданке приезжей устроиться в доме Миллеров. Она в войну всех своих потеряла. Из Украины к нам приехала. Говорит, что сил нет смотреть на те места, где ее родители погибли.»
В селе пустовало парочка домов. Один из них принадлежал немецкой семье Миллер. Во время войны их выслали куда-то в низовья Оби. Донес кто-то из сельчан властям, что в Германии у хозяина дома Карла Миллера имелся близкий родственник.
Степан сразу понял, о какой гражданке говорил председатель. На сердце сразу стало неуютно, как будто в душу вползла холодная змея.
"Ну Василь Петрович, - не по мужски заканючил Степан, - Мне жену в район свозить надо. Сам знаешь, на сносях баба. И работы по дому невпроворот. Я чуть ли не два года без выходных».
«Степан, не гневи. Ты с двух дня до семи вечера почти без дела. Дома зачастую торчишь. Все можно переделать. А гражданке той всего-то дел, что пару окон вставить и двери навесить. Кирилл Демьяныч, печник наш, уже с шести утра там. Печку перекладывает. Вдвоем быстро управитесь»
Степан хотел возразить председателю, напомнив тому, что после утреннего возвращения с обратом, он обычно едет в поля, чтобы отвезти обед трактористу с прицепщиками. А после, то за дровами, то по другим председательским поручениям. Но промолчал, боясь, что председатель отнимет и эти выходные. Понурив голову, мужчина отправился в край древни к дому Миллеров. Почему ему так не хотелось встречаться с «барышней» , он сам не мог себе объяснить.
Достигнув цели своего путешествия, Степан остановился у дома Миллеров. Ограда дома густо заросла бурьяном. Калитки не было. Некогда добротный забор тоже частично отсутствовал. Видимо, приложили руку соседи. И не удивительно. Чего зря добру пропадать?
Степан увидев за забором соседку Миллеров, старую Мотрю, попросил у нее косу для того, чтобы выкосить бурьян в ограде.
Привычно взмахивая остро отточенной косой, Степан быстро продвигался к крыльцу дома. Позади него, пролегла широкая, ровная полоса скошенной травы. Он не услышал, а скорее почувствовал, как кто-то вышел на крылечко.
Подняв глаза, мужчина застыл в оцепенении, забыв про работу. Прямо в душу ему смотрели необыкновенно красивые глаза, приподнятые к вискам. Что-то кошачье было в облике этой женщины. Глаза её не были такими уж темными, как показалось ему там, в поле. Сочно карие , опушенные густыми черными ресницами. Солнце светило прямо в лицо приезжей и в глубине ее глаз горели два желтых огонька, еще больше делая незнакомку, похожей на изящную, породистую кошку.
Черные, тонкие брови, без малейшего изгиба, так же косо уходили от переносицы вверх к вискам. Густые, черны волосы, заплетенные в тугую косу, обвивали голову женщины, как корона.
«Ничего себе! Ну и дамочка!»- пронеслось в голове опешившего Степана. Немного придя в себя, он заметил, что женщина одета все в ту же вызывающе открытую блузку, что и в поле, где он впервые повстречал незнакомку. Слегка приоткрытые полушария тугих, даже на взгляд, грудей, еще сильнее ошеломили беднягу. Не принято было среди женщин села так выставлять напоказ свои прелести.
Чистая смуглая кожа, тонкие пальцы ухоженных рук все это вызывало недоумение «Да кто она такая, черт возьми. Как с такими руками в колхозе работать собирается? Что за фифа?»
Понемногу приходя в себя, Степан вновь взглянул в лицо женщины. Губы ее тонкие, прямые, как струна, совершено не соответствовали всем остальным внешним данным «фифы». Первый приступ эйфории, вызванный вызывающей красотой этой дамы прошел. Степан окончательно стряхнув остатки ступора, увидел еще одну неприятную особенность во внешности женщины. Выражение ее кошачьих глаз было далеко не «кошачьим».
Недобрый взгляд «черной дамы» буравил Степана, как сверло. В глазах её отсутствовало обыкновенное человеческое тепло. Женщина смотрела на Степана так, будто он был ее злейшим врагом.
Но поймав его взгляд, она тут же растянула рот в улыбке. Сверкнули безупречные зубы женщины.
Хотя нет. Не совсем безупречные. Боковые резцы, те что принято называть клыками, были намного длиннее, чем остальной ряд зубов. Причем зубы дамы имели розоватый оттенок. Или это виновато было солнце, что так засмотрелось на незнакомку?
«Здравствуйте Степан Алексеевич»- голос женщины прошуршал мягко и глухо, как отдаленный шум облетающей под осенним ветром листвы. - Не стойте таким вопросом. Пришли помогать мне, так прошу в дом.»
«Наверное, Демьяныч проболтался, что я должен прийти»,- подумал Степан недоумевая, откуда «фифа» знает его имя.
В доме работал престарелый печник. Он разбирал старую, покосившуюся печь. Увидев входящего Степана, старик буркнул -«Давай -ко, кирпич чисти. Да в стопку клади, чтоб мне сподручно было потом перекладывать печь.»
Степан возмущенно возразил, говоря, что дал согласие только навесить дверь в доме и застеклить пару окон.
- «А чем стеклить станешь? — усмехнулся дед. — Стекло только завтра с района подвезти обещал Василь Петрович наш. И двери делать не с чего. Суседи не дремали. Уперли все, что можно и не можно. Работы тут край непочатый. А раз пришел, так и делай то, что сейчас можно» .