Нам было лет по десять, мне и моему другу Лешке. Мы учились в одном классе. Отец Лешки, дядя Витя, иногда нас брал на охоту и на рыбалку. Там мы старались вести себя как взрослые, выполняли поручения бывалых охотников, варили чай, чистили картошку. Через несколько таких участий в охоте нам стали давать более серьезные поручения, например, проверить участок, посчитать сколько следов и каких зверей проходило по нашему участку, иногда сидеть в стогу сена на опушке леса в дозоре с собакой и ждать, когда на нас выйдут лиса, заец, или лось, спускать собаку и направлять ее на дичь... Такие походы нам очень нравились. Потом мы, изрядно приукрасив, рассказывали истории, случившиеся на охоте или рыбалке своим одноклассникам. Тем самым мы представляли себя более взрослыми, старались выглядеть мужественными в глазах девочек. Наверное это было действительно так.
Однажды зимой, в конце февраля, отец Лешки, дядя Витя, пригласил меня на воскресную зимнюю рыбалку. Это должно быть настоящим приключением. В субботу мы пошли на пруд, вырубили прорубь, нацедили и намыли мотыля, так много, сколько смогли.
Однако с утра, когда я пришел с лыжами и снастями к Лешке, его мама, тетя Вера, сказала. - Иди домой, рыбалки не будет.
Я расстроенный поплелся домой, завалился спать. Где-то в 10 утра, пришел Лешка, с лыжами. Он объяснил,- Отца вызвали на фабрику, там авария, - потом продолжил многозначительно - Пойдем на рыбалку одни, собирайся, я свое все принес, там за углом все спрятано, чтобы твоя мама не видела.
Маме я объяснил.- Мы покатаемся на лыжах часиков до трех с Лешкой.
Так как катались очень часто, иногда до полной темноты, мама меня отпустила, ни чего не заподозрив.
Спрятав под куртку самодельную удочку, взяв пару ломтей хлеба, с намазанной сверху ливерной колбасой, я вышел к Лешке. Он все это спрятал в рыболовный ящик.
Мы решили идти на рыбалку за деревню Ежево. В Ежево в то время никто не жил, но некоторые дома еще стояли. Странно было проезжать через деревню, ни одного следочка к домам, только заячьи следы, да поваленные заборы, запертые двери, белое безмолвие. Лыжня сделана работниками с торфяника. Скоро она ушла налево, пришлось еще километра два пробираться по целине до того места, где мы собирались рыбачить.
Наконец прибыли на место. Нашли старые лунки, почистили их, давай
ловить рыбку, да только рыба не хотела брать на мотыля. Пошли по берегу, насобирали репейника, нашли несколько личинок репейной моли. Не помогла новая насадка. Ну не клюет и все тут. Решили ловить на мормыша. Нашли прорубь, подрубили ледок на ней, легли на лед, стали смотреть в прорубь, чтобы глаза отвыкли от ослепительного снега.
Пригляделись, а на дне стоит огромный налим, больше чем полметра- почти сомик. Давай ему подводить наши мормышки под нос, а ему на них ноль эмоций. С полчаса мы старались привлечь налима разными проводками, даже клали ему снасть на голову. Ну не реагирует он. Что делать? Решили сделать расщеп. Нашли длинную ровную нетолстую осинку, очистили, расщепили, заострили концы. Таким расщепом обычно можно ловить раков, за него не ругались егеря, а за острогу можно было получить штраф. Бросили жребий, кто полезет вводу, когда мы его зажмем расщепом к дну. Жребий пал на Лешку. Глубину до дна, как до пупка, мы все замерили заранее. Лешка разделся, поеживаясь от холода, смотрел на меня как орел.
- Может не полезешь, -сказал я.
-Че ты, ждешь давай бей его, а то холодно- не месяц май.-ответил Лешка.
Я затаил дыхание, подвел расщеп к голове налима и что есть мочи вмазал расщепом, аккурат попал под жабры и прижал налима ко дну, выдохнул,
- готово ныряй.
Лешка нерешительно, - точно держишь? -Держу, держу, а он брыкается. Смотри он склизкий, бери его под расщепом и тащи.- ответил я .
Лешка прыгнул в прорубь ( не спустился), окатил все вокруг водой. Поняв что вроде ничего такого страшного с ним не произошло, он нащупал налима ногой. -Такой большой, будь готов, придется нырнуть.
Лешка нырнул, через несколько секунд мы вытащили налима . Я подал Лешке руку, он схватил меня и сильно потянул, я не удержался и полетел прямо в прорубь, вниз головой. Развернувшись в воде , встал ногами на дно. Лешка растерянно и с каким-то испугом смотрел на меня. Улыбнувшись я сказал,- а вода то теплая, я сложил руки у пояса, - вставай мне на руки. Лешка встал мне на руки и я его вытолкнул наверх. Затем он побежал за лыжами и сунул их мне , я ухватился за петли лыж, и он меня вытянул из проруби. Вдвоем выжали мою одежду, затем разделили пополам его сухую одежду и сырую тоже . Только в этот момент, мы поняли как мы замерзли, тело пронзала такая дрожь, что нас трясло. Надо бежать, иначе замерзнем. Положили налима в ящик. Быстро на лыжи и побежали домой. Сначала все было ничего, так прошли километра два, потом начались проблемы, в ногах- судорога за судорогой. Была видна заброшенная деревня Ежево.
- Я больше не могу бежать,- сказал Лешка и повалился в снег.
- Скоро деревня- зайдем в дом, затопим печку , там есть одежда и нет ветра , -приободрил его я и выдернул из снега, - Нельзя останавливаться.
Мы вошли в деревню, ноги уже шли машинально, в голове тюкали молоточки. И вдруг мы увидели след у одного дома, а из трубы идет дым. Дверь на крыльцо не заперта, дверь в дом не заперта, бросили лыжи, нас занесло как на крыльях в теплую избу... К полумраку избы глаза привыкали некоторое время . Там топилась печка, у самой печки стояла железная кровать, на кровати ногами к печке лежала бабушка.
Она повернула на нас голову и удивленно произнесла, - я думала Санька, чего забыл и вернулся, а вы кто?
Мы представились и рассказали, что с нами произошло, попросили бабушку отогреться у нее в избе и просушиться. Она нам предложила чаю с сахаром и молоком. Мы на плите вскипятили чайник, обсушились у печки, попили чай с бабушкой и понемногу пришли в себя.
Мы спросили, как бабушка оказалась одна в заброшенной деревне, так как утром мы шли по улице и в деревне не было следочка.
Бабушка рассказала нам печальную историю, как она жила у сына Саши с снохой Валей и тремя внучатками Верой, Надей, Сережкой. Как у нее отказали ноги, так сноха стала уговаривать её сына Сашку сдать её в дом интернат для престарелых. Постепенно её уговоры стали превращаться в скандалы. Поэтому бабушка уговорила сына привезти её сюда, и что здесь она уже давно. Сын каждый день приходит к ней, ходит за ней, приносит еду, топит печку. По ходу рассказа у бабушки время от времени наворачивалась слеза, видно было, как тяжело ей давался рассказ. Мы выслушали горькую историю бабушки, начистили ей картошки и сварили уху из налима, остаток налима зажарили на сковороде. Уже смеркалось, мы отужинали у бабушки, попрощались и убежали домой.
Про наше приключение мы родителям не рассказали. Я только сказал маме, что катались у деревне Ежево, и что там живет бабушка Варя, и рассказал ее печальную историю. Она посмотрела как то странно на меня и сказала, что бабушка Варя жила там года три назад, а сейчас там нет ни кого.
-