Альфина Голубева известна и своей работой над игрой «Мор», команду которой покинула, и вторым переводом книги «Кровь, пот и пиксели» журналиста Джейсона Шрайера, с первой версией которого вышел скандал, и созданием нескольких комиксов. Нам удалось пообщаться с ней на просторах Твиттера, и вот что из этого получилось.
1. Вы выпустились с кафедры теории языкознания филфака СПбГУ. Почему пошли именно туда?
Тут хотелось бы поэтично рассказать о своей любви к фундаментальным знаниям, но в реальности люди в шестнадцать лет думают не головой. По крайней мере, я. У меня была золотая медаль и диплом олимпиады, суммарно позволявшие пойти без экзаменов либо на теорию языкознания (общую лингвистику), либо на русское отделение (общую лингвистику, только с тонной литературоведения). Оба отделения давали совершенно бесполезные для реальной жизни знания, но на одном не надо было много читать художественной литературы. Выбор был очевиден.
Позже выяснились, что меня обманули: много читать всё равно пришлось, просто на баскском.
2. «Мир Фантастики»: «стрип-комикс «Полный пока» был не только популярен в интернете, но и неплохо продался на бумаге, а ЖЖ входил в топ читаемых блогов (в те времена, когда такие топы имели значение)». А как бы вы охарактеризовали «Полный пока»?
Мне кажется, «Полный пока» — кусочек своей эпохи, прекрасной, но ушедшей: периода незадолго до расцвета социальных сетей, когда странички ВК у всех уже были, а сидели всё равно ещё в ЖЖ. Сейчас репост стал действием стандартным, не требующим размышлений, вроде как сказать человеку «будь здоров», когда он чихнул; а тогда эта культура сформировалась ещё не вполне, и картиночки пересылали вручную, делали ПОДБОРКИ В БЛОГАХ и всё такое. Из-за этого каждому кусочку контента — даже умеренно дурацкому стрипу — уделялось много внимания, больше, чем сейчас.
А сам комикс… скажем так, я уважаю себя за то, что рисовала шутки, которые казались смешными мне, а не под общественные вкусы. Из-за этого некоторые стрипы там довольно безумные (типа вот этого). Хотя в историю, конечно, вошли не они.
3. Как приняли решение прийти на канал «78»? Как относитесь к телевидению?
Прийти-то куда-то несложно, но вообще вопрос проницательный: к телевидению я отношусь довольно отрицательно и подозрительно. Увы, у меня сложился недобрый стереотип — что всё хоть немного интересное давно в интернете, а в телевизоре остались перепоказы старых советских фильмов, пропагандисты и совсем уж бездумная ржака, и из всех трёх мне хотелось бы попасть разве что в некоторые советские фильмы, да и то не во все. Мои сомнения развеяло то, что это прямой эфир: его никто не нарежет так, чтоб на выходе ты говорил какую-нибудь чудовищную глупость, если скажешь её — то только сам.
Но, конечно, глупостей от меня никто и не хотел, наоборот: все разы, что я ходила в телевизор (а я более одного раза уже ходила), редакторы и ведущие очень уважительно относились не только ко мне, но и к вещам, которые я говорю.
А я ж говорю не совсем фастфудные истины: общественность далеко не везде готова принять, что кофе — оно, а использование эмодзи — это не чудовищное коверкание русского языка; а ошибки в интернете свидетельствуют об общем росте грамотности населения, а не наоборот. Многим привычнее было бы послушать бухтение о том, что язык теряется, а нравы падают.
Разумеется, утренние эфиры региональных каналов — это не самые интеллектуальные на свете передачи. Но если я, в первом вопросе этого интервью поступившая без экзаменов на бюджетное место в СПбГУ и, соответственно, проучившаяся там сколько-то лет на деньги государства, и чувствую, что что-то ему за это должна и мне следует как-то вернуть этот долг, то вот так себе это и представляю: сходить в эфир и рассказать там пару любопытных вещей, чтобы, быть может, кто-то из тех, кто спросонок смотрит этот канал, узнал немного больше.
4. Вы написали роман "Катастеризм". Что для вас важнее всего было при написании?
Не роман, а повесть. Не сочтите это шпилькой — даже издатель долго отказывался запомнить, что это повесть. Мне кажется, этот жанр как-то не очень существует в умах у людей, есть рассказы (маленькие) и романы (большие).
А это как раз и важно: «Катастеризм» — камерная история, в ней мало героев и немного событий, это скорее разросшийся рассказ.
Важны мне были в нём две вещи. Во-первых, хотелось, чтобы все размышления были интересными. Это та самая тонкая материя, что отличает для меня хорошего фантаста от плохого.
Дело в том, что не каждый правдивый научный факт интересен сам по себе, энциклопедическими знаниями довольно легко завалить читателя безо всякого толку; на мой взгляд, ценность представляют не просто факты, а факты неожиданные, парадоксальные. Парадоксальность, конечно, субъективна, и отделять зёрна от плевел тут можно только чутьём.
Вот пример. Человек склонен к более социально конформному, «правильному» поведению (например, не воровать чужую еду и мыть за собой на офисной кухне), когда видит лицо другого человека. Вообще говоря, это само по себе не совсем ожиданно, ведь кажется-то, что на наше поведение влияют какие-то там принципы, установки, правила, ну страх наказания хотя бы… а влияют в том числе и вот такие чисто животные реакции. Но самое поразительное — что это работает даже с фоточкой лица, даже с фоточкой, похожей на лицо. Это, по-моему, удивительно, потому что совсем не соответствует образу мыслящего тростника!
В общем, хотелось, чтоб в книге было побольше такого и поменьше просто википедии.
Ну а второе, что было важно, — это куда-то вылить уже боль от мысли, что однажды мне придётся хоронить маму с папой, и это в ХОРОШЕМ мире (ведь если им меня — то это уже совсем ни в какие ворота). Пока что я совершенно не могу заставить себя это принять, приходится писать книжки.
5. То, каким вы описали будущее, и то, каким вы хотите его видеть, как различается?
Какой хороший вопрос! Пожалуй, не особо. Будущее, которое я описываю, — скорее альтернативное настоящее, оно очень похоже на реальность, в которой мы и так живём. А реальность эту — современный российский киберпанк — я люблю. Простая победа технологий — это не так увлекательно, как мешанина из технологий и нашего знакомого социального карнавала. Сейчас уже даже никто не удивляется, наверное, что таджичке с нелегальным лотком овощей нельзя заплатить картой (она ж не платит налогов), а можно только наличкой… или переводом на «Сбербанк-онлайн». А мне вот это до сих пор кажется красивым футуристичным безумием — и при этом всё же менее мрачным, чем в том же Китае.
Будущее в России наступает быстро и неравномерно, иногда самому себе на голову, но в целом в технофобии нас не обвинишь. На это как минимум интересно смотреть.
6. Почему позвали вас для работы над новым переводом «Крови, пота и пикселей», как считаете?
Потому что я вызвалась. Ну и объективно у меня подходящий набор навыков: я профессиональный переводчик с опытом работы в индустрии, знаю игры, о которых в книге идёт речь.
7. Как считаете, в нашем книгоиздании в порядке вещей признать свои ошибки и постараться их исправить? И почему?
Я предпочту воздержаться от обобщений — хотя бы потому, что не слежу специально за такими историями. На слуху всегда оказываются скандалы, а мирно и полюбовно решённые проблемы все подчас забывают и всё.
Но не буду врать — в целом я от отечественного бизнеса признания ошибок не жду. У нас, к сожалению, извиняться вообще не любят. Причём тут происходит смешная интерференция: с одной стороны, есть консервативно-традиционное представление, мол, настоящий мужик извиняться не будет, это перед ним все извиняются, признавать ошибки — для слабаков. С другой, есть растущее недовольство западной традицией извиняться — мол, это ни к чему не ведёт, извинения не принимают, недовольные (двачеры, сжвшники, мужчины, женщины, геймеры, посетители кружка художественного вязания) всегда будут недовольны, нет смысла с ними разбираться!
Всё это, конечно, не так. Ну то есть люди и правда не всегда умеют принимать извинения — но не в отношениях с бизнесами, всё-таки «сделали неудачный перевод книги» — не тот грех, за который четвертуют.
И, кстати, мне отдельно нравится, как вышла из ситуации «Бомбора»: они перевыпустили книгу и заменили экземпляры всем покупателям за свой счёт, то есть сделали что-то хорошее и конструктивное, а не сфокусировались на том, чтоб кого-нибудь выпороть, наказать, публично уволить и так далее — как поступают иногда компании. Мне кажется, это самый верный путь.
8. Зачем начали заниматься нарративным дизайном?
Не успела остановиться при перепереводе старого «Мора».
9. Как оцениваете мероприятия по геймдеву? Чего не хватает, на ваш взгляд?
Да вроде всё есть. Образование (хотя бы в Москве) — имеется. Гранты — имеются (всегда хочется больше и лучше, но надо бы и совесть иметь). Не имеется инвесторов, готовых вкладываться в крупные рискованные проекты, но как-то же грешно жаловаться, что богатые люди отказываются сорить деньгами.
Всё это относительно молодое, так что эффекты мы только начинаем видеть. Но, на мой взгляд, главные проблемы геймдева в России сейчас неспецифичны для конкретной сферы: это плохая экономика и утечка мозгов, достигшая нынче каких-то совершенно сатанинских масштабов. Зачем человеку делать игру в России, если он может уехать работать на Ubisoft, или Blizzard, или в миллион компаний поменьше? Даже нарративщики (коих, казалось бы, что собак нерезанных) могут найти работу в СНГ и Восточной Европе, молчу уж о программистах.
У игровой индустрии, как мне кажется, всё более-менее хорошо. Починить бы вот то, что её окружает.
10. Про состояние геймдева в России... Почему, на ваш взгляд, у нас одни мобилки?
Вообще список видеоигр, сделанных в России, не так чтобы очень мал. Не то чтобы и очень велик, но всё же не совсем одни мобилки: https://en.wikipedia.org/wiki/Category:Video_games_developed_in_Russia И это ведь только игры со страницами в википедии, там нет (к примеру) Ash of Gods, Despotism 3k, Atom RPG, Encased или World War Z (да простят меня, если офис какой-то из команд, делающих эти игры, всё же не в России).
Тут вот ещё что надо понимать.
Есть вопрос видимости проектов на рынке.
Вы слышали про вышеупомянутую Despotism 3k? Мог слышать, она выиграла номинацию на одном DevGAMM. А мог и не слышать. Но команда игры невелика, гигантской прибыли для самоокупаемости и дальнейшей работы ей не нужно. Игра отбилась, команда на полную ставку работает над следующей — коммерчески это вполне успех. При этом никто не носит команду на руках, не берёт у неё тысяч интервью. Эта клёвая и успешная игра не стала предметом национальной гордости.
Но она ведь успешная! Это коммерчески состоятельный проект!
Мы вообще оцениваем индустрии по звёздам, а это не совсем правильно, ведь основная масса людей в любой сфере — не они. Мы вечно спрашиваем, где наш Ромеро, или Лукас Поуп, или Джонатан Блоу, где русская Disco Elysium или INSIDE. Или вон Children of Morta, игра подчёркнуто неамериканской компании. Конечно, я тоже спрашиваю. Но на самом деле здоровье индустрии разумнее оценивать не по количеству звёзд, а по состоянию средних проектов — успешных, но не завирусившихся. Они есть? Они состоятельны? Можно в России зарабатывать на жизнь одним только геймдевом? Да — у компании Lazy Bear Games (Graveyard Keeper, Punch Club) офис возле метро в центре Питера в историческом здании, и команда только растёт.
Поэтому продолжаю считать, что главные проблемы геймдева в России — в России, а не в геймдеве.
Почему tinyBuild открывают новый офис в Риге, а не в Москве? Офис, куда уезжают работать москвичи! Вот если хочется больше отечественных игр — надо делать так, чтоб офис хотелось открывать в Москве, а не в Риге. С талантами-то проблемы нет.
10. Собираетесь учить людей? Чему бы стали?
Культуре дискуссий в интернете и вообще. И ничего смешного! Для многих из нас онлайн-коммуникация — большая часть жизни, и она может быть полезна (да-да), если не дать ей вывернуть вам мозги не в ту сторону.
11. Какая ваша игра мечты?
Мечтаю о подводном соулс-лайке. Или хотя бы просто об игре с хорошим ужасающим подводным сеттингом. Есть отличная Subnautica, но её (очень красивый!) стиль всё же более мультяшный, есть великолепная SOMA, но там (при дивной атмосфере) мы всё-таки больше проводим время в подводных помещениях. А я мечтаю прям о полноценных таких «Рифтерах» — с зубастыми тварями, неверными огнями и бесконечно множащимися морскими звёздами.
12. Про что будет следующая книга?
Там действие происходит в том же мире, что у «Катастеризма», то есть это снова про мир и технологии ближайшего к нам будущего, но на сей раз героев и рассказчиков будет много, а свяжут их не только рассуждения про нейросеточки, но и сюжетная интрига.
Беседа вышла разной: и пофилософствовали, и обсудили киберпанк, и поговорили про проблемы страны, и рассказали о достойных внимания отечественных играх. Спасибо Альфине Голубевой за интересные насыщенные ответы, которые смогли нас удивить.