Владельцы ZOOCOM club Марина и Евгений Рыбалтовские рассказывают о содержании экзотических видов животных.
Оператор: Сергей Гачин.
Интервьюер: Юлия Додина.
Дизайн: Алла Пашкова.
Стенограмма: Екатерина Хананова, Алла Пашкова.
Интервьюер: Здравствуйте, подписчики канала SciTeam! Мы сегодня в гостях, вы не поверите, у ZOOCOM club. Это Евгений Рыбалтовский, это Марина Рыбалтовская, и мы сегодня будем беседовать о животных, о замечательном законе об ответственном содержании животных, о том, как тяжело или радостно жить в домашнем зоопарке, и зачем вообще нужны домашние зоопарки.
Первый вопрос: каковы вообще цели ZOOCOM club, зачем это всё? Евгений: На самом деле, цели ZOOCOM club очень простые. Когда-то очень и очень давно, уже, наверное, лет 30 назад, я (ещё Марины рядом со мной не было) понял, что необходимость сохранения животных в неволе настолько остра, что откладывать уже нельзя. Работая в зоопарке, я понимал, что зоопарки являются центрами по спасению животных. Нас учил этому ещё Даррелл, спасибо ему за это. К сожалению, это сейчас забывается, и зоопарки, сохраняя крупные виды, к сожалению, зачастую упускают маленьких животных, которых они просто не способны спасать. Наступление на природу идёт так быстро, что всё это исчезает, и, имея большой достаточно опыт работы с животными (я работаю с животными всю свою жизнь, больше ничем никогда не занимался), я понял, что нужно делать ZOOCOM club. Марина долго меня убеждала. Я воспитывал юннатов, Марина убедила меня открыть канал, и действительно наши друзья тогда поддержали это и убедили нас в том, что нужно как можно больше объяснять людям то, что происходит сейчас на планете. Не только объяснять, что происходит – это понимание очень важно – но, чтобы содержать животных, нужно иметь какие-то знания как правильно их содержать, что с ними делать и вообще что они хорошие. Это тоже много значит. Собственно, вот задачи ZOOCOM club: объяснять зачем и говорить как.
Интервьюер: Большую часть ваших питомцев составляют земноводные, и, наверное, большинству людей понятно, зачем сохранять крупных животных, таких как тигры, носороги – они большие, красивые, жалко их потерять, а про маленькие виды обычно думают: “Ну их же такое количество! Один исчез, другой за счёт этого расплодился”. Зачем? Какой смысл?
Евгений: Ну вот вопрос. Вот сейчас сгорел Нотр-Дам. Почему такая истерика вообще в мире? Сгорел Нотр-Дам, сгорело наследие.
Марина: Ребят, вам храмов не хватает? У нас на каждом углу новый строится. Зачем вам Нотр-Дам?
Евгений: На самом деле мы взяли Нотр-Дам и полностью восстановили, он ничем не отличается. Внешне он ничем не будет отличаться.
Интервьюер: Нотр-Дам – это, скорее, тигр среди соборов.
Евгений: Хорошо, тигр. Давайте посмотрим какую-нибудь картину. Джоконда. Что-то случилось с Джокондой. Существуют миллионы репродукции, которых ни один человек, кроме эксперта, не отличит от натурального. Лягушка, если она исчезает (или кивсяк, или улитка, или что-то маленькое) – повторить её уже невозможно никак.
Марина: Её же не люди делали.
Евгений: Её делали миллионы и десятки миллионов лет, и не люди. Это первое. Второе: существуют совершенно определенные звенья цепи. Не может каждый вид быть замещён другими. В Южной Америке, где сейчас исчезло до семидесяти процентов амфибий, заиливаются ручьи, потому что нет головастиков, которые едят детрит в этих ручьях. Ручьи начинают заиливаться, джунгли меняются, формация меняется, потому что исчезли лягушки.
Марина: И потом, биоразнообразие обеспечивает равновесие. И, собственно говоря, ну не мы это создавали…
Евгений: Мы можем жить среди асфальта, бетона и стекла.
Марина: С голубями.
Евгений: С голубями. Ничего, наверное, не произойдёт. Будут воробьи, голуби, будут дождевые червяки, плантации сои вокруг. Я лично среди такого жить просто не хочу. Я считаю, что это скучно – жить среди такого. Ну не надо асфальтировать всю планету, это плохо.
Марина: Мы не знаем тоже, чем это для нас обернётся завтра. Мы же не знаем что мы делаем. Чем обернётся потеря биоразнообразия завтра? А если мы не сможем жить без лягушек, если завтра окажется, что эта потеря просто убивает всё человечество? Это же может случиться. Но нам будет неоткуда их взять, если мы их не сохраним сегодня.
Интервьюер: А главное – если человек исчезнет в результате какой-то катастрофы, предварительно всех убрав, то не останется вообще никого.
Евгений: На самом деле нет, друзья, неправда. Если человек уничтожит всё вокруг себя, заасфальтирует планету, поставит только плантации сои, будет из этой сои производить всё, и останутся только антропогенные животные (вошедшие в антропоген – это пара сотен видов), человек исчез потом. Поверьте, даже из бактерий, которые сохранятся, всё равно разовьётся новая жизнь, но только уйдёт на это опять миллиарды лет. А зачем нам самим себе вот это устраивать. Я не понимаю. Мы же умные.
Марина: И потом, это может же обернуться в пустыню. То есть, действительно мы можем остаться жить в пустыне. И условия могут быть очень неблагоприятные, не то что сейчас. Поэтому может очень неприятно жить.
Интервьюер: В общем, планета справится. Справимся ли с этим мы?
Евгений: Мы нет. Ребята, это всё для нас, не для планеты. Для планеты миллион лет, сто миллионов лет – небольшая разница, а вот для нас это будет очень важно. Для нас ближайшие пятьдесят лет определят наверно всю ситуацию в будущем.
Марина: Сейчас идёт... Ну, ещё не идёт шестое глобальные вымирание, но мы на пороге этого, и процесс может стать необратимым.
Евгений: Оно уже идёт, но процесс ещё не стал необратимым.
Марина: На восстановление биоразнообразия после каждого из вымираний всегда уходили миллионы лет, то есть, если всё-таки глобальное вымирание случится неконтролируемое, то ни наши дети, ни наши внуки, может быть ни вообще человечество не увидит планету в нормальном живом виде.
Евгений: Будут ящероподобные. Дело не в том. Друзья, тот, кто говорит “На самом деле планета несколько раз испытывала вымирание видов, это совершенно естественный процесс, пусть он произойдёт и сейчас”, они не понимают очень простой вещи – это безответственные слова. Всегда вымирания происходили по каким-то геофизическим причинам: ударил метеорит, произошло изменение климата, что-то происходило, слишком много кислорода, треснула кора, но сейчас мы сами идём к тому, чтобы вымереть, понимаете? Это не лягушки. Мы толкаем планету к глобальному вымиранию по собственной воле. Ну давайте как-то задумаемся-то. Мы входим в ту же цепочку. Вместе с остальными закончимся и мы. И это неизбежно. Либо мы будем покидать планету, а мы на это не способны, мы не умеем это делать ещё, либо мы исчезнем совсем.
Марина: Даже если мы покинем планету, если мы научимся это делать, есть люди, которым будет грустно. Вот просто нам будет грустно, если это случится.
Интервьюер: Экономия рублей начинается с копеек, а защита природы начинается с лягушек. Верно?
Евгений: И даже с гораздо более маленьких существ. Есть многие коллекционеры, которые страстно преданы мокрицам, собирают мокриц. Когда тысячи и тысячи любителей природы объединившись объединят свои коллекции, это будет уже даже для современных людей некое биоразнообразие, способное заселить пару континентов.
Интервьюер: Ладно, вернёмся к вашему домашнему зоопарку. Скажите, пожалуйста, каково у нас вообще с ветеринарией, потому что животных нужно сохранять и постоянно следить за их здоровьем, и много ли у нас специалистов, которые знают тонкости обмена веществ экзотических видов, которые способны распознать специфические болезни, или приходится всё на своём опыте через интернет отслеживать? Тяжело ли следить за здоровьем экзотических видов?
Евгений: Начинаю я, как имеющий ветеринарное образование. Я был когда-то сельским ветеринаром. Я могу сказать, что та ветеринария, которая существует сейчас, и та, которой учили меня когда-то – это абсолютно разные науки, вообще разные. Потому что у нас был фонендоскоп, шприц и руки в перчатках вот такой длины (показывает длину на всю руку – прим.ред.), чтобы куда-нибудь поглубже забраться, больше ничего. И вот этот анекдот, когда ветеринар, приходящий к доктору, на вопрос “Что у вас болит?” говорит “Мне бы так отвечали!” – это правда, потому что ветеринары раньше работали только сами. Сейчас Марина у нас, в основном, занимается ветеринарными проблемами, ездит к докторам, потому что доктора стали молодые, талантливые, интересующиеся, и Марине легче с ними общаться, чем мне. Меня пугаются обычно.
Марина: Конечно ветеринария экзотических животных развита сейчас не так хорошо, как ветеринария кошек и собак, но на уровне. Очень много интересующихся людей, очень много людей, которые приходят в профессию, и им интересно, а информацию добыть можно. К счастью, есть интернет, большинство молодых ветеринаров знают и как гуглить, и как по-английски гуглить, и поэтому норма крови опоссума – это всё доступная информация. И на самом деле так как есть и лаборатории, есть в городе и современные рентген, УЗИ, КТ, МРТ, нет прямо совсем неразрешимых задач. В пределах крупных городов (Питер, Москва) проблем нет, если есть желание, если есть возможность бежать на другой конец города, естественно, но тем не менее, вылечить экзотическое животное можно и грамотно следить за его здоровьем. Но и регионы подтягиваются. Я надеюсь, подтянутся потом. Раньше, ещё десять лет назад, в одной клинике в городе был газовый наркоз (большинству экзотических животных нужен газовый наркоз), а сейчас у нас здесь, в нашей, простите, почти деревне мы ездим, в основном, в клинику по базовым вопросам в пятнадцати минутах отсюда – газовый наркоз там есть, УЗИ там хороший есть, рентген там прекрасный есть, специалист, который нас с игрункой примет, есть.
Евгений: На самом деле ситуация вот какая. Появилось огромное количество молодых, талантливых, очень интересующихся ветеринарных врачей. Мы знаем ряд клиник где они просто есть - такие врачи. Даже не будучи специалистами по экзотики, они тут же лезут в интернет, находят статьи на английском языке (на русском нет), тут же читают, тут же говорят: “Ага, понятно”, и дальше мы начинаем работать по ветеринарной статье на английском, которая у нас на мониторе. Поэтому да, возможно.
Марина: Плюс, к счастью, экзотические животные при правильном содержании не так уж часто и болеют.
Евгений: К сожалению…
Марина (Евгению): Это ты так думаешь, что часто, потому что у нас 70 теплокровных животных. Поэтому я постоянно в клинике. Просто их много. Видел бы ты, как люди с крысами бегают. Вот они часто болеют.
Евгений: По два раза в неделю мы обязательно бываем у ветеринаров с кем-нибудь, всегда что-то происходит. Тут ничего не сделаешь. Если мы действительно берём 2 класса школьников или три класса школьников, два раза в неделю кто-нибудь будет болеть обязательно, или одним или другим. Мы предпочитаем сходить к доктору.
Марина: У нас есть некоторые сурикаты (это большая часть сурикатов), которые кроме прививок никаких больше контактов с докторами. Всё шикарно.
Интервьюер: А насколько комфортно жить при зоопарке? Вы вообще можете куда-нибудь вдвоем в отпуск уехать?
Евгений: Обычно нет.
Марина: По очереди обычно всё-таки.
Евгений: Надо сказать, что у нас длинных отпусков не бывает. У нас максимум неделя.
Интервьюер: К вопросу о то, работать на себя, или работать на животных, или работать на “дядю”. Всё-таки лучше на “дядю”. Там хоть отпуск есть.
Евгений: Когда люди нам говорят: “Ой, как вам хорошо, вы сами себе хозяева”, они не понимают того, что мы себе вообще не хозяева, ни ночью, ни днём, никогда. Мы стараемся иногда быть себе хозяевами, устраивать изредка выходные, время от времени отпускать друг друга куда-то съездить. Марина ездит к родственникам в Европу частенько на два, на три дня, я на рыбалку куда-то выбираюсь. Но вдвоем мы больше чем на два дня уехать не можем, несмотря на то, что прилагаем к этому массу усилий и притягиваем друзей и помощников на эти дни. Но два дня – это максимум.
Марина: Ну иногда бывает четыре.
Евгений: Я уже забыл, когда такое бывало.
Марина: Раз в год, может быть, раз в два.
Интервьюер: И финансы, наверное так *фьють-фьють*.
Марина: Финансы? А что это такое? Это то, что я в ветеринарке оставляю всё время?
Евгений: Финансы — это я могу сказать, что это такое. Финансы — это виноград, киви, хурма. Бесконечные корма, 20 наименований всегда. Вот это что – финансы.
Интервьюер: Можно к вам в клетку? Я готова жить с дикобразами, они милашки.
Евгений: На самом деле, у нас через человека, приходящего к нам, просятся в клетку и говорят, что мы бы жили у вас с удовольствием, потому что у вас тепло, у вас чисто, сухо, а кормят так, как я не ел никогда. Но если говорить правду, абсолютное большинство любых живых существ (я не говорю только про людей, я говорю про любые живые существа), абсолютное большинство живых существ в подобных условиях довольствуются тем, что есть. Человеку если ещё включить телевизор и интернет, и время от времени приводить подругу или друга, он тоже никуда от нас не уйдет. Но мы людей стараемся не приваживать.
Интервьюер: Это, наверное, к вопросу о том, что “Выпустите животных на волю!”. Зачем, если тут хурма, виноград и тепло?
Марина: Да, я смотрела беседу Дробышевского с Гоблином. Они говорили как раз про жизнь в каменном веке. Дробышевский сказал в конце про аборигенов австралийских, которых за каких-то там овец посадили в тюрьму. Это, на минуточку, были не животные, это были люди. Свобода — это весьма абстрактное человеческое понятие.
Евгений: Они отказались уходить, они знали, что их ждёт там.
Марина: Они знали, что такое свобода, но тем не менее они сказали: “Это же такой шикарный дом, каменный. Ни хищников, ни течёт, ни ветра, три раза в день кормят. Можно нам остаться?”
Евгений: И не надо жрать муравьёв!
Марина: Почему-то все думают, что животные чем-то отличаются в этом плане. Наверное, это думают те, кто привык на диване сидеть и рассуждать очень гипотетически. Потому что, если вам придётся действительно выживать по-настоящему в той самой дикой природе, вряд ли останетесь так счастливы.
Евгений: Нынче популярный действительно такой лозунг — “Животные должны жить на воле”. И нам люди, которые называют себя зоозащитниками (сейчас, к сожалению, это слово очень мощно дискредитировано), говорят вот этот вот лозунг “Животные должны жить на воле”. Какие животные? “Дикие животные” — говорят нам, — “Вы должны отпустить всех животных”. Давайте мы подумаем вот о чём. Давайте мы, выдвигая какие-то лозунги, будем начинать с себя. Если “да здравствует революция”, то люди шли на баррикады. Если все дикие животные должны быть отпущены и жить на воле, давайте мы начнём с себя. Друзья, у нас сурикаты 20 поколений родились в неволе. 20 поколений! Для человека 20 поколений — это примерно 500 лет назад. Выдвигающие эти лозунги просто обязаны тогда говорить о том, что мы уйдём. Почему вы не хотите жить в природе? Вы тогда, будьте любезны, выдвигая подобный лозунг, должны уйти примерно на 500 лет назад. Жить в хижине, подтираться лопушком, ходить в лаптях. Доживете вы, конечно, примерно, девушки, наверное, до 28 лет, когда станут страшными уже старухами, мужики, может быть, даже до 30. После этого умрут, скорее всего, в мучениях. Почему вы не хотите жить так, как необходимо жить в природе.
Марина: Мы не говорим, что животных не должно быть в природе. Конечно они сохраняются для того, чтобы быть, так сказать, частью биоценоза. Это всё понятно. Но это всё не так просто. Нельзя просто взять животное и выкинуть. Реинтродукция — это сложная наука, научить животное обратно жить в природе — это сложно, и не каждое хочет, и не каждое может.
Евгений: Сохранение животных в неволе делается именно для того, чтобы когда-нибудь, когда это будет необходимо, их можно было из неволи реинтродуцировать обратно в природу. Не сейчас, а когда это будет необходимо.
Марина: Но если кто-то живёт как питомец, он уже живёт как питомец и радует людей.
Интервьюер: Поговорили о насущных проблемах, давайте поговорим о радостях которые приносят животные их содержателям. Вообще насколько приятно общаться живыми существами, насколько часто они вас удивляют? Я вот замечала, что у многих людей такой бихевиористический подход. Они сильно принижают интеллект, потому что они просто не сталкивались с этими животными, кроме как на картинках. Часто ли их поведение вас удивляет, часто ли оно оказывается сложнее, чем вы ожидали?
Марина: Это большой вопрос. Мы же так живём всю жизнь. То есть вообще невозможно без этого не жить. Мы удивляемся, насколько люди вообще далеки от животных, насколько они их вообще не понимают.
Евгений: ...при этом рассказывая, что мы знаем как должны жить животные! Ребята, вы про животных ничего не знаете. Но, на самом деле, действительно очень часто бывает, что звери просто ничуть не отличаются, например, от детей не очень большого, но пускай двух-, трёх-, четырёхлетнего возраста. Даже сейчас я дописывал книжку, и вспоминал птиц, которые в юго-восточной азии у меня были на воспитании, которых я привез в ленинградский зоопарк. Это птицы, которые сидели и категорически не шумели до момента, пока человек не проснётся. Но стоило проснуться, они начинают на тебя радостно прыгать, орать. Но до этого момента они садились напротив тебя и смотрели тебе в лицо, ожидая пока откроются глаза. И только после этого начинали радостно кричать, что сейчас вот начнётся утро, кушать. Но до этого мы терпеливо смотрели.
Интервьюер: Птицы воспитаннее котов.
Евгений: Тот же Башар, который у нас ходит по двору. Хорошая собака, прекрасная, наш любимец, взятый меньше года назад из приюта. Мы можем забыть закрыть калитку, мы можем забыть закрыть ворота, никто, ни один человек, кроме нас, не войдёт на наш участок. Он за ворота не выйдет. И когда я ему говорю: “Башар, давай пройдёмся”, он выходит два шага, нюхает, что делается вокруг, идёт обратно и говорит: “Ты знаешь, там я уже бывал. Вот давай-ка туда я не пойду. Вот это мой участок. Я на улице уже жил. Харэ. Дольше трёх метров не надо”. Вот только рядом с хозяином выйти, дойти до леса, прижавшись к ноге, и в лесу погулять. Сам — 2 метра, на участок и обратно, и закрывать за собой дверь. Хватит, это мы уже видели. Они прекрасно соображают. Зачем им это надо?
Марина: Повадки вообще можно бесконечно изучать. И самое интересное, меня удивляют люди, которые видели какую-то повадку и какую-то черту у своего животного и думают, что это теперь черта вида стала.
Евгений: А вороны, которые на крышечках катаются! Видели? На майонезных банках катаются с крыши.
Интервьюер: Это подмечали давно. Я помню, в детстве читала книгу как раз про ворон, которые на шариках нафталина катались с крыши.
Евгений: На самом деле, даже какие-то мелкие животные, и у тех иногда возникает какое-то соображение, ну хотя бы привыкание.
Интервьюер: Даже домашние хомячки по интеллекту отличаются.
Евгений: Конечно. Животные все по интеллекту друг от друга отличаются, также, как и мы.
Марина: Лягушка, которая приятно кусается. Вот я хотела про неё рассказать. Она из природы, и её зооинститут привёз. Она из Вьетнама, и она была взята оттуда взрослой. Когда её взяли из природы, она была очень дикая. Она видела человека, она начинала метаться, переживать и прятаться. Но со временем она к человеку привыкла и, можно сказать, приучилась, потому что ты предлагаешь ей еду, и она берёт с рук. При том, что у другого человека она может и не взять. Я не знаю почему. Может быть у него другой тип движения, может быть она к движениям привыкает, может быть не лично ко мне. Я не знаю. Но то, что лягушка приручается — это факт.
Евгений: А уж про жабу даже не говорим. Жабы узнают хозяев, ходят навстречу, гуляют с ними. Жабы — это прекрасно.
***
Интервьюер: Мы теперь в святая святых. И хотим поговорить о трудностях содержания экзотических животных. Потому что симпатичных питомцев в семье хотят многие, но насколько нужно быть ответственным человеком, чтобы завести себе такого друга? Мы хотим поговорить о самых интересных товарищах в коллекции ZOOCOM club и главных моментах в их содержании.
Евгений: На самом деле, ребята, мы ведём канал в первую очередь для того, чтобы люди понимали, что не нужно заводить экзотических животных. Не нужно, в том случае, если ты просто хочешь завести себе зверушку. Если вы хотите завести зверушку, заведите собачку чихуа. Это будет гораздо приятнее для вас. Хорошую кошку — спокойнее и приятнее. Экзотика — это не игрушки. Экзотика — это большая ответственность, это всегда напряжение и знания. Вы должны понимать, собственно, то, что мы вам пытаемся рассказать. Потому что экзотические животные, которые живут пять, шесть, двадцать поколений с человеком, они всё-таки ещё не очень приспособлены к нашим условиям, и мы должны им это создавать.
Это сурикат, которого мы сейчас видим, сейчас является одним из самых популярных, самых известных домашних животных, и, собственно, уже признан домашним животным. Даже те же ветеринары признают сурикатов петами, потому что сурикатов много держат, и сурикаты, наверное, благодаря своему доброжелательному в основном нраву и правильному отношению к ним, становятся настоящими друзьями семьи. Но, опять же, для того, чтобы сурикат жил в доме, нужно очень и очень много знать. Нужно правильно его кормить. Не собачьи корма, а это разнообразное меню: это фрукты и овощи, это различные тараканы. Много, что нужно для кормления суриката, и очень важно — это социальное поведение правильное. Потому что помните, что сурикат в вашем доме — это всегда зверь, защищающий вас, защищающий свою стаю. И гости всегда будут проблемой, потому что, если мы сейчас выпустим, к примеру, сурикатов, которые у нас взрослые живут здесь, они нападут на гостей, защищая и спасая нас. Поэтому с каждыми животными есть свои проблемы. Не будем много говорить о конкретном содержании, рассказывая, проводя курсы по содержанию суриката. Но у каждого есть свои нюансы.
Интервьюер: А как у них с питанием? Много сложностей?
Евгений: Ну 12-15 разнообразных кормов ежедневно они получают. Фрукты, овощи, белковые корма, мясо, подкормки, витамины. Достаточно разнообразно. У нас не зря очень много разных фруктов, овощей.
Очень многие хотят обезьянок. Дело в том, что в интернете гуляют ролики, где милые-милые, добрые обезьянки делают что-нибудь хорошее, приятное, и могут даже банку пива тебе принести. Так вот ребята, не верьте. Обезьяны — это самые опасные, смертельно опасные животные. Все обезьяны крупнее саймири. И то, если саймири плохо воспитан и вас не любит, даже с такой небольшой обезьянки у вас будут очень серьезные проблемы. Так вот, все обезьяны крупнее саймири смертельно опасны. И я не шучу, я вам как специалист, работавший всю жизнь с животными, это заявляю ответственно. Любая обезьяна весом свыше килограмма, полутора-двух, способна лишить вас глаза, порвать вам сухожилия на руках, порвать вам вены, артерии, и располосовать лицо так, что ни один нормальный хирург не зашьёт. Марина: Поэтому для дома только игрунки. Игрунки, тамарины, ну саймири максимум.
Интервьюер: Обезьяны поодиночке хорошо живут?
Евгений: Обезьяны поодиночке живут хорошо. Хозяева с ними живут плохо. Вот в чём дело. И с обезьянами бывают исключения. Много нам говорят: “А вот у моего знакомого много лет жила обезьяна, и жили они душа в душу”. Я могу сказать, у меня за время моей работы многократно бывали обезьяны, которые меня очень любили, были абсолютно верны, преданы. Но они ненавидели всех остальных, и подойти ко мне, когда я общался с обезьяной, было невозможно. Человек мог оказаться искалечен. Даже Марина с этим сталкивалась, когда самки обезьян, любящие меня насмерть, кидаются на любого человека, который ко мне пытается подойти. Это очень опасные существа. Не заводите обезьян никогда, кроме мелких видов, которые, кроме всего, ещё и очень давно используется как лабораторные животные, как домашние животные, приспособились к нашим домашним условиям и прекрасно себя в них чувствуют. Им хорошо жить рядом с нами в домах. И главное, что нужно знать, работая с любыми экзотическими животными, это то, что хорошее отношение и хорошее понимание психологии животного и биологии животного ведёт к тому, что зверь относится к тебе хорошо. Не думайте, что, посмотрев по телевизору в мире животных, вы стали профессионалом. Нет, это – большое количество литературы, это умение, это опыт. Начинайте с чихуа и хомячков — зверей, которые постепенно принесут вам опыт общения и понимания зверей.
Интервьюер: А ещё тут есть дикобразы. Если кто-то из зрителей захочет завести дикобраза, заводите. Вам первым же это не понравится. И там ещё есть лисички. Вот лисичек очень много, кто хочет завести. У вас симпатичные фенеки. К лисички живут поодиночке? Можно ли завести одного фенека?
Марина: Вообще фенеки — семейные ребята. Это единственная социальная лиса из всех. Хотя ладно, могу врать, что единственная, я точно не помню. Но наши обыкновенные лисы — одиночки. А феньки, они живут семьями, кланами. И понятное дело, что совсем без общения фенек никак не может. Но, давайте будем честны, собаки тоже очень социальные животные, и люди заводят их поодиночке. Но надо будет тогда самостоятельно общаться со своей собакой. У нас сейчас малыш фенека живёт в качестве фенека одна. Но у нас ещё есть две собаки. И у нас никогда не было таких спокойных собак. Наша лысая метис чихуа и голая перуанская страшно активная, она всё время нас доставала тем, что ей постоянно надо играть, бегать. Но с лисой это всё прошло. Больше ничего не надо в жизни собаке, потому что лиса любого успокоит.
Интервьюер: Как лисичек кормят?
Марина: Лисичек кормят своеобразно. В основном они в природе насекомоядные, и надо, по идее, кормить их насекомыми. Это не всегда получается. Это все таки не геккон, можно заменить другими белковыми кормами, но нужно подбирать по составу очень внимательно. Хорошо им подходит крольчатина, мясо птицы: курица, индейка. Фрукты, овощи тоже, но в небольшом количестве, это может быть 10% от общего калоража. В современном мире ничего сверхестественного в том, чтобы купить пачку сверчков или пачку индейки, на мой взгляд, нет. Просто надо это делать и не кормить, естественно, одними кошачьими кормами, потому ваш фенек — не кошка, у вас могут быть проблемы от этого.
Интервьюер: Кстати, о проблемах со здоровьем, у них много возникает?
Марина: Взрослые живут у нас уже больше трех лет, ничего кроме прививок мы им не ставили, к счастью. Они, тьфу-тьфу-тьфу, молодцы. Но вообще конечно, это возможно. Но в основном проблемы от неправильного обращения с ними. Так то у них само по себе здоровье в общем ничего. Вот только фенекам нельзя виноград, как и всем псовым. Виноград и изюм фенекам нельзя, у них от этого может развиться почечная недостаточность. Вот всегда есть какой-то нюанс, надо знать. Со всеми надо знать.
Интервьюер: Фенеков, в принципе, можно заводить как маленьких собачек.
Марина: Нет-нет-нет, фенеков не надо заводить как маленьких собачек. С феньками огромная проблема. У нас вот живёт фенек, и я не знаю, долго ли мы сможем это терпеть.
Интервьюер: А что с ним не так?
Марина: Слушайте, ну она скачет вам по лицу, пока вы спите. Это так себе вообще приключение. Всё, что вы спрячете мелкое, она найдёт и обязательно с этим поиграет, а потом спрячет. Я вот не знаю где все мои карты памяти. Переходник для камеры не знаю точно где. Наверное, спрятала лиса. Если что-то не могу найти — лиса спрятала.
Интервьюер: Универсальный ответ.
Марина: Да. Ну и плюс она писает мне на кровать.
Интервьюер: Мне кажется, что у меня дома живёт невидимый фенек.
Марина: Раньше у нас тоже жил невидимый, теперь видимый. Просто всё на неё скидываем. Это даже где-то удобно. Он очень эмоциональный. Четыре месяца у нас живёт ручной фенек. Мы её социализируем, я её с собой возила, она в ветеринарке бывала. И все-все, кого я встречала, огромное количество людей говорили (а, и инстаграм я веду, фотки её выкладываю), все говорят, что очень хотят завести фенька, где бы купить фенька... В общем, была бы возможность, тут же купили бы. Ребята, не покупайте, не совершайте эту ошибку.
Интервьюер: Фенек – это почти как енот.
Марина: Не-не-не, ни в коем случае. Если вы уже держали енота, то с феньком нет никаких проблем. Это - ангел. Никаких проблем. Но специфический, потому что устаёшь от неё. Я устаю мыть пол каждый день, он всё время обосран. Она знает, где пелёнка. Она даже иногда от радости писается, когда тебя видит, отбегает на пелёнку и писает там. Ты понимаешь, что она знает, но почему-то она не хочет. Она хочет нассать тебе сейчас на подушку, и она это сделает. И ты ничего не можешь с этим сделать. Мне говорят: “Ты просто не очень хочешь её приучать”. Ребята, я хочу как никто. Я с ней нежна, деликатна, последовательна, но она иногда просто не хочет. И она меня доводит до отчаяния.
Интервьюер: В общем, феньков будут заводить те, чьи вкусы специфичны.
Марина: О да, без огромной любви и фанатизма никогда не заводите феньков.
Интервьюер: И мечта всех любителей попугаев, кто? Жако! Считается, вроде бы, самым говорящим попугаем, да?
Марина: Да. Способности к речеподражанию просто невероятные. Особенно у птенцов, особенно выращенных с детства. Почти все жако, вне зависимости от пола, хорошо говорят, если они ручные. Пуся (прим.: жако в коллекции ZOOCOM club) правда не говорит, хоть и ручная, не знаю, почему она такая. Очень много людей хотят завести жако, потому что думают, что их ждёт очень много чего весёлого, прекрасный клоун в перьях, который будет теперь их всегда развлекать, материться при гостях, говорить “Здрасте, пожалуйста!”, интеллигентную беседу поддерживать. Ребят, это тоже не так! Я сразу несколько вещей скажу, которые вас ждут. Во-первых — пудра. У жако очень много перьевой пудры. Они ухаживают не копчиковой железой, не жиром смазывают перья, чтобы за ними ухаживать, а пудреницей. И поэтому пыль у вас просто везде дома. Это — раз. Во-вторых, они мусорят. Они раскидывают свою еду, они всё грызут, и даже при наличии игрушек они всё равно дома вам обязательно что-нибудь погрызут. Конкретно применительно к жако — они достаточно злопамятны, и характер у них очень специфический. Как собаку их не накажешь, поэтому когда люди начинают их наказывать, грубо с ними разговаривать, применять силу — они учатся тоже грубости. Вы можете воспитать демона. Обязательно забудьте всё, что вы знаете о классическом воспитании собак, если вы хотите завести жако и вообще любого попугая, и будьте с ними как можно нежнее, последовательней, с позитивным подкреплением. Тогда, может быть, кого-то воспитаете. Но нужно много знаний и умений. Чтобы сохранить нормальное здоровье попугаю, много чего нужно изучить прежде, чем его завести. Почему-то считается, что это популярное животное, что это простое животное. Что у каждого был волнистик в клетке, прожил 10-15 лет, значит с крупным попугаем мы сейчас повторим то же самое. Только жить он будет 50, и развлечений у нас будет просто в десять раз больше. Но это не так. Знаний потребуется от вас в десять раз больше, потому что, в действительности, крупный попугай — это серьёзное экзотическое животное. На мой взгляд, содержание его сложнее и ответственнее, чем суриката. Но я не знаю, почему в общественном сознании это не так. Поэтому и рационы надо изучить, и, желательно, все эти очистители воздуха и увлажнители приобрести. Огромную клетку, больше чем вам посоветуют на птичьем рынке и в зоомагазине, чтобы перелётывать там хотя бы с жёрдочки на жёрдочку. Полёты обязательно. Иначе респираторная система очень уязвима, мы болеем, мы умираем, мы живём далеко не 50 лет.
Интервьюер: Микозы у них?
Марина: Да, у них очень распространены микозы. Кстати, особенно у жако. Любой чих, любая проблема - оп, аспергиллёз.
Интервьюер: Вообще, на сколько я знаю, у больших попугаев могут быть проблемы с поведением. Они могут не любить кого-то из членов семьи…
Марина: Да, могут быть очень избирательные.
Интервьюер: Если дети рождаются, невзлюбит вашего ребёнка попугай, и всё. А потом ищут, куда пристроить.
Марина: Да. Вообще, реально очень серьёзное животное. Надо 20 раз подумать. Жить с ним далеко не так просто. Птичка весом 300 грамм может затиранить вас до полусмерти. А кормление крупного попугая — это не то, что ты пошёл, купил пачку корма. Даже если у вас волнистик 10 лет на “Ваке” жил, и всё было зашибись, ну, это волнистик. Они как раз вот сухим зерном в Австралии питаются, могут справиться. Это плохо, конечно, одним зерном кормить, но они могут прожить. А крупные попугаи в основном всё-таки нет. Это тоже и фрукты, и овощи, и орехи. Мы, в основном, только замоченным пророщенным зерном кормим, не сухим. Потому что у амазонов гастриты могут развиваться от сухого кормления и т.д. Много специфики, причём для каждого вида, для каждого континента она может быть ещё и своя.
Интервьюер: Я так понимаю, и мясом не брезгуют в природе?
Марина: Смотря какой вид. Но, вообще, могут жука сожрать, почему нет, если попадётся. Есть некоторые, которые по земле бегают, роют, те вообще питаются какашками пингвинов. Всякое вообще есть на белом свете. Я не пошутила! Поэтому всё изучайте.
Интервьюер: Южная Америка – это просто кладезь! Там попугаи питаются какашками пингвинов.
Марина: Нет, это в Новой Зеландии.
***
Интервьюер: Мы поговорили о содержании экзотических животных в домашних условиях. Каждый оценил, кому интересно, кому не интересно, кому сложно, кому не нужно. Но есть ещё одна проблема. У нас сейчас введён закон об ответственном обращении с животными, и не только лишь всех сейчас можно завести. Скажите пожалуйста, скольким видам он пошёл на пользу, а скольким во вред, и как вы вообще оцениваете этот закон?
Евгений: На самом деле закон об ответственном содержании животных каждой стране необходим, не только России. Но этот закон должен делаться специалистами. К сожалению, даже первый абзац принятого закона говорит о том, что биологии не принимали участия в нём. Мы, собственно, знаем как он строился. Там очень немного говорится о диких животных. Он весь построен на кошках, на собаках, с совершенно определёнными целями, к сожалению. Самое страшное, что произойдёт с вами, уважаемые наши сограждане, в соответствии с этим законом, это то, что сейчас бродячие собаки… Мы не против собак, мы любим собак, поймите, но мы уважаем людей, и мы любим людей. Животные не должны мешать людям. Так вот, согласно этому закону, бродячие собаки полностью узаконены на улицах городов, и вы, граждане, не имеете права даже защитить своего ребёнка, если на него напала бродячая собака, потому что вы становитесь преступником на основании этого закона. Это проблема. И вторая проблема связана как раз с животными, которых нельзя содержать теперь в домах. Согласно новому закону, нельзя содержать соколообразных: ястребы, соколы. И, таким образом, знаете что с вами произойдёт? В Жуковском помните самолёт, где вороны попали в турбины, и самолёт упал? Так вот, вороны попали в турбины исключительно потому, что в аэропорту не было или плохо работала служба сокольников. Это служба, отпугивающая с хищными птицами птиц со взлётной полосы. Никакой другой способ реально не работает. Поверьте, мы знаем многих сокольников. Так вот, у нас нет школы сокольников, сокольники у нас не рождаются и не появляются из ниоткуда. Сокольничьи службы, орнитологические службы аэропортов наполняются только за счёт тех, кто держит дома хищных птиц, работает с ними и умеет этим заниматься. Сейчас, через какое-то время эти люди пропадут, самолёты будут падать.
Интервьюер: Есть ли какие-то виды, которые в природе уже практически исчезли или исчезнут в ближайшее время, но, пока что, они сохранены в частных коллекциях? И, тем не менее, благодаря новым запретам их не получится содержать?
Евгений: Да, конечно. Сразу же то, что нам очень близко, это – ужасный листолаз. Это лягушка, которая практически исчезла в природе и сохранилась, в первую очередь, благодаря разведению в неволе. Благодаря тому, что попала в коллекции. Сначала это были программы, но программы государственные очень быстро поняли что не справляются с каким-то количеством. Я работал просто с колумбийскими учёными, которые начали разведение и поняли, что когда они (лягушки) достигли количества порядка 100 голов, они начали передавать это в частные коллекции. Потому что ну не могут они содержать большое их количество. Сейчас это вид, который очень много содержится в неволе в частных руках и сохраняется только благодаря этому. Но Россия теперь из этой программы вышла, потому что содержание этого листолаза запрещено согласно нашему новому закону.
Марина: Потому что он самое ядовитое земноводное на планете. И, не смотря на то что Евгений пришёл в Думу и перед депутатами поцеловал этого листолаза, показав что он не ядовитый в неволе, тем не менее всё равно депутаты внесли именно его в этот список. Кучу других древолазов убрали, спасибо большое, конечно. Хотели просто почти всех древолазов запретить, но ужасного листолаза оставили.
Евгений: Так что, к сожалению, весь закон построен только на кошках и собаках. И очень мало профессионалов, касающихся диких животных, было привлечено к этому закону. Так что мы сложно к нему относимся.
Интервьюер: Любители ни перед чем не остановятся, да? Будут пытаться обойти. Есть какие-то варианты?
Евгений: Ну, легализация, если это не касается запрещённых видов. На самом деле, к счастью, далеко не все виды оказались под запретом. Это не такое большое количество, как изначально предлагалось, потому что законотворческая деятельность сначала предложила нам разрешённых видов буквально несколько: хомячки, морские свинки, хорьки, шиншиллы, кошки, собаки и всё. Остальное всё предполагалось уйти под запрет. К счастью, этого не произошло, поэтому под запретом не так много видов. Возможно, люди будут обходить, возможно люди будут содержать что-то но, но мне кажется, что основа, всё-таки, сделана разумно. Ну не надо содержать дома львов. Наверное, не очень хорошо это ни вам, ни львам. К природоохранной деятельности это не имеет никакого отношения, кроме того, это создаёт опасности для вас. Особо ядовитые змеи точно также. Как много работавший с “ядами”, я могу сказать что это всегда опасно, змеи всегда выходят. Наверное не нужно этим заниматься частным образом. Поэтому, всё-таки, в основном, запреты, точно так же как и для человека за рулём, они обоснованы. Может быть и не стоит их обходить.
Марина: Есть адекватная основа для списка, но, всё-таки, нужно было больше прислушиваться к специалистам, потому что некоторые виды необоснованно туда попали.
Интервьюер: Я думаю, что всё равно народ будет стараться любимые виды у себя содержать и вывозить незаконно. Давайте поговорим о том, что такое хорошо и что такое плохо. Контрабандисты и браконьеры – насколько это нехорошая однозначно или серая зона в содержании экзотических животных, или это полезно? У каких вообще товарищей не стоит каких животных покупать, а где это вроде бы как оправдано?
Евгений: Ну, на самом деле любые средние и крупные виды, если нелегально попадают на территории страны, то я думаю, конечно, не очень хорошо. Это касается различных кошачьих. Это касается каких-то приматов. Мы можем наблюдать, что вплоть до человекообразных обезьян появлялись на территории России каким-то непонятным образом и это, конечно же, неправильно. Те процессы, которые могут регулироваться и контролироваться, должны регулироваться и контролироваться зоопарками, и те виды, по которым существуют мощные программы. Опять вспоминаем, в основном, приматов крупных. Ну я думаю, это не очень хорошее явление – контрабанда подобных животных. Мы иногда видим вдруг, даже просто на Авито раньше видели такие объявления. Не надо перегибать палку, как это сейчас делает Авито, не понимая ничего в животных. Просто запретить объявления – это тоже глупо, всё-таки надо общаться со специалистами. Но, повторяем, по мелким животным, которыми никто не занимается из программ, из каких-то зоопарков, из центров и питомников. Какие ещё есть варианты? Нельзя оправдывать противозаконные действия, с одной стороны. А, с другой стороны, то, что мы говорим всё время – друзья, контрабанда животных это плохо, да. И кто такой контрабандист? Это человек, который без наличия документов привёз какое-то животное через границу. Кто такой браконьер? Браконьер – это человек, который без наличия разрешения отловил животное в природе. Любое: паука, мокрицу, комара, лягушку.
Я не говорю про слонов, тигров и леопардов. Нет. Комара. Это уже браконьер, у него нет разрешения. Вы, убивая комаров на водоёме, тоже становитесь браконьерами. Это правда. По закону это правда.
Марина: Привезя из соседней страны вполне легальную зверушку, просто у вас нет документов для пересечения именно границы, но вы уже контрабандист.
Евгений: Вот, а теперь представим ситуацию. То, что происходит последние несколько месяцев в Бразилии. Бразилия – страна с очень высоким уровнем эндемизма. В Бразилии очень много животных, которые живут только там, на небольших территориях. За последние шесть месяцев в Бразилии сгорело почти два миллиона гектаров земли. Сожжено, потому что идёт мощная вырубка под кофе, мощная вырубка для выращивания сои, для вегетарианского питания. Мощная вырубка для выращивания говядины для Соединённых Штатов и просто лесные пожары. Два миллиона гектаров! Так вот, прежде чем 300-400 тысяч гектаров сжигаются для того, чтобы получить пастбища или вырастить сою, расскажите мне, какое количество животных оттуда вывозятся в зоопарки? Я вам отвечу – никакого. Эти леса просто сжигаются вместе со всеми, кто там живёт. А теперь скажите, пожалуйста, если вы, даже будучи жителем Бразилии, видите, как огонь подступает к птичке, она уже лететь не может эта птичка, или детёныш какой-то пытается выскочить из огня, вы добрый человек, вы его берёте и несёте к себе домой. Он же раненый, он же обгорел. Знаете, кто вы? Марина, кто вы автоматически?
Марина: Вы браконьер. Правительство Бразилии вас очень серьёзно накажет. Оно очень жестоко карает браконьеров.
Евгений: Вы обязаны попасть в тюрьму. Вы браконьер. Вы не зоозащитник, нет. Вы не любитель животных, вы браконьер. И если вы задумываетесь о том, что эти животные могут быть спасены путём сохранения в неволе где-то в Европе у хороших спецов, и пытаетесь пару, две пары мокриц каких-то интересных, которые живут только на этой горке, привезти в спичечном коробке и разместить в частной коллекции, знаете вы кто? Вы контрабандист. Так вот, все кто любит животных, они очень много задумываются о том, как не стать браконьером и контрабандистом попытавшись любить животных и попытавшись их спасти. Вот такая очень тонкая грань и говорить о том, что плохо, что хорошо, я не могу. Современный закон подразумевает автоматическое уничтожение животных вместе со сжигаемыми ими лесами и никак не предполагает изъятие их для содержания.
Марина: Назвать это хорошим очень сложно.
Евгений: Это плохо. Несоблюдение закона – это тоже плохо. В общем, как поступать? Каждый должен решать для себя, что он любит больше: любит он больше закон или любит он больше животных, которые живьём сгорают. Они горят живыми.
Марина: Я ещё хотела сказать по поводу контрабандистов и браконьеров. Буквально недавно... Короче, очень часто приходят под наши ролики и ко мне в Инстаграм под фотки рассказать, что “Вы вообще! Это же дикие животные, значит это контрабанда, сажать таких людей надо!”. Ребята, если кто-то содержит дикое животное, это не значит, что оно вчера было притащено из дикой природы. Огромное количество животных просто поколениями живут зоопарках, в домах и так далее. Это раз. Во-вторых, некоторые животные привозятся из природы, да. Но некоторых животных, если они не бразильские, можно изымать из природы. Есть квоты. Кто-то по квотам уток стреляет, кто-то там какаду в Австралии по квотам стреляет, а кто-то из стран разрешает вывозить животных. Кто-то разрешает официальный отлов, и поэтому, даже если животные из природы, это не значит, что оно контрабандное, браконьерское и нелегальное. Может быть, у него как раз есть набор всех сопроводительных документов. Это тоже так. Почему-то об этом многие не знают.
Интервьюер: Вот так! Не ходите, пожалуйста, в ZOOCOM club с комментариями о том, что не нужно держать диких животных. Спасибо большое, Евгений, спасибо большое, Марина. Всем пока!
