Еще раз о скандалах из дореволюционной России образца 1862 года
Дорогие друзья, в нашем путешествии по всякого рода закуткам светской и модной жизни дореволюционной России мы натолкнулись на подлинную кладезь удивительных знаний – забытые фельетоны того времени. В части из них рассказывалось о забавных и даже скандальных происшествиях, а потому спешим поделиться этими сведениями.
Мы будем оставлять общую канву рассказа, внося лишь незначительные стилистические и орфографические правки, ибо журналы того времени хотя и выходили на русском языке, но тот было более причудливым.
В последнем фельетоне, я довольно резко выразился о маскарадах. Но бывают исключения, и я спешу рассказать вам, любезные читательницы, мистификацию, которой я был жертвой. В четверг я езжу обыкновенно на маскарад в сопровождении трёх тли четырёх друзей. L'union i'ait la force («Союз делает силу» - надпись на ордене Леопольда Первого) — а в маскарадах нередко бывают весьма неприятные истории. В этот четверг подошла ко мне маска и отвела в сторону; долго разговаривал я с нею; она изъяснялась прекрасно; е1 остроты были очень милы; рассказы грациозны; зубы—очаровательны; ножки… но зачем вдаваться в подробности... Словом она меня совершенно заинтересовала. Я робко попросил у ней свиданья, она подумала немного и сказала— ждать её на следующий день в 11 часов вечера в одном из скверов Петербурга,— в каком—вам это вероятно всё равно.
На следующий день мы все должны были ехать на пикник. Но у одного зубы болели, у другого был семейный вечер; я отговорился неожиданной статьёй; у третьего была больна сестра и он проводил вечера дома — также не мог быть на пикнике. В 11 часов я прохаживался по скверу, закутанный в шубу... Было 15° холода и зловещий ветер завывал в трубах. Минут пять я ходил взад и вперёд, когда запах папиросы привлёк мое внимание. Кто-то ходит по скверу. Я подошел к незнакомцу и сказал, что я желаю быть один; он мне ответил, что имеет тоже желание. По-братски мы разделили сквер: т. е. пополам. Ещё пять минут прошли в глубоком молчанье, когда вдруг раздался лёгши стук палаша; не много дальше бряцанье шпор. Все любители ночных прогулок очутились вдруг вместе—и что ж?—Это были мои друзья, также пришедшие на зов маски. Милая мистификация возбудила громкий смех и ужин у Борреля окончил вечер.
В.—известный, Фат и может сказать что вполне заслужил свою репутацию: il joint d'une bouche au coeur admirable («прикладывающего рот к восхищенному сердцу»). Вероятно, следуя советам одной французской гувернантки, которая уговаривала свою воспитанницу произносить умственно слово «роште» для того, чтобы рот казался меньше, он не произносить букву р , и о всегда смягчает. Например, он не говорит: хорошо, а ха-ашо. Один из его товарищей прекрасно уловил его произношение, манеры ужимки. И везде, где мог передразнивал В. П, известный остряк и очень умный малый, взял однажды визитную карточку В. и прилепил к двери товарища, который так мастерски передразнивал его. На карточке читалось: La loi pnnit le contrefactenr («Закон наказывает нарушителя»). Вы можете, вообразить себе громадный успех этой шутки.
Ни что можно сказать на предмет поведанных сегодня историй. Желание быть в сквере одному -это несомненно сильно. По нынешним временам за такое намерение можно и в лоб получить. По-французски это будет звучать как-то так - «entrer dans le front». Что же касается произношения, то современная эстрада, кажется, забыла про такое, ибо все поют с акцентом, причем, непонятой страны. Что-то там говорилось про прикладывание рта?...
На этом мы заканчиваем наш сегодняшний рассказ. Однако уже завтра познакомим Вас с новой забавной историей. А потому не забывайте читать наши материалы. А ещё лучше подписывайтесь на наш канал! И не забывайте - впереди у нас еще пять десятилетий забавных происшествий и модных скандалов. Мы «всё еще» в 1862 году.. Искренне Ваша редакция «Настольной книги старорежимной сплетницы»
Дружественный нам канал про мрачное кино