Продолжение 6
– Две комнаты, говорите, а кухня? Кстати, и уборная тоже. А ещё всю неделю убирать обломки. – Николай Иванович со смешком взглянул на девушку.
Лена всплеснула руками в притворном ужасе, но сама была очень довольна, что газовщик пришел вечером помочь с уборкой. Конечно, она уговорила дядю Колю разобрать хотя бы часть фанерной перегородки закрывающей книжные шкафы, но, как только стемнело, он сразу стал собирать доски, чтобы унести их домой и ни в какую не соглашался остаться поужинать.
Поэтому, когда на следующий день он объявил, что может припоздниться, её это немного удивило.
– А-а, вот чем приманивать надо было, – засмеялась она, – конечно, сегодня Тоня после ночной почти и не спала, чтобы пирогов настряпать.
Девушка пошла открыть окно, не обращая внимания на старших, которые за её спиной внимательно посмотрели друг на друга. Антонина презрительно фыркнула, но продолжала, время от времени, поглядывать на Николая, которого разбирал смех.
Все вместе быстро освободили простенок около трёх метров шириной напротив входа, и перешли к разборке пола. Теперь приблизительно половина комнаты была свободна от досок и фанеры, и они перенесли Тонин дерматиновый диванчик и койку Лены на паркетный пол. Небольшой кухонный стол, покрашенный голубой краской, передвинули в проходную комнату. Пока Тоня собирала ужин, Леночка, напевая, сметала мусор к порогу.
– Кстати, меня жиличка с первого этажа сейчас допытывала, какой грязью мы весь подъезд засыпали, а я ей сказала, что мы полы перестилаем и нам жених помогает.
Николай засмеялся: – Ну, ты торопыга, мы же ещё с Тонечкой не договорились.
– А что с ней договариваться, – Лена запнулась на полуслове. Продолжая мести пол, она лихорадочно пыталась подобрать другие слова, но вылетело то, что думала сказать. – Я-то согласна.
Испугавшись, что выдала себя, попыталась исправить положение: – Переезжайте к нам, а я в ту комнату перейду жить, где сейчас вещи. Вот закончим с ремонтом и вам с Тоней свадьбу справим.
На несколько минут в комнате повисло неловкое молчание, потом Николай взялся за пилу и все обрадовались, что можно не разговаривать.
Поднаторев в разборке, подпиленную перегородку медленно опустили на пол, чтобы разобрать.
– Вот так номер, – мужчина присвистнул: в открывшейся стене была дверь.
Антонина испуганно смотрела на Лену. Николай переводил взгляд с одной на другую. Девушка опустила голову и, закусив губу, чтобы не рассмеяться, медленно полезла в карман сатиновых шаровар.
– Я считаю, всё надо делать по плану, – она помахала тетрадным листком, – стало быть, теперь разбирать последнюю заколоченную стену, четвёртую. А вы, Тоня, как думаете?
– Я, что я, давайте по плану, – соседка немножко приободрилась, – только эту, э-э на полу, которая, сначала разберём, и тогда последнюю.
Николай с изумлением отвел взгляд от двери, – да девки, с вами не соскучишься, последнюю, и где она последняя-то? Её ещё и не видно.
– Немножко видно, – Лена слегка улыбнулась. – Вот, почти целую комнату разобрали.
– Ёксель-моксель, а с этим что делать, мы, получается, к соседям лезем?
– Дядя Коля, мы же в последнем подъезде, то есть, в первом и за этой стеной ничего нет, ой, то есть, конечно, там фабрика, только она в два этажа, а под нами контора, так что двери, наверное, выходят на лестницу конторы.
– Фу ты, а я уже жду, когда к нам соседи прибегут. Вот, кстати, сколько грохочем, никто с руганью не кинулся. Может, думают, что это на фабрике.
– Наверное, – Лена пожала плечами. – Отдохнули? Кстати, какие двери-то красивые, а здесь всё равно заделывать стену придётся, может, их переставить в другое место?
Пообещав подумать, Николай взялся за пилу и пошёл к оставшейся оббитой стене. Примерно часа через полтора, он скомандовал женщинам отойти и плавно опустил надсадно заскрипевшую конструкцию из досок и фанеры. Сматывая верёвки, он намеренно не глядел на стену, опасаясь новых сюрпризов.
Услышав, как ойкнула Тоня, Николай повернулся: – Ленчик, а что у нас по плану, доставай свою бумажку.
Лена смотрела перед собой широко открытыми глазами, в которых медленно копились слёзы. Сев прямо там, где стояла, она закрыла лицо руками и заплакала.
– Коля, – кинулась к нему Антонина, – может, обратно забьём?
Мужчина бросил верёвки на пол и быстро пошёл на выход. Тоня устало посмотрела ему вслед, прижимая пальцы к губам, потом, спохватившись, начала вытирать лицо краем белого, в мелкий горошек платка. Сидевшая на полу Лена продолжала горько плакать. Обессилев от свалившейся на них неприятности, а может и просто от усталости, Тоня встала на колени рядом с девушкой и обняла её. Вернувшийся Николай её напугал: она думала, что он ушёл совсем, а зашёл кто-то чужой. Широко открыв глаза, она смотрела, как мужчина отодвигает доски на полу, и, увидев, что дверь приоткрылась, слабо охнула. В щель шириной в ладонь была видна пыльная комната, освещённая розовым светом вечерней зари.
Продолжение следует