"Мы живем в очень странное время и с удивлением отмечаем, что прогресс идет в ногу с варварством" (З. Фрейд)
Воскресный сентябрьский день был как всегда прекрасен… В этот день, еженедельно, с утра, мы с внучкой выезжаем на велосипеде …
Изрядно уставшие от длительной прогулки, купив по маленькой бутылке минеральной воды, мы присели на скамейке, расположенной напротив сверкающими темными солнцезащитными темными стеклами банка, с двумя симпатичными фонтанами у фасада здания…
Я наконец-то затянулся дымом табака и, закинув ногу на ногу, расслабился, буквально расплывшись по скамейке.
Мимо проходили люди с разными выражениями лица и походкой…
Слева от нашей скамейки, рядом с двумя молодыми девушками, сидел старик.
На вид…, ему было лет 70-75. Достаточно опрятный, в национальной «северной» тюбетейке, но в обветшалых от времени брюках и сильно запыленных черных ботинках, с разными по цвету шнурками… Он сидел, казалось, глубоко задумавшись о чем-то, уставившись на морщинистые кисти своих рук, лежавших ладонями на коленях, в позе провинившегося ученика школы…
Это уже не в первый раз…, когда я встречаю пожилых людей, заставляющих меня задумываться о человеческой судьбе…
Внучка каталась передо мной на роликовых коньках и была необычайно весела…
Вытащив из кармана сдачу от купленной минеральной воды, я попросил внучку передать деньги старику.
Внучка подъехала к сидящему все в той же позе старику, поздоровалась и протянула ему деньги.
Старик медленно поднял взгляд на протянутую руку с деньгами, потом посмотрел в лицо внучке…
Медленно взяв деньги, другой рукой он придерживал руку внучки. Потом он приложил к ее кисти свою вторую ладонь и достаточно долго всматривался в ее лицо, что-то приговаривая... Его взгляд был настолько пристальным, что я невольно подумал о его очень слабом зрении…
Старик продолжал что-то говорить, а внучка стояла напротив неподвижно, пока он не приложил две ладони к своему лицу и не произнес: «Омин»(Аминь).
Внучка отъехала от него и продолжила свое катание на роликах…, а старик вновь принял ту позу, в которой я его и заметил…
Мне не давала покоя мысль о судьбе этого старика…
Я беспомощно смотрел на него, и…, ничем больше не мог ему помочь…
Что с ним? Война отобрала у него его детей? Так распорядилась судьба, и он остался один? Сын или дети на заработках в России? Случай, болезнь…., трагедия…? Его сын в тюрьме? Неблагодарные дети бросили его? Взамен всем надеждам о человеческом счастье ….- немощность и одиночество?
Какой-то сумасшедший контраст… Бедный старик…. И напротив него сверкающий банк с бегущей рекламной строкой, на двух языках, о выгоде вложений…
Мы говорим о справедливости… Мы говорим о единственной и неповторимой возможности, данной нам Природой, пожить на этой прекрасной планете… по – человечески…, без унизительных тягот…, без незащищенной немощности… и… окружающего равнодушия…
Что-то не так, если только после обращения к Президенту страны (в частности к Путину) о вопиющей коррупции в отрасли (в частности такой, как медицина, где должны работать самые гуманные люди), дела передаются в прокуратуру… В отрасли, где сегодня врач, вместо того, чтобы заглядывать в молящие о помощи глаза…, заглядывает в карман больного…
Что-то не так, если система образования, удивительно скоро забывшая о своем основном предназначении - давать фундаментальные знания в школе и готовить хороших специалистов в ВУЗ-ах, заглядывает в тот же карман своих «прихожан»…
Что-то не так, если политический лидер Государства вынужден заниматься вопросами наведения порядка в экономике и отраслях…
Что-то не так, если у таких ответственных лиц, как главы правительств и их министров по отраслям, есть другие выходы завершения своей деятельности на этих должностях, кроме «лАвров» и тюрьмы.
Что-то нужно срочно менять…
А менять нужно формацию, на ту, в которой экономическая ответственность и справедливость заложены как основа, как корень дерева, где все исходит из одного понятия, что человек приходя в этот мир один лишь раз, имеет не только право, но и гарантированную возможность прожить этот «раз» по человечески достойно.
Надо все менять…Нас вновь вовлекли в дьявольскую воронку преклонения деньгам и вещам, от которой, как-то ненадолго, нам удалось однажды оторваться…
Я Жил в другое время… Я не считал последние копейки, и не унижался, беря в долг, чтобы сделать старой матери операцию на глаза, дабы избавить ее от слепоты… Я не продавал квартиру и вещи, для того, чтобы поднять на ноги своего отца… Все это было и квалифицированно и бесплатно, с великой долей ответственности… Врач был врачом… Учитель был учителем… А я…, думая и мечтая о будущем, также бесплатно получал высшее образование, чтобы овладев специальностью, не только мог кормить свою еще не созданную тогда семью, но и приносить пользу своей Родине…
Будучи еще зеленым юнцом…, я ощущал себя гражданином…
Взявшись за руки с внучкой и катя рядом наш велосипед, мы пошли домой.
Уходил с этого места я с тяжелым сердцем… Меня ждал мой уютный дом; со мной рядом находился дорогой моему сердцу человечек, задающий каждую минуту вопросы; со мной были мои дети; со мной была моя неугасающая надежда, что вскоре я увижу своего сына; со мной был мой надежный Друг;…, все то, чего, видимо не было у сидящего все в той же позе бедного старика…
Удаляясь все дальше и дальше, часто оборачиваясь, переживая за будущее дорогих и близких мне людей, глядя на уныло опущенную голову старика, от чего все сильней сжималось сердце…, я подумал, что совсем не ностальгируя по прожитому времени, я ностальгирую по той справедливости, являющейся реальной мечтой любого народа, которую в мое время хотя бы пытались воплотить в реальность, добившись за столь короткое историческое время поразительных результатов…
Я говорю это…, потому что я оттуда, и все видел своими глазами…, потому что я там жил...