или not too old for this shhh
Я разлепляю глаза и пытаюсь найти красные цифры. 6:15. Все плывет, за окном - темень. Это значит, что я спала не больше двух часов, но мой организм почему-то решил, что ему (или с него) хватит.
Ну, доброе утро, чо!
Тянусь к телефону, и он агрессивно бьет мне в правый глаз холодным светом (левый я предусмотрительно прячу, еще не оставив надежд урвать хоть немного сна).
Проверяю почту, пролистываю чаты. Открываю тиндер: ни новых мэтчей, ни сообщений. Еще бы! Ночь на понедельник - все нормальные люди спят.
Делаю пару свайпов. Единственный открытый миру глаз уходит в рассинхрон с организмом и отказывается выискивать потенциально опасные угрозы.
Рука на руле? Отлично, этот парень похож на настоящего интеллектуала.
Голый торс? Наверняка, мы с ним найдем кучу общего.
Киношник? Прекрас... Нет! Только не киношники, ладно? Киношники и юристы под запретом, помнишь? Это наше правило!
Если не правило, то хотя бы здравый смысл. Две последние попытки закончились фиаско (все предыдущие были такими изначально), да и кликухи "Режик" и "Киношник" уже заняты.
Лезу посмотреть профиль. Любимое имя, идеальный возраст и лаконичное описание. На первой фотографии он держит в руках престижную кинопремию, и кодовое имя находит само себя. "Орел", - мысленно хихикает мое предательское сознание, а палец делает короткое движение по экрану слева направо.
Мне кажется, сегодня это битва "Настя vs Организм". И Настя безнадежно проигрывает.
"Интересно, ты еще не спишь или уже не спишь", появляется на экране через секунду после мэтча.
"Надеюсь, что первое", - хмуро думаю я и отламываю предпоследний квадратик шоколадки, лежащей на прикроватной тумбочке (как предусмотрительно!).
Общаться с киношниками я зарекалась приблизительно столько же раз, сколько садилась на диету. Не знаю, в чем я более безнадежна.
Я отвечаю, что застряла где-то посередине. Слово за слово. Стоп-стоп, почему мы уже обсуждаем встречу? В смысле, "сейчас"? Ты видел время? Шесть утра, все же закрыто. На заправке? Это, конечно, романтично (хотя больше - крипово), но нам же не 16.
Слабо ли мне? Х-х-х-ха!
Я заглядываю в свои пороховницы, сканируя их на наличие пороха, но оттуда доносится только глухое "поспала бы лучше".
Возможно, оно не только глухое, но и немое. Потому что я его, кажется, не слышу. Закидываю в сонный организм последний квадратик шоколадки и топаю в ванную.
Своему сознанию (и сознательности) я сегодня не очень доверяю: долго нюхаю щетку, чтобы убедиться, что не перепутала зубную пасту и крем для рук.
6:45. Находясь в неоднозначных чувствах от собственной романтичности (или это та грань, где она уже переходит в отчаяние?), я сажусь в такси. Через 10 минут машина останавливается у заправочной станции.
Мы приезжаем одновременно.
Пару часов спустя во мне уже бултыхается литр чая, пара таблеток от головной боли и 2-3 свежих идеи для сценария. Будничный набор творческого человека.
Наша встреча (в какой-то момент он поправляет меня: "у нас же свидание?", но это больше похоже на утверждение, чем вопрос) - это именно так, как я и предполагала - понятно, уютно и легко: мы говорим о том, что любим и знаем больше всего.
Как и все кинематографисты, Орел больше рассказывает, чем слушает (хотя точнее будет без "больше": Орел рассказывает, а не слушает). Но делает он это настолько увлекательно, что работать на приём информации легко.
"Сейчас будет невероятный свет", - пишет ему оператор-постановщик, и я точно знаю, что этим ребятам в таких вопросах можно доверять. Мы накидываем куртки и выходим на улицу. Не помню, когда я в последний раз вот так встречала рассвет. Не думаю, что вообще когда-либо. Небо горит малиновым, а мы быстро замерзаем и возвращаемся к уже не таким горячим напиткам.
"Почему, говоришь, нельзя общаться с киношниками?", - возникает мой мозг, но тут же отвлекается на разговор о сценарных дебютах. Решив поддержать диалог, я почему-то вспоминаю потрясающую историю, которую дал мне когда-то почитать М.
М. - это одна из первых любовей причин не связываться с киношниками (о чем я, конечно же, сейчас не говорю). Но это было давно, бестолково и вообще неправда. А с Орлом настолько комфортно, что я поступаюсь своими принципами (в том числе - касающимися чая: черный закончился, и мне приходится довольствоваться зеленым) и почти не терзаюсь.
Телефон валяется где-то в рюкзаке и (шикарный показатель) я вспоминаю о нем только сейчас, когда слышу характерный "бдзыньк". Потом снова забываю, заслушавшись, и беру в руки минут пятнадцать спустя. На экране - сообщение. От М. От того самого М., имя которого я успешно не вспоминала добрую пару лет. До этого самого момента.
Давно, бестолково и неправда, но внутри все равно как-то сдавливает.
Я какое-то время пялюсь на экран, пытаясь осознать происходящее и то, почему моя жизнь бывает настолько кинематографична и неправдоподобна. Открываю сообщение и смеюсь, хотя возможно, это больше похоже на бульканье (особенно, учитывая количество выпитого чая).
В сообщении - фотография. На фотографии - я. Собственной персоной, сидящая за угловым столиком в кафешке на заправочной станции. (Господи, что с моей прической? Она правда со стороны так выглядит?). Я оборачиваюсь и ищу старого знакомца взглядом, но сообщение было отправлено четверть часа назад. Булькаю снова, и этот звук уже не так просто идентифицировать, как смех.
"Чего не подошел?" - пишу.
"Я торопился, прости. Да и ты была не одна"
Улыбаюсь сообщению и поднимаю взгляд на своего визави. Рассказываю ему историю, и мы оба смеемся нелепому совпадению, которое, надо сказать, все-таки слегка сбило динамику встречи свидания.
Только теперь я замечаю, что на улице - совсем светло, а к кассе выстроилась очередь автомобилистов.
У меня было много свиданий, и я знаю, что это - хоть и выдающееся, но из тех, которые не перерастут в романтическую привязанность или даже краткосрочное увлечение. Останется тёплым воспоминанием. И скорее всего, когда-нибудь напомнит о себе.
В 11 утра мы заказываем такси. Орел обнимает меня на прощание, и мы разъезжаемся. Впереди будет сложный день. Вечером - еще одно свидание, запланированное. Но это уже совсем другая история.
А сейчас я еду домой. Мне уютно и светло.