Была у меня по молодости соседка. Мы часто ходили друг к другу в гости, на чай. Потом она вышла замуж за военного,родила сына, а позже их отправили в далёкий, сибирский город Сургут. Там они прожили добрых пять лет. Потом вернулись обратно. И мы снова собрались на чай. А за чаем она поведала мне вот какую историю.
Приехали они в Сургут зимой. Зимы там обычно холодные и снежные, так было и на этот раз. Ребёнку на тот момент было года три, с хвостиком. Заселили их в военное общежитие. Старое, обшарпанное, неуютное. Спасибо хоть окна и двери на местах. Комната, куда заехала подружка, была отнюдь не райским уголком. Небольшое, пыльное окно выходило прямиком на стену соседнего блока, и свет в комнату если и просачивался, то совсем скудно. Полы скрипели, стены облезли. По углам плесень и свисающая клоками паутина. В общем картина мрачноватая. На одной из стен, что возле двери, висело зеркало. Большое, старое, с тёмными вкраплениями по всей поверхности.
Сначала Димка, сын подружки, заинтересовался своим отражением, но потом как-то быстро потерял интерес.
В углу, рядом с большим, широким диваном муж подруги поставил детскую кроватку и они зажили.
Снега насыпа́ло по колено, и Димка часто гулял с мамой на горке и в парке. Порой они возвращались лишь под вечер, когда папа приходил со службы. Промерзали основательно, но домой не торопились, мрачная комната не нравилась ни Диме, ни родителям.
На третью или четвертую ночь, подруга проснулась, с каким-то непонятным, тревожным чувством. За окном была глубокая ночь. Но сна не было, только давящее чувство тревоги. Димка заворочался в кровати, сел, и вдруг испуганно закричал. Его взгляд упирался куда-то в угол комнаты. Только на руках проснувшегося отца, он стал понемногу успокаиваться. "Это просто сон, тревожный, нехороший сон"-, твердил папа, мама кивала и вытирала слёзы испуганному сыну. Так до утра они и просидели, без сна, развлекая сына старыми, добрыми сказками.
Следующей ночью мама проснулась от истошного вопля сына, он кричал не прекращая, и никак не мог вытащить ногу из прутьев кроватного ограждения. Когда мама, наконец, взяла его на руки, он не переставая твердил о каком-то дяде, который хотел забрать его с собой. И снова мама с папой утешали Димку, говорили о плохих снах, что такое бывает, когда ещё не обжился на новом месте. Но, что бы они ни говорили, ребенок, наотрез, отказался спать в своей кровати. А утром мама, купая сына, обратила внимание на непонятные, синие отпечатки на его ноге. Словно кто-то со всей силы обхватил Димкину ногу костлявыми пальцами. Вот тут подруге стало совсем не по себе.
В этот день на улице мело так, что выйди и тебя занесёт снегом, по самую макушку. Какие уж тут прогулки. И мама с сыном побрели на общую кухню, скоротать там время, до прихода папы. На кухне подруга разговорилась с одной из соседок, грустной, пожилой женщиной. И та, внимательно оглядев новых соседей, спросила, как им спится на новом месте. И подружка рассказала о "веселой" ночке. Тогда женщина, немного помолчав и нахмурившись спросила, стоит ли в комнате большое, старое зеркало. Получив утвердительный ответ, она зашептала, стараясь чтобы Димка не слышал-"Накрой зеркало белой простынёй, и никогда не смотри в него! Что бы ни случилось! НИКОГДА!" Подруга побледнела и в недоумении уставилась на женщину. А та поведала следующую историю.
Года три назад, в этой самой комнате жил офицер. Он заселился туда со своей женой. Жена была молодая и соседи частенько слышали как они ругаются. Ей хотелось жить, дышать полной грудью, улететь подальше от маленькой, темной клетки. И она уходила, порой не появляясь по несколько дней кряду. Он кричал, плакал, умолял, но тщетно. Она рвалась на волю. А потом пропала. Никто не знал куда она исчезла. А через несколько дней, после её пропажи, офицера нашли повешенным.
Вытянутое, бледное тело висело под потолком. Ни записки, ни каких-то ещё зацепок так и не нашли. После его смерти, в комнату заселился другой военный. И он утверждал, что как-то, бреясь вечером, перед большим, старым зеркалом, к своему бескрайнему ужасу, увидел позади себя бледного мужчину, с злобно перекошенным ртом. Новый жилец вылетел из комнаты с таким жутким воплем, что перебудил весь блок. Само-собой он сразу же оттуда съехал, проклиная всё на свете и попутно шепчя "Отче наш"!
Стоит ли говорить, что подруга с мужем и сыном последовали его примеру также поспешно. И что после стало с зеркалом и комнатой нам, увы, неизвестно. Может и сейчас кто-то проснулся там, в непонятной, липкой тревоге. И очень скоро тихую, зимнюю ночь разрежет истошный крик ужаса.