«Ленинград» тогда только начинался. И был явлением симпатичным, хулиганским и крайне эстетским. Они первые тогда додумались порефлексировать на тему блатняка с точки зрения 90-х. Все срослось, когда музыканты из группы «Ухо Ван Гога», сознательно или бессознательно используя приём остраненния, ставший потом для многих коллективов испытанным инструментом, решили сыграть в ролевые игры и затеяли стилизацию под городской шансон.
Самым удачным конечно было название. «Ленинград» одновременно дергал патриотические струны каждого горожанина и одновременно отсылал к «совковой» эстетике. Иными словами, в название одновременно содержались и стёб и гордость.
Изначально проект держался на двух фронтменах - Игоре Вдовине (по центру) и Сергее Шнурове (чуть сбоку). Вдовин пел и играл на гитаре, параллельно завораживая всех дев. Шнуров играл на басу и держал за яйца всю структуру коллаборации.
Шоу разумеется держалось и ещё на двух фигурах - Андромедыче и Пузе. Первый был и остаётся серым музыкальным кардиналом ансамбля, отвечающим за все аранжировки. А Пузо, изначально относящийся к проекту как мимолетному баловству, ибо учился серьёзной профессии архитектора, это своё лёгкое отношение уверенно транслировал в зал и делал шоу.
Кажется, уже тогда в проекте участвовал Микшер, который потом временно исчез из состава. И дополнительным прицепом шла пачка духовых. Дудки были крайне важны для концепции и звука, но именно стартовая троица явно играла на от...ись и создавала группе больше проблем, чем пользы. Ибо больше кайфа ловила от маргинального поведения, чем от процесса музицирования.
К тому же все они были снабжены привычками разной степени вредности. В принципе, бухали конечно все участники ансамбля, но усугубляли до экстрима в основном эти трое. За что и были прозваны Битлами и, сами того не зная, медленно, но верно набирали штрафные очки в личное дело.
Концепция и сами песни были настолько непривычными, лихими и живыми, что вся клубная тусовка мигом обратилась в адептов «Ленинграда» и отправилась в концертное путешествие по всем площадкам города - вслед за ансамблем.
Никогда ещё сарафанное радио не работало настолько эффективно. К тому же, Шнуров, как основной автор песен, понял очень важную вещь. Он старался к каждому новому выступлению, а случались они чуть ли не каждую неделю, писать как минимум одну новую песню.
Таким образом, публика не усевала заскучать и каждый раз шла получать новые впечатления, подкреплённые проверенными старыми хитами. Рецепт действовал настолько безотказно, что «Ленинград» очень быстро стал обходить более маститых коллег, которые играли крутые песни, но почти всегда одни и те же. Послушав их раз, можно было спокойно ждать целый год, не боясь упустить ничего нового.
Игровая стихия и возможность «спрятаться» за образом гопника-романтика позволяла парням сочинять безупречные подделки под шансон. Это как игра в буриме, не возлагающая на участников никаких серьёзных обязательств по части искусства, позволяет почти любому превратиться в поэта.
Другое дело, что до этого принципа должен был кто-то дойти. И «Ленинград» это сделал в самый подходящий момент и в самой выигрышной форме.
То же касалось и музыки. Изображая хулигана с гитарой и лишь играя в его надрыв, парни виртуозно копировали стиль, при этом всегда сохраняя дистанцию и заставляя всех зрителей играть вместе с музыкантами в этот блатной карнавал. И за эту возможность и причастность зрители любили их ещё больше.
Апофеозом этой игры со зрителем стал совместный концерт «Ленинграда» и Аллы Пугачевой в клубе Грибоедов. Естественно Алла Пугачева была ненастоящей. Ее роль исполнял Пузо, переодетый в платье и парик. Но полный зал народа увлечённо включился в игру и каждый без раздумий решил считать данную Аллу самой настоящей.
Из зала выкрикивались признания в любви примадонне. Исполнение Айсберга сорвало такие овации, какие наверняка и не снились самой Алле Борисовне. А сама певица призналась в любви к Вдовину, вспомнив заодно своего старого друга Раймонда Паулса и рассказав всем о том, как они самозабвенно с ним е...сь когда-то.
Карнавал был настолько тотальным, что когда изрядно запотевший Пузо, сорвал парик и размазал по щекам красную помаду, весь зал все равно самозабвенно видел в нем только ее, Пугачеву.
Эта чистая радость творчества зацепила не только поверхностную публику, но и искушённых музыкантов. Одним из первых попавших под обаяние коллектива оказался Леонид Федоров. Тем, кто знает артиста чуть лучше, это вообще не покажется странным.
Потому что и сам АукцЫон и тем более сольные проекты Фёдорова на самом деле во многом замешаны на городском фольклоре и очень литературоцентричны. При этом особенно по части поэзии абсурдистской, обэриутской. То есть игровой до самого своего основания.
В итоге Лёня выступил саунд-продюсером первого альбома, организовав весь процесс записи на дружеской ему студии ЛСДФ.
Параллельно «Ленинградом» заинтересовался чуткий в отношении новой и перспективной музыки Илья Бортнюк, который тогда активно занимался зарождением лэйбла «Шок Рекордс» и составлением его каталога.
Я не знаю всех подробностей переговоров, но в итоге Илья подписал «Ленинград» на контракт. Хоть убейте, не помню, дошло ли дело до выпуска физического носителя или нет.
В любом случае проблемы для «Шок Рекордс» пришли оттуда, откуда их никто не ждал и в игру вступил мой московский друг Митя Борисов.
Тогда он при поддержке видного культурного деятеля Дмитрия Ицковича, в активах которого уже были сайт polit.ru и Издательство «Проект ОГИ», занимался организацией московских гастролей «Аукцыона» и строительством первого интеллигентского клуба «Проект ОГИ».
И от Леонида Фёдорова, естественно, москвичи услышали запись «Ленинграда». Сам же Федоров не только горячо рекомендовал москвичам ансамбль, но и свёл их напрямую.
Такие харизматичные персонажи, как Борисов и Шнуров не могли не войти в резонанс. И они срезонировали. «Ленинградцы» очень быстро решили для себя, что с московскими друзьями им будет гораздо интереснее и выгоднее, чем с петербургскими. И процесс передела собственности был запущен.
Однажды я увидел на пороге «Мьюзик Шока» Борисова, но с удивлением узнал, что пришёл он не ко мне в гости, а на разговор к Бортнюку. По каким-то отдаленным раскатам грома и прочим косвенным признакам я понял, что разборки ведутся нешуточные.
В какой-то момент они переместились на уровень Тиньков-Ицкович. Ведь именно Тиньков владел «Шок Рекордс» и его контрактами.
В итоге убить друг друга ни у кого не получилось. Но договорились на какие-то запредельные по тем временам для начинающего проекта отступные. По итогам чего Проект ОГИ уже как лэйбл стал заниматься делами «Лениграда».
А мне, к моему восторгу и удивлению тут же было предложено стать директором коллектива.
Думать тут было нечего. Веселье само шло в руки, а весельем никогда нельзя пренебрегать.
Спустя короткое время, «Ленинград» уже отправлялся на первые московские гастроли, а «Проект ОГИ» напечатал первый диск «Пуля». Правда, список песен на обложке был перепутан. Как оказалось позже, это был первый сигнал о том, что вся московско-продюсерская эпопея будет происходить в формате «спустя рукава». Но пока всем было не до этого.