Свержение династии Гольштейн-Готторпов в России в 1917 году (династия Романовых пресеклась в XVIII усилиями царя-реформатора Петра I со смертью Петра II - по мужской линии и со смертью Елизаветы Петровны – по женской линии) не было так уж предопределено, как это считают некоторые историки. Подавляющее большинство населения Российской империи в ХIХ и в начале ХХ века поддерживало монархию. Несмотря на неудачное начало правления молодого императора Николая II, ознаменованное массовой смертельной давкой на коронационных торжествах на Ходынском поле («Ходынская катастрофа»), вера в монархию, как в наиболее подходящий способ правления в России, глубоко укоренилась в сознании народа и правящих классов, и казалась незыблемой.
Верил в это и сам молодой царь, считавший, как и его отец Александр III, что любое посягательство на освященную Богом и ничем не неограниченную «самодержавную» власть императора ведет к ослаблению и разрушению государства. Двенадцатилетним мальчиком он видел, как умирал смертельно раненный бомбой террористов его дед, царь Александр II (1 марта 1881 г.). Умирал как раз тогда, когда, подготовленный министром внутренних дел М.Т. Лорис-Меликовым проект конституции, предполагавший создание представительного органа с законосовещательными полномочиями, был готов к представлению на подпись царя. Возможно, сильное моральное потрясение способствовало формированию в сознании Николая страха перед любыми конституциями.
Важнейшую роль в воспитании, как его отца, императора Александра III, так и самого Николая, сыграл главный реакционный идеолог самодержавного способа правления, обер-прокурор Священного Синода, К.П. Победоносцев. Александр III после смерти отца, под влиянием Победоносцева объявил курс на сворачивание реформ своего предшественника. Проект конституции был отвергнут, а его автор, М.Т.Лорис-Меликов отправлен в отставку. Правление Александра III началось опубликованием, написанного Победоносцевым, манифеста от 29 апреля 1881 г., в котором провозглашалось незыблемость «самодержавия». Влияние Победоносцева на воспитание наследника престола, будущего Николая II было также очень велико.
Молодой наследник под надзором властного отца и матери рос довольно вялым и безынициативным. Демонстрировал во всем примерное послушание. Только в одном проявил неожиданное упрямство, - в выборе невесты. Для закрепления союза России и Французской республики династическим браком родители наследника прочили ему в жены француженку Елену Луизу Генриетту, дочь графа Парижского. Однако не тут то было. Немецкая принцесса Александра Федоровна, урожденная Виктория Алиса Елена Луиза Беатриса Гессен-Дармштадтская, покорила сердце Николая.
И в итоге Николай настоял на своем. После неожиданной смерти императора Александра III в 1894 г. от пиелонефрита (правильный диагноз врачи, к сожалению, сумели поставить только «постфактум») захудалая немецкая принцесса стала российской императрицей. Первое проявление воли Николая в результате обернулось роковыми последствиями. Нежно любимая супруга оказалась носительницей гена смертельно опасного в то время заболевания – гемофилии.
В своей первой публичной речи Николай II заявил, что будет «охранять начала самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его …покойный родитель».
Большинство исследователей считают, что из-за ранней смерти Александра III, его сын Николай не был достаточно подготовлен для самостоятельного правления. К изучению наук, которые ему как наследнику преподавали специально приглашенные лучшие профессора, он относился поверхностно. Быстро проявились такие негативные черты его характера как лень, нерешительность, лицемерие, эгоизм. Все время своего правления Николай стремился ограничиться интересами своей семьи, чувствовал себя комфортно только в кругу своих узко мещанских интересов. Характерно, что узнав о трагических событиях на Ходынке Николай II с супругой, не стали объявлять траур и отменять порядок коронационных празднеств и спокойно направились на назначенный на вечер того же дня бал. Да, позднее царь пожертвовал значительные суммы семьям пострадавших и погибших и организовал похороны за казенный счет. Однако сам факт такой холодности и равнодушия достаточно показателен.
Отсутствие глубоких знаний и твердой политической позиции в международных делах делали Николая зависимым от мнения его окружения. Министр иностранных дел граф В.Н. Ламсдорф с досадой писал: «Молодой государь меняет свои точки зрения с ужасающей быстротой». Видные сотрудники министерств, долго работавшие с государем, пишут об оскорбительной манере царя избавляться от неугодного чиновника или генерала. Николай II приглашал такого видного деятеля, долго трудившегося на благо отечества и отмеченного несомненными заслугами, к себе, милостиво с ним беседовал, любезно прощался, а на следующий день появлялся императорский указ, из которого этот государственный муж узнавал о своей отставке. Может быть это и есть «самодержавие», но, на мой взгляд, это свидетельствует, прежде всего, о недостаточной воспитанности и лицемерии.
Личностные черты царицы Александры Федоровны начали сказываться на принятии Николаем решений государственной важности достаточно рано. Сенатор В. И. Гурко относил истоки вмешательства Александры в дела государственного правления к началу 1905 года, когда царь находился в особо сложном политическом положении, — тогда он начал передавать на её просмотр издаваемые им государственные акты. По мнению Гурко: «Если государь, за отсутствием у него необходимой внутренней мощи, не обладал должной для правителя властностью, то императрица, наоборот, была вся соткана из властности, опиравшейся у неё к тому же на присущую ей самонадеянность».
Все чиновники, пытавшиеся проводить какие-то государственные преобразования, недолго задерживались в окружении царя. Супруга Николая II, Александра Федоровна, ревниво следившая за тем, чтобы не дай бог, кто-нибудь из членов правительства не затмил ее вялого и бесцветного супруга, тут же «принимала меры», удаляя «опасного честолюбца». Все дельные председатели правительства почему-то «не нравились» Александре Федоровне и она, воздействуя на своего супруга, рано или поздно добивалась их смены. С.Ю. Витте был председателем совета министров с 1903 по 1906 год. А.П. Столыпин продержался на этом посту с 1906 по 1911 год. (убит террористом, но дни его в председательском кресле тогда уже были сочтены). В.Н. Коковцов возглавлял правительство в 1911-1914 годах. Царицу в этой должности больше других кандидатов устраивал пассивный и «неперечливый» И.Л. Горемыкин (1906 и 1914-1916 годы). После 1916 года все, что происходило в правительстве, современники остроумно окрестили «министерской чехардой».
В августе 1904 года у царственной четы после четырех дочерей родился наконец долгожданный наследник, царевич Алексей. Но радость родителей была преждевременной – наследник оказался больным гемофилией, опасной для жизни и в то время неизлечимой несворачиваемостью крови. Факт неизлечимой болезни царевича Алексея император Николай II и его жена Александра Федоровна от своих подданных просто скрыли. Эта большая ложь в дальнейшем приведет к тяжелым, практически необратимым последствиям. Любящие супруги, решающее слово здесь как всегда было за «Аликс» (среднее между Алиса и Александра), сделали это из эгоистических соображений. Больше всего на свете, выбившаяся «из грязи в князи», Александра Федоровна боялась потерять царскую власть.
Николай II и Александра Федоровна почему-то не могли понять, что монархия – это не их «частная лавочка», позволяющая вести комфортную и сытую жизнь, а служение, и не только лощеным аристократам и по-европейски рафинированным дельцам-капиталистам, но и плохо одетым, немытым, вечно недоедающим крестьянам (86% населения) и прокопченным, пахнущим машинным маслом рабочим. Что для общего блага нужно умерить свои эмоции и субъективные личные предпочтения и ставить на руководящие посты действительно талантливых и инициативных людей. Например, прусский король, а в дальнейшем германский кайзер, Вильгельм I, не очень-то любил своего нахрапистого «железного канцлера» Отто фон Бисмарка, но терпел и во всем поддерживал, потому, что понимал, что все, что делает Бисмарк, служит благу Германии. Аналогичные примеры: Людовик XIII и Ришелье, Франц II и Меттерних и т.д.
Между тем на страну надвигались грозные события. В феврале 1904 года началась русско-японская война. Царские генералы, до войны обещавшие «закидать японцев шапками», терпели поражения за поражениями. В декабре 1905 года пал Порт-Артур. В стране росло недовольство.
В начале января 1905 года правительство узнало о готовящемся священником Гапоном массовом шествии монархически настроенных рабочих к Зимнему дворцу для вручения петиции царю. Рабочие были недовольны тем, что в конфликтах с администрацией заводов, приводящих к забастовкам, правительственные чиновнике всегда становятся на сторону владельцев. Главным требованием петиции было устранение власти чиновников и введение народного представительства в форме Учредительного собрания. Испугавшись массового выступления «своего народа», Николай II распорядился вызвать в столицу войска и создать военный штаб под руководством вел. князя Владимира Александровича. Несомненно, все свои действия он согласовывал со своей женой. Армейским частям и казакам был дан приказ не пускать народные толпы к Зимнему дворцу. Отказ царя принять петицию и расстрел мирной демонстрации рабочих наглядно продемонстрировали трусливое высокомерие царя и его презрение к мнению простых людей, к их нуждам и чаяниям. Уже слышится повизгивание двуручной пилы… Но сук еще крепок!
Началась революция… По всей стране прокатилась волна террористических актов против правительственных чиновников. Крестьяне принялись громить помещичьи усадьбы, выгоняя бывших крепостников, а теперь по выражению Столыпина «культурных хозяев», из насиженных гнезд. «Земля божья!». Под давлением всеобщей политической стачки, Николай II, по совету С.А. Витте, издал манифест, провозглашающий политические свободы и обещающий созыв законосовещательного выборного органа, Государственной Думы (царский манифест от 19 октября 1905 года). Обнародование манифеста тут же показало, как много у монархии активных сторонников по всей стране и не только среди представителей правящих классов, но и в глубинных слоях простого народа. Тут же почти во всех городах начались массовые демонстрации в поддержку царя, нередко заканчивавшиеся еврейскими погромами («все революционеры – евреи!»). Монархические организации вырастали, как грибы после дождя: «Русское собрание», Союз русского народа», «Союз Михаила Архангела» и др.
После царского манифеста количество революционных выступлений только нарастало. Произошло вооруженное восстание в Москве. К счастью для правящего дома армия оставалась в целом лояльной. Это позволило от политики уступок перейти к жесткому подавлению антиправительственных выступлений. Пост премьера занял бывший саратовский губернатор А.П. Столыпин, возглавивший «наведение порядка». По всей стране действовали карательные отряды и полевые суды. 1-я Государственная Дума, среди депутатов которых было много представителей оппозиционных политических сил, была распущена. В 1907 году царь и возглавлявший правительство Столыпин осуществили «третьеиюньский государственный переворот», ознаменовавший конец первой русской революции. 2-я Государственная Дума была распущена. Царским указом был введен новый избирательный закон, который сами его составители назвали «бесстыжим». Он обеспечивал в новой 3-й Государственной Думе абсолютное большинстве депутатам от правящих классов. «Самодержавие» устояло, но сук зашатался…
Столыпинские реформы (1907-1911 годы), задуманные и проведенные в основном ради сохранения помещичьего землевладения (Столыпин сам был крупным помещиком), положения российского крестьянства существенно не улучшили. Кулаки не составили заметной прослойки в общей массе крестьянства. Производительность труда в сельском хозяйстве даже несколько снизилась. Выставляемые на продажу крестьянские наделы скупали в основном банки и городские богатеи, нанимавшие тех же обнищавших крестьян в качестве батраков. С 1912 года начинается новое нарастание количества революционных выступлений в стране, ознаменовавшееся очередным расстрелом демонстрации рабочих на Ленских приисках.
Надежды на улучшение здоровья наследника Алексея также не оправдываются. От любого случайного удара у него происходят внутренние кровотечения, причиняющие мальчику мучительную боль и страдания, длящиеся много дней. Врачи были бессильны. Стало ясно, что Алексей не сможет наследовать престол. Александра Федоровна была в отчаянии. Она искала помощь и утешение в религии, уповая в разрешении кризисной ситуации на одного лишь Бога. Так в окружении царской четы появился «святой старец» из тобольской губернии Григорий Распутин (Новых). Обладая способностями экстрасенса, Распутин умел успокаивать царевича Алексея во время приступов его тяжелой болезни, что приводило к снижению артериального давления и уменьшению кровопотери. Некоторые исследователи считают, что Распутин специально не сразу откликался на просьбы царицы помочь сыну, понимая, что от обильной кровопотери артериальное давление у мальчика снизится само, что приведет к постепенной остановке кровотечения. Как бы то ни было, Распутин постепенно приобрел огромное влияние на Александру Федоровну, которая стала называть его «наш друг», а сам он звал царя и царицу «папа» и «мама».
Если бы Николай II обладал достаточной решительностью и волей, не находился бы «под каблуком» своей властной и истеричной жены, он бы, как всякий разумный человек на его месте, принял бы правильное решение – объявить наследником престола не своего неизлечимо больного сына, и не своего младшего брата Михаила, который к тому времени утратил все законные права претендовать на престол, женившись на дважды разведенной красотке не царских кровей, а своего двоюродного брата, сына своего старшего дяди, вел. князя Владимира Александровича, Кирилла Владимировича. Вся загвоздка заключалась в том, его супруга, Александра Федоровна терпеть не могла мать Владимировичей, Марию Павловну (Мария Александрина Элизабета Элеонора, принцесса Мекленбург-Шверинская, старшая дочь великого герцога Мекленбург-Шверинского Фридриха Франца II), особу образованную, амбициозную и властную. Как сказал кто-то из умных людей: «Безвыходная ситуация – это такая ситуация, когда очевидный выход чем-то не нравится». Распил главного сука династического дерева Гольштейн-Готторпов двуручной пилой продолжается…
Очевидная для всех и труднообъяснимая близость к царской семье малообразованного сибирского крестьянина Григория Распутина, который начал уже серьезно влиять на ход государственных дел и назначение новых министров, вызвала в широких кругах общественности самые невероятные слухи и домыслы, вплоть до самых пикантных. Ведь правда о тяжелой болезни наследника держалась в тайне, и о неспособности Алексея наследовать престол знал только узкий круг приближенных. Соответственно никто или почти никто не знал о надеждах на его исцелении и или, по крайней мере, на ослабление болезни, которые Александра Федоровна и Николай II связывали с чудесными способностями Распутина.
Пожалуй, решающим ударом по династии было решение о вступлении России в 1-ю мировую войну на стороне Антанты. К ведению войны с Германией, Австро-Венгрией и Турцией Российская империя была не готова. Подготовку армии к войне планировалось завершить в 1916 году. Об этом не раз говорил и сам Николай II. Связанная союзными договором с Францией, а также огромным внешним долгом в основном перед французскими и бельгийскими банками, а также руководствуясь желанием защитить Сербию, на которую напала Австро-Венгрия, Россия оказалась перед трудным выбором. Германия предъявила России ультиматум, требуя прекратить мобилизацию войск Киевского военного округа, предпринятую в ответ на угрозу австрийцев обстреливать Белград.
Распутин, который в это время находился в Сибири и лечился после покушения на его жизнь некоей Хионии Гусевой, в телеграмме царской семье советовал ни в коем случае не вступать в войну. «Все распропадем!», - предупреждал он. Однако Николай «повелся» на доводы своего министра иностранных дел С.Д. Сазонова и военного министра В.А. Сухомлинова, которые вопреки мнению министра финансов В.Н. Коковцова, советовали начать войну. Оказалось, что Сухомлинов, заявлявший о полной готовности армии к войне, блефовал. Скоро выяснилось, что в армии не хватает самого необходимого: винтовок, патронов, снарядов, снаряжения.
Из-за отсталой тактики («в полный рост на пулеметы») и недостатка боеприпасов, в первую очередь артиллерийских снарядов, к весне 1915 года кадровая армия была почти полностью была потеряна. Когда один из генералам доложил Николаю о большом количестве убитых в русской армии, царь равнодушно сказал; "Ничего, слава Богу, народу еще много..." Последовавшее в апреле 1915 года общее австро-германское наступление привело к утрате западных областей Белоруссии и Украины. Поползли упорные слухи о предательстве в высших эшелонах власти. «Что это, глупость или предательство?» - вопрошал с трибуны Государственной Думы лидер кадетов П.Н. Милюков. В армии солдаты упорно толковали о том, что царица-немка предает наши оперативные планы в германский генштаб. Царь был вынужден сменить Сухомлинова на энергичного А.А. Поливанова, который сумел наладить снабжение армии боеприпасами. В том же году Николай II по совету жены снял с поста главнокомандующего, пользовавшегося большим авторитетом среди военных, вел. князя Николая Николаевича и сам возглавил российскую армию. Как показали последовавшие события, это было роковое решение.
Вынужденный почти постоянно находиться в Ставке верховного главнокомандования в Могилеве, Николай фактически отдал власть в столице Александре Федоровне и Распутину. Погрязшая в коррупции столичная придворная клика, по указке Распутина произвольно снимала и назначала министров. Авторитет царя и царицы пал так низко, что в кругах высшей аристократии, опасавшейся за судьбу монархии и связанных с ней собственных привилегий, созрел заговор, в результате которого Распутин был убит (декабрь 1916 года). Поздно… Сук с оседлавшей его императорской четой уже еле держался. Достаточно было легкого толчка…
«Министерская чехарда», обусловленная самонадеянностью и властностью царицы в итоге сыграла с николаевским режимом злую шутку. Вместо толковых администраторов на высших государственных постах, в конце концов, оказались угодливые бездарности. Это косвенно и стало причиной новой революции, начавшейся в Петрограде в конце февраля 1917 года демонстраций женщин, уставших стоять в очередях за хлебом. Взбунтовавшихся горожанок поддержали расквартированные в столице запасные батальоны, искавшие возможность под любым предлогом не идти на фронт. Подвоз хлеба в столицу не обеспечил бестолковый, но истово религиозный (это и нравилось в первую очередь Александре Федоровне) министр внутренних дел А.Д. Протопопов…
Царица с опозданием оценила масштаб народного возмущения в Петрограде. Город захватили вооруженные солдаты и агрессивно настроенная толпа, расправлявшаяся с полицейскими. Руководители монархических объединений столицы, которые, казалось бы, тут же должны были вывести на улицы десятки тысяч своих сторонников, сразу куда-то спрятались. Рядовые монархисты, напуганные масштабом антиправительственных выступлений, не решились выйти на улицы. Отправленный из Ставки на подавление мятежа генерал Н.И. Иванов с войсками так и не добрался до столицы…
Когда 27 февраля 1917 г. уполномоченные временного комитета Государственной думы В.В. Шульгин и А.И. Гучков приехали к Николаю II в Псков и проектом манифеста об отречении от престола, они еще надеялись сохранить монархию и объединить страну вокруг юного наследника. Им было неизвестно, что царевич болен гемофилией и не может править (Николай II и его жена, как мы знаем, много лет скрывали факт болезни сына от всей страны).
Вместо того, чтобы отречься в пользу своего двоюродного брата Кирилла Владимировича, Николай, подумав сутки, совершил очередную глупость - отрекся от престола в пользу младшего брата Михаила, который к этому моменту уже утратил все законные права на престол.
Михаил, понимавший, что опереться ему не на кого, - армия вышла из под контроля монархии -1 марта 1917 г., посоветовавшись с председателем временного комитета Госдумы М.В. Родзянко, отклонил этот "братский подарок".
Восстание народа в столице и заговор части думских политиков-либералов, договорившихся через начальника генштаба М.В. Алексеева с генералитетом достигли цели.
300-летняя монархия "Романовых – Гольштейн- Готторпов" пала!