Сейчас, когда прошло время, и я могу рассказать о том памятном дне спокойно, думаю об одном: ведь торжество могло стать совсем другим, если бы мы с Володей придерживались нашего первоначального плана. Все в нем было прекрасно: никаких троюродных теток, свадебного платья в тридцать ярусов и тамады с его извечным пожеланием "всегдашней радости в судьбе" в стихотворной форме. Мы хотели тихую церемонию, пару-тройку ближайших родственников в качестве гостей и скромный ужин в ресторане. Но в какой-то момент Виктория Станиславовна, моя будущая свекровь, сказала, доверительно заглянув мне в глаза:
- Анечка, если все дело в деньгах, то вы можете не волноваться - мы все расходы возьмем на себя!
- Что значит возьмете на себя? - подбоченилась моя мама.
- Мы тоже готовы поучаствовать!
- Только тогда давайте уж сделаем все по-человечески, чтобы перед людьми стыдно не было, - довольно поддакнула Виктория Станиславовна и подсунула мне свадебный каталог.
"По-человечески" в ее понимании - со всей атрибутикой. С выкупом невесты, розовощекими малышами, несущими шлейф, и пьяными свидетелями, распивающими шампанское из горла. Но в тот момент я потеряла бдительность и, задумчиво просматривая страницы, произнесла:
- А что, мне, наверное, пойдет белое...
Эта фраза послужила сигналом к открытию свадебного марафона, и весь наш план скромной церемонии в духе минимализма лопнул...
- Венчаться будут в костеле, как мы с Казиком, - заявила через какое-то время Виктория Станиславовна.
- Какой еще костел? - возмутилась моя мама.
- Мы православные!
- Я знаю один очень хороший ресторан на выезде из города, - сообщил будущий свекор Казимир Андреевич.
- Там так готовят!
- Никаких ресторанов! - вступил в общий хор папа.
- Мой старый товарищ держит отличнейшее кафе недалеко от центра, там и будем отмечать!
- Куда мы в кафе втиснем сотню человек?
- Какую сотню?! Договаривались по двадцать с каждой стороны!
В какой-то момент этой жаркой дискуссии мы с Володей поняли, что уже ничего тут не решаем, и тихонечко удалились.
- Надо было просто расписаться, никому ничего не говоря, и махнуть в Италию, - вздохнул жених.
- Теперь поздно, - скорбно скривилась я, вспомнив свадебное платье цвета слоновой кости, которое ждало меня в ателье.
- Все равно нужно найти компромисс, - не унимался мой жених.
- Иначе я с ума сойду от всей этой беготни. Давай сделаем так: один пункт пусть выбирают мои предки, другой - твои, - предложил он. По очереди. Например, венчаться будем в костеле, а отмечать - в кафе друга твоего отца. Что скажешь?
- Согласна! И никаких выкупов невесты и конкурсов от тамады, - добавила я, совершенно забыв мудрую поговорку о том, что человек лишь предполагает...
В день свадьбы надо мной в четыре руки трудились парикмахер с визажистом. А в это время десять самых близких родственников, включая мою троюродную тетку, пили горькую. В момент, когда я была готова, в их головах уже четко сформировалась мысль: "За так отдать - как-то не по-людски!" Не успела я сообразить, что происходит, как меня быстренько втолкнули в спальню, отобрали туфлю и побежали в подъезд, встречать жениха. Там, удивленный от происходящего, Володя минут двадцать рассказывал моей тетке стихи и пел песни, пока вдруг не выяснилось, что спрятавший мою туфлю уже ушел в астрал, и вызвать его оттуда нет никакой возможности.
- А-а-а, - взвыла я. Через двадцать минут в ЗАГСе надо быть, а мне обуть нечего!
- Но у тебя же еще сандалики есть, - быстро нашлась мама.
- Вы мне сейчас жизнь разрушите, - голосила я, представляя себя в платье цвета слоновой кости за тысячу долларов и коричневых сандаликах из искусственной кожи.
И тут на сцену вышла Лариса, моя лучшая подруга и свидетельница. Сняв с себя бежевые шпильки(благо у нас одинаковый размер) она впрыгнула в сандалики, схватила мой метровый шлейф и потянула меня к выходу.
В ЗАГС мы прилетели минута в минуту. Тетенька с высокой прической, без долгих прелюдий, принялась вещать про "корабль" под названием "Любовь", отбывающий в бухту под названием "Семья". В костеле все тоже прошло более или менее спокойно, не считая того, что моя мама демонстративно крестилась справа налево, а когда поняла, что никто не обращает на нее внимания, начала громко всхлипывать. Выйдя после венчания на улицу, я впервые за весь день искренне улыбнулась, наивно полагая, что все самое худшее уже позади.
- Невеста и жених, живо вон на ту полянку! - бодро скомандовал фотограф и для пущей убедительности захлопал в ладоши.
Утомленная церемонией и едва стоящая на шпильках, я под руку с мужем поскакала на полянку.
- Надеюсь, после этого мне, наконец, нальют выпить, - прошипел злой Володя, с утра развлекающий толпу нетрезвых родственников.
Но надеялся он зря. После полянки фотограф потребовал обойти весь центр города, затем подъехать к зданию мэрии и едва не уговорил подняться на городскую колокольню для "поистине феерического кадра".
Где-то в середине фотосессии наши гости исчезли. А когда мы с Володей приехали в кафе, то поняли, чем они занимались в то время пока мы позировали - праздновали без нас наше бракосочетание. Наблюдая за тем, как двоюродный брат мужа пытается закадрить захмелевшую Лариску, Вовка произнес:
- Дорогая, мне кажется, что мы чужие на этом празднике жизни...
Наскоро перекусив, и несколько раз послушно встав под крики "Горько!", мы прихватили пару бутылочек красного вина и поехали домой. Там переоделись, взяли сыр и бокалы, и поднялись на крышу, откуда открывался шикарный вид на наш любимый город.
- Кажется, пережили этот день, моя дорогая женушка, - притянув меня к себе улыбнулся Володя.
- Хотя с утра я очень сомневался, что сможем.