– Куда идёшь? – спрашивает мама. Ну да, на улице довольно шумно, даже по телефону понятно, что я в городе.
– Куда карта ляжет, – смеюсь я.
– Ну, иди, картёжница, вечером перезвонишь.
– Ага, – отзываюсь я и прячу телефон в карман.
Куда карта ляжет. Не то чтобы я шутила. Оглядываюсь по сторонам. Ну и где тут наши карты? Ага, вот. Пиковая Дама лежит на повороте на улицу Суворова. Пиковая Дама – это у нас не обязательно пожилая леди, может, просто глубоко несчастная девушка. Понимаю её, сама иногда такой бываю. К счастью, очень редко.
Карты – это мой личный способ общения с Городом. Когда он хочет куда-то меня привести, то использует именно его. Может, правда, и в человека превратиться для важного разговора, но такое случается нечасто, всё-таки Город – очень занятое существо.
Продолжаю идти в направлении, указанном картой. На асфальте вижу Пиковую Десятку, ага, значит, иду правильно. Глубоко несчастные люди – это нехорошо. Правда, Город? На ходу глажу стены старых зданий и явственно слышу, как они мурлычут, словно довольные коты. Пиковая Девятка. Вперёд!
Отступаю, чтобы пропустить бегущего ребёнка, мальчика лет пяти. У него важная миссия. Он помогает взлететь воздушному змею, тёмному, как зимняя ночь, раскрашенному яркими белыми звёздами. Наконец труды увенчались успехом, змей взмывает в небо, и только красная лента удерживает его от того, чтобы унестись в неведомые дали на радость стремительно молодеющему ветру.
На миг мне кажется, что на улице действительно наступила ночь. Тёмное небо, яркие белые звёзды. Красота. Даже если такая красота случается в летний полдень. Это продолжается несколько мгновений, потом солнце снова вступает в свои права и звёздное ночное небо превращается в синее полуденное, в котором летит тёмный воздушный змей, разукрашенный звёздами. Я мысленно аплодирую. Да, чудеса должны случаться. Хоть на краткий миг, но регулярно. Иначе – неинтересно.
Людей на улице немного. Некоторые останавливаются и оглядываются по сторонам, некоторые продолжают идти, словно ничего не заметили. Может, действительно ничего.
Повинуясь внезапному импульсу, сворачиваю влево, затем ещё раз сворачиваю и прохожу подворотню, разукрашенную граффити. Восьмёрка Пик висит на бельевой верёвке среди вещей, вывешенных на просушку. Значит, я на верном пути. Спускаюсь по лестнице в другой двор. Улыбаюсь своему бывшему подъезду. Выхожу со двора на улицу и, задрав голову, любуюсь знакомым балконом. Привет, домик. Я тут жила, да.
Перебегаю через дорогу, практически лечу вниз, в сторону реки. Но тут же натыкаюсь на Пиковую Девятку. Стоп. Разворот. Не туда. Оглядываюсь по сторонам. Куда же мне идти. И тишина в ответ. Ладно. Стою, смотрю на невысокий двухэтажный дом, в котором когда-то жила. Нахожу свои окна, балкон. При мне он был незастеклённым, сейчас же новенькие стёкла сверкают на летнем солнце. Изнутри окна закрыты шторами, на которых нарисована Пиковая Семёрка. Город, ты серьёзно?
Задумавшись, перехожу улицу в обратном направлении, не посмотрев по сторонам, за что вознаграждаюсь гневными сигналами машин, которым я помешала двигаться к какой-то неведомой цели. И Пиковой Шестёркой, лежащей в такой знакомой подворотне. И как я её проглядела-то?
Подхожу к двери в подъезд. Она, кажется, заперта, но перегнутая пополам Пятёрка Пик, висящая на дверной ручке, недвусмысленно намекает: это ненадолго. И действительно, не проходит и минуты, как дверь открывается, выпуская бабушку с внушительной сумкой. Она скользит по мне равнодушным взглядом и проходит дальше, а я вбегаю в подъезд. Не задумываясь поднимаюсь на свой второй этаж, краем глаза отметив Четвёрку и Тройку Пик, приклеенные к перилам первого и второго пролёта. И киваю сама себе, увидев Пиковую Двойку на двери квартиры с полустёртой надписью «35». Я так и не собралась её подновить, а потом переехала в другую квартиру. Извини, Дом, давно я не выбиралась в гости.
Ещё не нажав на кнопку звонка (жать с левой стороны, отрывисто и сильно), слышу за дверью детский плач. Звонок, к моему удивлению, не работает вовсе, приходится стучать. Мне открывает заплаканная девочка лет десяти. Это ты, что ли, моя Пиковая Дама?
– Зачем ревёшь? – спрашиваю, присев на корточки перед ребёнком.
Она смотрит на меня в упор тёмно-карими, почти чёрными глазами, затем, видимо, придя к выводу, что мне можно верить, говорит, всхлипывая:
– Маму в больницу забрали, я боюсь за неё.
Поднимаюсь на ноги, глажу девочку по встрёпанным волосам.
– Всё будет хорошо, верь мне.
– Ты – фея? – серьёзно спрашивает девочка.
– Почти, – улыбаюсь. – Как тебя зовут?
– Ника Берёзина. Моя мама, Лета, сегодня попала под машину. Её увезли в больницу.
Виолетта Берёзина, значит.
– Всё будет хорошо, – повторяю, – мы всё исправим. Я скоро вернусь, и мама – тоже. Только не плачь, ладно?
– Ладно, – эхом повторяет Ника. Я машу ей рукой и начинаю спускаться по ступенькам. Дверь закрывается. И я мысленно хватаюсь за голову. Ну и как мы всё это будем исправлять? Что скажешь, Город?
Город, конечно, молчит. Но вместо Пиковой Тройки на перилах приклеен уже Крестовый Валет. Это у нас, значит, решение проблемы?
– Ладно, – говорю вслух, – веди.
Интересно, кто этот Крестовый Валет и что я скажу ему при встрече? Но ладно, будем решать проблемы по мере их поступления.
Выхожу из подъезда и вижу чёрную «волгу» (надо же, они ещё катаются по нашему городу) с номером КР1010СТ. Ого, разве такое сочетание бывает? Машина тем временем заводится и выезжает со двора. Медленно иду за ней. Куда спешить? Волга сворачивает вправо, но влево по пешеходной части улицы ветер несёт Крестовую Девятку. Значит, я всё поняла правильно. Поворачиваю за нужной картой и иду вперёд. Меня обгоняет девушка, достающая из сумки телефон. Чехол выполнен в виде колоды игральных карт. Сверху нарисована Восьмёрка. И знак Крести. Всё правильно.
К остановке подходит маршрутка, на ней – реклама кофе «Тёмная карта» (говорят, его поставляют из какого-то другого мира, охотно верю). Веер игральных карт парит над чашкой кофе. Все затёрты (видимо, рисунок давно не подновляли), кроме одной. Семёрка Крести. И почему я не удивлена?
Не задумываясь, перебегаю дорогу в неположенном месте и успеваю-таки вскочить в закрывающуюся уже дверь. Протягиваю водителю деньги, беру сдачу. Сажусь – и только потом замечаю Крестовую Шестёрку, лежащую между купюрами.
У кого-то из пассажиров звенит телефон.
– Алло, привет. Да вот, еду в маршрутке. Что? Правда? Ага, ну бывает, не надо было перед машинами бегать.
Я навострила уши. Совпадение? Вряд ли.
Женщина, говорившая по телефону, спешно прощается и спешит пересказать новость друзьям.
– Витка говорит, тут недалеко женщина под машину попала. Много крови потеряла. Теперь во второй городской лежит. Врачи говорят, шансов мало.
Последовали обычные в таких случаях возгласы:
– Боже мой!
– Какой ужас!
И тема была закрыта. Но я уже знала, куда меня ведут. Я права, Город?
Мимо меня проталкивается к выходу парень. В ушах наушники с нарисованными на них крестиками. На рюкзаке большая цифра «5». Мысленно киваю и поднимаюсь следом. Улица встречает меня свежим ветром. Остановка «Центр». Хорошо, куда дальше?
Оглядываюсь по сторонам. Прямо передо мной – ларьки, торгующие напитками, едой, сувенирами. Задумчиво смотрю на расставленные на полках чашки, карты, прочую мелочёвку. Кстати, о картах… На картонной упаковке вместо привычной Червовой Дамы нарисована Крестовая Четвёрка. Спасибо за новый знак, Город.
Иду вперёд в поисках следующей карты, но тротуары девственно чисты. Я что, зашла куда-то не туда? Отступаю, чтобы пропустить женщину, ведущую за руку мальчика-первоклашку. За спиной юного ученика внушительных размеров рюкзак. Ребёнок оборачивается ко мне, поднимает руку, и я вижу зажатую в ней карту. Тройка Крести. Киваю мальчику. Я поняла.
Сворачиваю вправо, к школе, пропускаю стайку ребятишек, прыгающих наперегонки по разноцветным плиткам тротуара, и захожу в вестибюль. Ну, куда дальше?
Влетевший с улицы ураган в обличии трёх подростков внезапно оттесняет меня вбок, и я практически утыкаюсь носом в деревянную дверь, выкрашенную в красный цвет. На двери написано:
«Кабинет 2
Крестов Валерий»
А вот и мой Крестовый Валет.
Дверь открывается с громким скрипом, и на меня поднимает глаза человек в строгом сером костюме. Ну, здравствуй, Крестовый Валет, я тебя узнала.
– Пришла, – тихо говорит он мне, – хорошо, ты вовремя.
Я вопросительно приподнимаю бровь.
– Ну, чего ты так на меня смотришь? Тебя же Город прислал, верно?
Молча киваю. Ничего себе осведомлённость.
– Вот то, что тебе нужно, – продолжает он, протягивая мне небольшой мешочек, остро пахнущий какими-то полевыми травами.
– Что это? И что мне с этим делать?
– Это смесь трав из разных уголков иномирья, – отвечает. – Вместе они помогают человеку оправиться от многих болезней. Ты должна незаметно пройти в реанимацию и положить мешочек у изголовья кровати. Виолетта во второй городской больнице, тут рядом, ты ведь знаешь.
– Знаю, но… И это – всё? Пройти, положить, и больше ничего не надо?
– Ну да, а чего ты, собственно, хотела? Сразиться с драконом, провести тайный обряд безлунной ночью или сдать экзамен по латыни?
– Ой, нет-нет, – смеюсь. – Как раз сегодня с драконами воевать что-то не хочется, не говоря уже об экзамене.
– Ну вот то-то же, – усмехается мой собеседник. – Иди давай, у тебя не так много времени.
Не прощаясь, выбегаю за дверь, прохожу вестибюль и выхожу на улицу. Вторая городская больница действительно рядом, я добегаю до неё за каких-то три минуты. Но что дальше? Подходить к персоналу и спрашивать, где здесь реанимация, а то мне там надо кое-что оставить?
Захожу в вестибюль, и взгляд мой падает на стенд пожарной безопасности, обозначающий пути эвакуации. Ага, всё просто. Первый этаж, свернуть направо, в конец коридора – и я на месте. Хорошо, вперёд. Оставшийся отрезок пути я преодолела почти бегом. Дорогу мне преградила дверь с надписью:
«Реанимация
Вход воспрещён!»
Не то чтобы меня это остановило.
Осторожно открываю дверь, оглядываюсь по сторонам. Никого. Выдыхаю с облегчением и тихо захожу внутрь. Прямо передо мной – стол для медперсонала. К счастью, сейчас он пустует, и я беспрепятственно прохожу дальше. Открываю первую попавшуюся дверь. Кажется, угадала.
За дверью палата, две кровати с бортиками. На одной из них лежит женщина лет тридцати. А ведь дочь на неё очень похожа. Тихо приближаюсь и осторожно кладу мешочек, который всё это время сжимала в руках, на подушку, рядом с головой женщины. Оборачиваюсь, готовая выйти за дверь.
– Вы из медицинского персонала, – поворачиваю голову на голос. Женщина, оказывается, уже открыла глаза. Лицо хоть и бледное, но взгляд достаточно осмысленный.
– Вам лучше? – Не люблю врать, лучше вообще не отвечать на вопрос.
– Да, – заверяет меня она. – А что случилось?
– Это вам объяснит врач, – говорю. – Он скоро зайдёт. Мне пора. – И, не дожидаясь новых расспросов, выскальзываю за дверь.
Вроде бы всё закончено, но ведь я обещала Нике вернуться. Поэтому ловлю маршрутку и еду в обратном направлении. Задумавшись, чуть не пропускаю нужную остановку, но всё-таки успеваю выскочить. Двери закрываются, и маршрутка едет дальше.
Из подворотни выходит девушка лет пятнадцати в джинсах и красной футболке. В ушах – наушники. За руку она ведёт мою Пиковую Даму, то есть девочку Нику. Впрочем, она уже не напоминает того несчастного ребёнка, который горько плакал, рассказывая мне о своих несчастьях.
– С мамой всё хорошо, – шепчет Ника, поравнявшись со мной. – Спасибо.
Подмигиваю ей, не говоря ни слова.
Девочка улыбается. Белое платье с красными сердечками развевается на летнем ветру. Ну вот, теперь она вылитая Червовая Дама. Так-то лучше.
Автор: Елена Онищенко