Басурмане среди нас
Над тем, что мой отец не очень похож на деда, не шутил только ленивый. И правда, прилагаемое фото говорит, что где-то что-то пошло не так. Эта их непохожесть часто играла с папой злые шутки, но у родителя было отменное чувство юмора, да и в советском союзе происхождением если и попрекали, то исключительно дворянским. А с этим вопросом всё на первый взгляд было хорошо.
Моё детство пришлось на поздний расцвет умирающего социалистического строя, когда правил Леонид Ильич, страна готовилась к Олимпийским играм, Высоцкий хрипел из всех магнитофонов, а наши победоносные войска принуждали к миру дружественный афганский народ. Афганский народ сопротивлялся, поэтому на родину возвращались не все.
Мой дед, Николай Александрович Сальников, в ту пору курировал все бомбоубежища города К*, отец в этом городе работал в АТП водителем автобуса, мать в общепите, а бабушка старшим товароведом К*торга. В летнюю пору, если вечер выдавался погожим, а в наших широтах это не такой уж частый праздник, дед после работы заглядывал в сквер. Там собирались игроки. Нет, я не прав, Игроки. Именно с большой буквы. Они играли в шахматы, в шашки, в нарды, и я подозреваю, некоторые баловались картишками. Впрочем, последних я за руку не ловил, я тогда вообще никого не ловил, только бабочек сачком.
Дед был очень силён в шахматах, и у него практически не было конкурентов, поэтому он садился на скамейку и ждал достойных соперников. В сквере дед был в авторитете, который не пойми куда девался, стоило ему перешагнуть порог дома, в котором царила бабушка. Я по юности не очень знал, как выглядят столбовые дворянки, только благодаря Пушкину имелось смутное предположение, что они были точь-в-точь как моя бабушка. Железная воля, деятельный характер, потрясающее хлебосольство, весёлый нрав – как всё это уживалось в хрупкой невысокой женщине, ума не приложу.
Дома дед пропадал за книгой или кемарил возле телевизора, ожидая команды, что пора накрывать на стол к ужину. Они вообще ели весьма церемонно. Если подавался суп, то исключительно в супнице, а под глубокие тарелки ставились тарелки плоские. Стол был накрыт скатертью. И не пластиковой фигнёй, а настоящей тканевой с кисточками по краям. Смотреть, как дедушка ест, было эстетическим удовольствием. Никакой суеты, все движения отточены, как если бы он закончил институт по классу этикета. Однако, в семейной легенде у деда имелось неоконченная Церковно-приходская школа. Что не помешало ему стать главным редактором главной городской газеты.
Тут мне придётся отвлечься и посетовать на то, что рос я хоть и любопытным ребёнком, но применял я своё любопытство в совершенно непрактичных областях. Вот кто мешал мне узнать у отца моего отца про мою прабабушку? Правильно, никто. Всё что я о ней знал, это то, что она говорила на четырёх иностранных языках, любила красиво одеваться, ездила в театры, имела благородные привычки и воспитывала деда моего одна.
Полина, так её звали, продемонстрировала своё происхождение, когда в 39 году деда сослали в Западный Казахстан поднимать целину. Первая жена отказалась от него как от врага народа, а мать отправилась за ним в изгнание, как в своё время жёны декабристов. Но это совсем старая история и если я о ней и напишу, то уж точно не сегодня.
Итак, прабабушку звали Полиной, она была весьма образованной особой и это, то немногое, что осталось о ней в нашей семье. Или мы тогда так думали, но я не даром с раннего детства увлекался историей, поэтому позже разузнал много интересного. Однажды я напишу историю и про Полину Генриховну. Но не сегодня.
Как я уже сказал, в 1939 году моего деда сослали в Казахстан. Статья была как у всех, но на счастье деда у руля НКВД стоял Лаврентий Палыч и поэтому всё обернулось ссылкой. На новом месте дед получил трактор, освоил его и начал сеять пшеницу, потом (происхождение не пропьёшь) получил повышение и стал бухгалтером. Но и в рядовых счетоводах он ходил не долго, через пару лет он уже был главным бухгалтером в совхозе и для ссыльного политического это прямо карьера.
В силу того, что Родине хлеб был жизненно необходим, а так же принимая во внимание, что статью никто не отменял, на войну дед не попал. А в 1944 году он взял в жёны мою бабушку, в ту пору вдову с тремя детьми, с которой играл в театре народной самодеятельности. Тут-то мы и приближаемся к призрачному пониманию самого начала моего повествования. Поженились молодые в феврале, а в мае бабушка разрешилась от бремени, произведя на свет моего отца. Не надо быть бухгалтером, чтобы понять, что между этими датами никак не помещается 9 месяцев.
Сейчас уже не у кого спросить, но возможно, я повторюсь, возможно, дед принял участие в судьбе вдовы с тремя детьми, чуть более значимое. Однако, в семье это никак не обсуждалось. Не считая дружеских подколов, которые бабушка, к слову, не одобряла. А тот факт, что старики ни разу за все годы не навестили могилу моей прабабки, которая умерла в тот же 1944 год в Казалинске, куда деда перебросили на новый фронт работы, говорит о том, что им было чего желать забыть.
Отца постоянно путали с азиатами, а однажды вышла натуральная хохма. На пятидесятилетний юбилей в гости приехал друг семьи дядя Марат и подарил отцу настоящий парадный байский халат и колпак. Вечером компания подвыпивших (но не пьяных) друзей отправилась прогуляться по городу. А в это время, напомню, шёл месяц май, в уездном городе К* гостило много людей со всех концов нашей необъятной родины, так как близилась присяга. Должен внести ясность, город К* - военный город, поэтому на присягу приезжало много народа. Так вот, пока друзья гуляли по городу, с ними здоровались с поклонами многие гости из Средней Азии, уж больно впечатляющий вид был у моего родителя. Хорошо хоть в качестве толмача в этот раз выступал дядя Марат, даром он что ли был натуральным татарином.
Я не знаю, что произошло у моего деда и бабушки, к сожалению теперь это предания старины глубокой, но что бы ни произошло, дед воспитал всех её детей как своих родных, и это, как мне кажется, самое главное.