Бывший министр экономического развития Алексей Улюкаев, томящийся теперь в колонии за дачу взятки в особо крупном размере, обнародовал два новых стихотворения. Одно из них посвящено Новому году:
Значит, настал Новый год, если детям дают мандарины,
В тюрьме - винегрет,
Значит, не четверть, и не половина
Года: особый неяркий свет
Свидетельствует, что закончился весь он
(Целое - больше его частей),
И теперь по городам и весям
Ходит - не выкинуть слов из песен -
Бессмертный как царь-Кощей,
Но не в пример ему добрый мороз-воевода,
Хотя Цельсий обманывает ртуть,
Не давая градусам холода вырваться на свободу
И заморозить кого-нибудь.
Так что в казенной фуфайке почти что жарко
Стоять в самый короткий день на плацу.
Вот и настал Новый год, и будут подарки
Даже последнему подлецу.
Вот еще одно стихотворение Улюкаева, который на зоне не забывает о творчестве:
От Платонова до Платона,
Потом обратно,
Рассуждения многотомные
Аккуратно
Расставляя на памяти на полках.
Потом обрушить
Человек человеку - волк
Если забыть про душу!
И еще три старых стихотворения, которые тоже нужно привести в этой подборке, чтобы она была емкой (или ебкой, как пишет сам Улюкаев)
До бога далеко. Начальство близко.
Мосты уже разведены повсюду,
И жены, утомившись бить посуду,
Сидят устало. Что еще там в списке?
Совсем немного: пара истин низких
И пара возвышающих обманов.
Ты только дай нам знак: уже не рано.
И мы уходим. Тихо. По-английски.
...А можно я еще чуть-чуть побуду?
* * *
Меняю первородство на чечевичную похлебку
И бабу, у которой я не первый.
Требования к похлебке: едкая, к бабе — ебкая
И желательно не полная стерва
С подлинным верно.
Всё было, прямо скажем, честь по чести
* * *
Хвалить — хвалю, а вот ругать не буду
Знал: хлеб из теста, для любви невеста
А прочее — каемочка на блюде
Теперь другое: хлебушек-то горек
Невеста как-то очень повзрослела
А строй имел меня вовсю — такое дело
Да тут у каждого полно таких историй.