Перенесено в Instagram
Мне было лет пятнадцать, значит речь идет о 1990-91-х годах примерно.
Мама работала в детском саду няней или, как сейчас принято обозначать, помощником воспитателя: мыла детям попы, вытирала носы, разносила запеканки. Дети ее обожали. Даже самые отъявленные хулиганы. Ой, эти - прям особенно. Я как-то спросила ее: «Почему ты так млеешь от этих мелких мафиози? Один твой *** чего стоит.» А она отвечала: «Вредные дети интересные! А послушные – предсказуемые и скучные».
В общем, мама любила свою работу, а на работе любили ее: начальство, коллеги, дети и даже мелкие мафиози. Но мама однажды решила, что она теряет время в детском саду.
Девяностые – это специфическое время для России: наверху шел раздел собственности, до того считавшейся государственной, первый президент весло бухал и отплясывал, а 'низы' пытались найти себя в такой непривычной рыночной экономике.
По телевизору тогда каждый день рассказывали про какого-нибудь простого инженера, который открыл в себе дар коммерции, и вот уже у него собственный скромный свечной заводик. А вот он сам - посмотрите - в дорогом костюме, с голливудской улыбкой. Хоть сейчас на рекламный баннер зубной пасты.
Мама подобные байки принимала за чистую монету, и с каждым днем все сильнее чувствовала себя лузером: она сидит, как квочка, в детском саду на мизерной зарплате, а вокруг-то вон че делается, вон какая движуха! Да что она, хуже простого инженера что ли?! Она тоже хочет за-ра-ба-ты-вать, а не получать.
Дальше были первые у нас в городе курсы гувернанток (слово-то какое заморское да заманчивое) и трудоустройство в семью новых русских оборотистых бизнесменов.
Никакого договора на бумаге заключено не было. Ну, порядочные ведь люди, они же через обучившую ее контору пришли, а не с улицы.
Каждое утро бизнесмены привозили мальчика Матвейку к нам домой. Ни продуктов, ни денег вместе с Матвейкой они не привозили. Очень занятыми бизнесмены оказались – не до пустяков!
Так вместо двух ртов, которых нужно было кормить, у мамы на хозяйстве появилось три.
Матвейка оказался развитым мальчиком, но как-то необычно развитым. Марки машин, к примеру, он в два с небольшим года знал очень хорошо и поправлял маму во время прогулки: Неть, это не «Козелок»! Это – «УАЗик»!!! А простых вещей он не знал.
Мама подошла к своим обязанностям ответственно. Вместе они выучили алфавит, например. В два-то с небольшим года.
Прошел первый месяц работы в гувернантках. Маме должны были привезти большую зарплату, в два раза больше садиковской. В саду платили двадцать тысяч, а в гувернантках прочили сорок.
Но бизнесмены появились на пороге с какими-то жалостивыми историями о том, что сейчас они вложились во что-то крупное и в плане денег у них совсем напряженка.
Мама, привыкшая работать на гос.предприятиях, и не привыкшая к тому, что теперь зарплату нужно за-ра-ба-ты-вать, а не получать, только понимающе кивала головой в ответ. Конечно-конечно, она все понимает. Нужно потерпеть. Так прошел еще один месяц…
Кушать становилось нечего, так как мамины денежные запасы с прошлой работы уходили стремительно из-за увеличившегося количества едоков.
В ответ на очередные причитания бизнесменов о неожиданных обстоятельствах (еще вчера была приготовлена тебе зарплата за два месяца, но случился форс-мажор) мама попыталась объяснить им свои обстоятельства.
Тогда бизнесмены уехали и вернулись с… двумя трехлитровыми банками компота собственного изготовления, китайским спортивным костюмом для меня (сто лет он мне сдался) и чайным сервизом на шесть персон.
И мама, почему-то, все это взяла и продолжила работать в святой уверенности, что уж третий-то раз в одну воронку снаряд не попадет.
Маленькая сестра просыпалась ночью и плакала – хотела кушать. Потом я слышала, как плачет в подушку мама. Я ходила в развалившейся обуви, так как денег на покупку новой или хотя бы починку этой не было от слова «совсем». Мама обратилась к папе, с которым они пребывали в разводе с просьбой помочь.
Папа принес две маленькие баночки: одна с грибами собственной засолки, другая – с вареньем. И все…
На очередные объяснения бизнесменов, почему нужно еще чуть-чуть потерпеть, мама разразилась обычным бытовым скандалом. Бизнесмены обиделись, забрали Матвейку и ушли обратно в агентство за следующей гувернанткой.
Продолжение этой истории мне рассказывала мама, а ей – та самая гувернантка, с которой они учились вместе на курсах, и к которой переметнулись наши обиженные бизнесмены.
Я не помню уже, как ее звали. Помню, что имя было какое-то грандиозное. Пусть будет Изабелла.
По рассказам мамы, Изабелла была прима-гувернанткой. Это стало понятно с первых дней обучения. Ее коронной фразой, над которой все хихикали за глаза, была: Мы не умеем себя продавать. Нужно знать себе цену.
Когда бизнесмены пришли к Изабелле, она открыла им дверь в шелковом халате райской расцветки. Царственным жестом пригласила пройти. А далее выстроила беседу в соответствии со своей коронной фразой и жизненной позицией. В общем, она им показала, как нужно уметь себя продавать: цифра зарплаты была озвучена чуть ли не вдвое выше предложенной маме, на Матвейку во время разговора она даже не посмотрела. Забирать-отвозить, продуктами снабжать... В общем, это не вы мне нужны, а я вам.
Бизнесмены бегом побежали обратно к маме. Мама была горда этим фактом и тем, что ей выплатили причитающееся. И стали забирать ее утром к себе в апартаменты.
От бизнесменов мама приходила восхищенная: у них тако-о-о-й телевизор огромный, а диван кожаный…
Мама очень старалась. Один раз она приготовила обед: ну, Иришка ведь так устает со своим бизнесом. В другой раз прибралась: да мне не сложно. А потом как-то незаметно от нее стали ожидать полный комплекс услуг за те же деньги, которые теперь выплачивали регулярно.
Мама долго возмущалась и кипела в домашней обстановке.
Мы так не договаривались!
Они мне еще и указывают, что пенку с пюре нужно снимать – они с пенкой не едят, видите ли!
Совсем оборзели!
Когда список обязанностей вырос неимоверно, а мамино терпение лопнуло, она снова решилась на «жесткий разговор». В результате чего была уволена тут же.
Пребывая у бизнесменов, мама познакомилась с их бухгалтером, которая приходила к ним домой иногда. Оказалось, что бухгалтер живет в соседнем с нами – мир тесен – дворе. Бухгалтер при встрече рассказывала маме о том, как живут бизнесмены, поэтому я знаю и окончание истории тоже.
Бизнесмены купили себе квартиру (в которой прибиралась и готовила мама), обстановку в квартиру и машину. А весь свой штат кормили «трудными временами». В результате, на них подали в суд, и они были вынуждены продать почти все, чтобы рассчитаться с работниками.
Когда я рассказывала эту историю психологу (а полгода абсолютной нищеты и голода не прошли для меня даром), она сказала: скажите, Ваша мама могла вернуться в детский сад обратно?
И я застыла на стуле в ступоре осознания. Могла. Но не вернулась, потому что это был бы шаг назад... Не захотела.
В нынешних реалиях нам тоже нужно уметь продавать свои навыки и умения. Проверьте себя этим простым тестом: вы не умеете себя продавать, если вы ведете себя, как вела себя мама. И вы еще больше не умеете продавать себя, если поступаете так, как Изабелла.