Шел 1979 год, объявленный ООН «Международным годом ребенка». В Артеке на международную смену, посвященную этому самому году, ожидался наш любимый вождь Леонид Ильич Брежнев. А приехать он должен был, конечно же, в артековский лагерь «Морской», - других в Артеке важным гостям и не показывали.
За пару часов до приезда генсека в «Морском» появился невзрачный мужчинка в штатском и стал ходить с начальником по лагерю.
Посмотрел тот дядя на подъемный кран, который мрачно возвышался рядом с костровой «Морского» (а именно на ней все и должно было проистекать) и озабоченно так сказал: «Непорядок, кран бы убрать не мешало». Начальник тихо бледнеет и заикаясь пытается объяснить, что стройка та Артеку не принадлежит, это вообще ЦК ВЛКСМ дом отдыха себе строит. И что не они лагерю подчиняются, а лагерь им (в те годы Артек подчинялся ЦК ВЛКСМ).
Мужичок не стал спорить и ругаться, а достал какую-то черную коробочку, пошептал в нее что-то (в том году такая чудо-связь была похожа на фильмы про инопланетян и далекое будущее). Через пару часов подъемный кран с той комсомольской стройки куда-то делся. Как испарился.
Потом взгляд мужичка упал на военный корабль, еле видимый на горизонте. Он ему тоже не понравился. Мол «Год ребенка», мы за мир во всем мире, против войны, а тут такая вот демонстрация милитаризма… А ведь кроме генсека еще пресса ожидается и не только советская. Поэтому крейсер тот дядя тоже просил куда-нибудь «убрать».
Куда может послать простой начальник пионерлагеря военный корабль? Об этом начальник и пытался мужчине что-то пробормотать. Мужчина опять не стал лезть на рожон и снова что-то прошептал в свою заветную коробочку. Грозный военный корабль Краснознаменного Черноморского флота тут же на всех парах куда-то послушно ушел с линии видимости.
Потом тот же человек в штатском осмотрел дуб на костровой «Морского», под которым должен был присесть Ильич. Крамолы не нашел. Осмотрел также кресло, на котором должен был лидер сидеть. Выкрутил ножки ему… Потом закрутил обратно… Больше никто к тому креслу приблизиться просто так не мог до конца визита.
Дали команду: всех детей на костровую впустить и не выпускать ни под каким предлогом до конца исторического события. Пусть хоть уписаются на месте, никуда с костровой ни шагу! А вокруг костровой вдруг появилась группа никому не знакомых спортивного вида мужчин в вожатской форме и стайка «сантехников» с кожаными чемоданчиками (особого назначения). Эти стали четко по периметру.
В общем, визит прошел, как всегда, «под бурные продолжительные аплодисменты, плавно переходящие в овацию».
Под вечер нач. лагеря и старший вожатый решили снять нечеловеческое напряжение обычным человеческим способом. Выпили, расслабились, порозовели. Красота - дети спят, тишина, ласковый бриз... Вдруг, как черт из табакерки, на пороге появляется давешний мужичок в штатском и душевно так спрашивает: «А где, собственно, Книга Почетных гостей Артека, в которой дорогой товарищ Л. И. Брежнев оставил свою нетленную подпись?»
А старший вожатый, совсем уморившись, спокойно так отвечает: «А фиг его знает!»
Однако, посмотрев на мужичка в штатском, тут же понимает, что ответ дал неправильный, по традиции бледнеет, начинает лазить по всем закуткам в поисках треклятой Книги, которую на радостях засунул незнамо куда. Находит ее в совершенно неожиданном месте и видит: полночный гость открывает Книгу на том месте, где Брежнев оставил автограф, нещадно выдирает тот самый исторический лист и вместо него вставляет другой, по виду точно такой же. После чего молча испаряется в ночной тиши.
Оказывается, престарелый вождь, плохо осознавая, на каком свете находится, ПОСТАВИЛ ТАКУЮ ДАТУ: 1879 год (ну с кем не бывает?)